Николай Сванидзе - Погибель Империи. Наша история. 1918-1920. Гражданская война

Первые электрические фонари появились в России в 1880 году в Петербурге на Литейном мосту. Уже через три года на Мойке появилась первая электростанция. От нее питались 32 фонаря на Невском. В 1886 году было основано Общество электрического освещения. В уставе этого Общества как раз присутствовали слова об «электрификации всей страны», которые позже приписали Ленину. Общество объединило ученых и представителей бизнеса. В нем работали будущие разработчики плана ГОЭЛРО. Они успели пройти хорошую школу до прихода советской власти. Высшие учебные заведения уже выпускали инженерные кадры специально для новой отрасли. Российская академия наук поддерживала проведение регулярных электротехнических съездов. Масштабный детальный проект был разработан знаменитым ученым Владимиром Ивановичем Вернадским. Он предполагал создание к 1920 году на всей территории страны широкой сети электростанций, которая могла бы обеспечивать новые, быстро растущие промышленные районы. Собственно, это и был план ГОЭЛРО, готовый до и без большевиков. Российский бизнес уже активизировался в деле производства электромоторов, генераторов, электрокабеля, лампочек. До революции был спроектирован Днепрогэс и создано объединение банков для финансирования проекта. Совместно с американской компанией в 1910 году началось строительство Волховской ГЭС. Энергетика в стране развивалась темпами, превышающими на 25 процентов рост экономики в целом. По годовому приросту производства электроэнергии предреволюционная Россия уступала только Штатам. При таких темпах имела отличные шансы к 1925 году стать лидером в электроэнергетике.

И Кржижановский участвовал в этом грандиозном деле. Но беда в том, что не только в этом деле. Он был знаком с Лениным с 1889 года, они оба – отцы-основатели «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Кржижановский – мастер конспиративной работы, его прозвище – Суслик, но по характеру он не суслик. Сидел в тюрьме, возглавлял большие забастовки, изготавливал и испытывал бомбы. И главное, он всю жизнь беззаветно, с восхищением, с восторгом любил Ленина. Больше, чем электрификацию страны. Дом Кржижановского был полон ленинских фотографий, на стенах, на письменном столе. Кстати, в этом доме Кржижановский поселился еще до революции, будучи директором электростанции. И прожил в нем до смерти в 1957 году. Сталин его не тронул, хотя многие из авторов плана ГОЭЛРО были репрессированы.

Кржижановский относился к Сталину так, как принято было у старых большевиков – ленинцев. Они считали, что Сталин испоганил светлое ленинское начинание. В 1937 году к Кржижановскому приходили с обыском. Он буднично говорил по этому поводу: «Для меня это был сигнал, звонок: не сегодня-завтра заберут меня, как немецкого или английского шпиона». То есть он был абсолютно от мира сего, хотя имел тот чудаковатый облик, который часто в советском кино придавали старым академикам. И на людях и дома Кржижановский ходил в маленькой шелковой шапочке, которая делала его человеком из «бывшего времени». И ничто не могло навести на мысль, что этот человек написал текст революционного хита «Вихри враждебные веют над нами». К концу жизни он писал сонеты. Все сонеты он посвящал исключительно Ленину. Они, скажем так, не слишком удачны. Но к чести Кржижановского, он их и не печатал.

24 декабря 1920 года Ленин подписал проекты одного Постановления Совета народных комиссаров и одного Декрета. Речь идет о Постановлении «Об отмене денежных расчетов за пользование почтой, телеграфом, телефоном и радиотелеграфом» и Декрете «Об отмене платы за всякого вида топливо для государственных предприятий и для занятых в них рабочих и служащих». Эти документы не неожиданность. Они вписываются в ряд уже принятых решений об отмене платы за услуги и товары. 4 декабря 1920 года был принят Декрет «О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов». 17 декабря – «О бесплатном отпуске населению предметов широкого потребления». Дальше, уже в январе 1921 года, последует отмена платы за жилые помещения, а также за пользование водопроводом, канализацией, газом, электричеством и общественными банями.

Звучит потрясающе! Вот жизнь была! Несведущий современный человек может подумать, что сто лет назад в конце 1920 года в Советской России уже царил коммунизм и что этот коммунизм легко вводится декретами и постановлениями. Была бы политическая воля.

В некотором смысле это представление можно счесть адекватным. Потому что большевики, захватившие власть в России, именно так, вульгарно и грубо, представляли себе возможность построения новой экспериментальной экономической системы. Более того, систему, которая реализовывалась в стране, они действительно назвали коммунизмом. А так как построение этой системы предполагало применение силы в целях слома всякого сопротивления, то и коммунизм окрестили «военным коммунизмом». Что очень точно, потому что он подразумевал огромные жертвы.

Конец 1920 года – пик, кульминация военного коммунизма. Базовые большевистские идеи – национализация, отмена частной собственности, запрет свободной торговли, запрет самого понятия «товар» – уже были реализованы. На очереди стояла отмена денег. Если в соответствии с марксистской теорией коммунизм – это общество, в котором отсутствуют деньги, то денежное обращение в Советской России следует исключить. Его заменит распределение материальных благ.

До мировой войны рубль, имевший золотое обеспечение, был одной из самых устойчивых валют в мире. С началом войны законодательно временно был «прекращен размен кредитных билетов на золото». Одновременно Госбанк получил на период военного времени право на дополнительную эмиссию. Следствием неизбежно стало обесценивание рубля. Большевики, захватив власть, сочли падение рубля за благо. Если целью ставится переход к безденежному хозяйству, то обесценивание денег облегчает отказ от них. Поэтому, чтобы ускорить падение рубля, Декретом от 15 мая 1919 года было разрешено производить выпуск бумажных денег «в пределах действительной потребности народного хозяйства в денежных знаках». Это означало переход к ничем не ограниченной денежной эмиссии. Ленин лично требовал довести производительность печатного станка до 600 миллионов рублей в день, перевести типографии Гознака на трехсменную работу. Постановлением от 5 августа 1919 года работники, занятые производством и заготовлением денег, приравнивались к призванным на военную службу.

Один из партийных лидеров, не самый радикальный, Николай Бухарин, пишет: «В переходный период, в процессе уничтожения товарной системы как таковой, происходит процесс «самоотрицания денег». Будущий тесть Бухарина Юрий Ларин, глава финансового отдела Всероссийского Совета народного хозяйства, считает, что «успехи… в строительстве социализма можно измерить… степенью отмирания денег в нашей жизни».