Сергей Войтиков - За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Как установил маститый исследователь сталинского руководства В. А. Невежин, для выполнения постановления Политбюро от 14 февраля 1935 г. была создана специальная комиссия, в которую вошли представители НКВД СССР (Г. Г. Ягода, Г. А. Молчанов, К. В. Паукер, М. П. Фриновский), а также секретарь Президиума ЦИК СССР А. С. Енукидзе и комендант Кремля Р. А. Петерсон. Комиссии поручалось в двухмесячный срок разработать и представить план реорганизации охраны Кремля. Одновременно намечалось вывести за его пределы Объединенную военную школу им. ВЦИК, являвшуюся собственно военным гарнизоном и насчитывающую до полутора тысяч красноармейцев и командиров [537].

3 марта решением Политбюро ЦК ВКП(б) А. С. Енукидзе по «ходатайству ЦИК ЗСФСР» [538]и собственной «просьбе» [539]освобождался от должности секретаря ЦИК СССР и назначался на ответственный пост председателя ЦИК ЗСФСР, что, казалось бы, автоматически делало его сопредседателем ЦИК СССР. Ю. Н. Жуков прокомментировал назначение следующим образом: «Единственное, что должно было насторожить, но только самого Енукидзе, что ни он, ни ЦИК ЗСФСР никуда ни с какой просьбой не обращались» [540]. 17 марта А. С. Енукидзе отправил К. Е. Ворошилову письмо, из которого следует, что отставленный секретарь ЦИК СССР еще не ощущал опасения за свои жизнь и свободу: «Дорогой Климент Ефремович, 1. О всех комиссиях, где я состоял, я написал в ЦК и ВЦИК Союза. Ответа пока нет. Я лично очень желал бы остаться в комиссиях по театрам, в Пушкинском комитете, в Красном Кресте и друг[их общественно-просветительных] комиссиях. Пишу это только тебе. (Комиссия по театрам, кажется, обнимает все республики.) – Это я пишу между прочим, но заменить меня надо. Второстепенные “мелкие” вопросы – если меня не будет – поручи т. Бубнову. А когда я буду здесь – поручай мне. Состав Б[ольшого] т[еатра] надо пересмотреть, и кто уже не работает, их [надо] отчислить от театра – кого совсем, выдав им некоторое единовременное] пособие, а других – стариков – перевести на пенсию. […] ЦИК в большинстве моих комиссий наметил т. [И.А.] Акулова» [541].

21 марта Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило документ, приоткрывший завесу тайны над переводом А. С. Енукидзе на «ответственную» должность в ЗСФСР и Советском Союзе. Разъяснялось: Енукидзе «переведен на меньшую работу в качестве одного из председателей ЦИКа Закавказья, причем представительство Закавказской федерации в ЦИК СССР в качестве одного из председателей последнего оставлено за т. Муталибовым. […] Действительные мотивы этого перемещения не могли быть объявлены официально в печати, поскольку опубликование могло дискредитировать высший орган советской власти. […] В начале текущего года стало известно, что среди служащих правительственной библиотеки и сотрудников комендатуры велась систематическая контрреволюционная травля в отношении руководителей партии и правительства – особенно в отношении т. Сталина, с целью их дискредитации. При ближайшем расследовании органами НКВД источников распространения этой травли было обнаружено в последнее время несколько связанных между собою контрреволюционных групп, ставивших своей целью организацию террористических актов в отношении руководителей советской власти и партии и в первую очередь в отношении т. Сталина. […] Многие из участников и в особенности участниц кремлевских террористических групп (Нина Розенфельд, Раевская, Никитинская и др.) пользовались прямой поддержкой и высоким покровительством т. Енукидзе. Многих из этих сотрудниц т. Енукидзе принял на работу и с некоторыми из них сожительствовал» [542].

И. В. Сталин предпринял политический зондаж, с целью понять, насколько руководящее ядро ВКП(б) готово к чистке своих собственных рядов. Л. Д. Троцкий справедливо заметил в «труде» о И. В. Сталине: «По словам Николаевского, Бухарин называл Сталина “гениальным дозировщиком”. Это выражение, только без гениальности, я слышал впервые от Каменева. Оно имеет в виду способность Сталина выполнять свой план по частям в рассрочку. Эта возможность предполагает в свою очередь наличие могущественного централизованного аппарата. Задача дозировки состоит в том, чтобы постепенно вовлекать аппарат и общественное мнение страны в иные предприятия, которые, будучи представлены сразу в полном объеме, вызвали бы испуг, негодование и даже спор» [543]. Будучи «дозировщиком», секретарь ЦК ВКП(б) ограничился в резолютивной части, без сомнения, лично им отредактированного документа указанием: «Само собой разумеется, что т. Енукидзе ничего не знал о готовящемся покушении на т. Сталина, а его использовал классовый враг как человека, потерявшего политическую бдительность, проявившего несвойственную коммунисту тягу к бывшим людям. […] Учитывая же вскрытые следствием факты, и особенно в последнее время, ЦК считает необходимым обсудить на ближайшем Пленуме ЦК вопрос о возможности оставления т. Енукидзе в составе ЦК ВКП(б)» [544]. А. С. Енукидзе сразу же отписал Политбюро ЦК ВКП(б) и лично К. Е. Ворошилову и Г. К. Орджоникидзе о согласии с решением Политбюро об освобождении от должности секретаря ЦИК СССР и признанием выдвинутых в его адрес обвинений «справедливыми» [545](в чем именно – Енукидзе не уточнил). А. С. Енукидзе просил К. Е. Ворошилова и Г. К. Орджоникидзе, а через них Политбюро в целом об отмене решения о назначении на работу в Закавказье [546]и предоставлении «любой маленькой работы по указанию ЦК и вне Закавказья» [547].

23 марта Н. И. Ежов доложил на трех закрытых партийных собраниях (работников ЦИК СССР, ВЦИК, совнаркомов СССР и РСФСР, гаража особого назначения; Кремлевской комендатуры, специальной охраны и отдельной роты охраны; Объединенной военной школы им. ВЦИК) об оставлении на работе в аппарате ЦИК СССР 9 сотрудников из 107 и о том, что под следствием находились на момент доклада 65 человек [548]. 25 марта А. С. Енукидзе направил в Политбюро ЦК ВКП(б) заявление с просьбой об отсрочке выезда в Тифлис и предоставлении ему двухмесячного отпуска в Кисловодске по состоянию здоровья. Политбюро удовлетворило эту просьбу [549].

3 апреля Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об аппарате ВЦИК СССР (так в тексте, имеется в виду ЦИК СССР. – С.В. ) и т. Енукидзе», в котором говорилось, что действовавшие в стране террористические группы представляли собой «…контрреволюционный блок зиновьевцев, троцкистов, агентов иностранных государств, объединенных общей целью террора против руководителей партии и правительства» [550].

17 апреля нарком внутренних дел СССР Г. Г. Ягода внес на рассмотрение Политбюро ЦК ВКП(б) докладную записку с предложениями по реорганизации кремлевской охраны. Согласно решению Политбюро, принятому по этой записке, и ряду других решений Политбюро (от 14, 26 февраля и 26 июня 1935 г.), Объединенную военную школу им. ВЦИК предполагалось вывести с территории Кремля уже к 15 мая. Для несения караульной службы в качестве резервной войсковой части основывался Батальон особого назначения. К 3 мая для несения внутренней караульной службы, особенно в плане соблюдения пропускного режима, роту дежурных командиров реорганизовали в Отряд особого назначения, состоявший в ведении НКВД СССР. Для контроля над курсантами и командирами Объединенной военной школы им. ВЦИК, а также за другими военнослужащими по линии военной контрразведки в структуре Управления коменданта Московского Кремля создали особое отделение (на правах отдела), которое по вопросам оперативной работы непосредственно подчинялось НКВД СССР [551].