Сергей Войтиков - За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Интересный нюанс: «Кремлевское дело» завершилось 27 июля 1935 г. закрытым процессом [564], однако о ходе следствия поставили в известность коммунистическое руководство не только ЦИК СССР, но и Всероссийского ЦИК. В протоколе заседания Партгруппы Президиума ВЦИК от 10 июня 1935 г. содержится два весьма важных пункта: «2. Слушали: О передаче НКВД Союза ряда функций, перешедших после ликвидации РСФСР к Президиуму ВЦИК (внесено Секретариатом През[идиума] ВЦИК). Постановили: Вопрос с обсуждения снят[ь]. 3. Слушали: О Енукидзе А. С. Постановили: Вывести Енукидзе А. С. из состава членов Президиума и членов ВЦИК за политическое и бытовое разложение. Настоящее постановление внести на утверждение очередной сессии ВЦИК» [565].

Исполняющий обязанности заведующего Секретариатом Президиума ВЦИК З. С. Островский указал в Справке по второму пункту повестки дня: «С ликвидацией НКВД РСФСР», в соответствии с постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 31 декабря 1931 г. «О мероприятиях, вытекающих из ликвидации НКВД РСФСР», в ведение Президиума ВЦИК перешел «ряд административных функций, ранее выполняемых НКВД и его местными органами»: «1. Руководство делами по приему в гражданство, правовому положению иностранцев и выдаче заграничных паспортов. 2. Утверждение уставов добровольных обществ и их союзов, а также наблюдение за их деятельностью»; «3. Руководство деятельностью органов ЗАГС. 4. Руководство осуществлением законов по отделению церкви от государства» [566].

Руководство Секретариата Президиума ВЦИК явно подошло к вопросу взвешенно: «В соответствии с постановлением ЦИК Союза ССР “Об организации общесоюзного НКВД” […] часть этих функций (например, руководство деятельностью органов ЗАГС) перешло обратно в НКВД СССР. Следует признать также, что передача НКВД СССР руководства по приему в советское гражданство, правовому положению иностранцев и выдаче заграничных паспортов вполне соответствовала бы возложенным законом на НКВД задачам – обеспечения революционного порядка и государственной безопасности. Что касается вопроса об утверждении уставов добровольных обществ и их союзов, а также наблюдения за их деятельностью, то этот вопрос после ликвидации НКВД РСФСР был поставлен на принципиально иную почву: утверждение уставов и наблюдение за работой добровольных обществ по существу возложено было, как правило, на те наркоматы, к отрасли которых относится работа каждого данного добровольного общества [567]. Таким образом, например, уставы медицинских обществ утверждает Наркомздрав, уставы научно-технических обществ – тот наркомат, к ведению которого относится данная отрасль техники. Такой порядок вполне соответствует принятой XVII съездом ВКП(б) установке на ликвидацию функционалки в государственном управлении и переход к конкретному отраслевому руководству [568]. На Президиум ВЦИК возложено утверждение уставов лишь тех добровольных обществ, которые носят междуведомственный характер и по самому роду своей деятельности не могут быть связаны с отдельным наркоматом (таковы общества – Осоавиахим, Красного Креста и Красного Полумесяца и т. п.). Именно в виду большого политического значения такого рода обществ целесообразно было бы сохранить утверждение их уставов в компетенции высшего правительственного (так в документе. – С.В. ) органа РСФСР – Президиума ВЦИК, не передавая этого дела в ведение НКВД. За НКВД следует оставить, однако, функцию наблюдения за деятельностью всех добровольных обществ с точки зрения революционного порядка и государственной безопасности, на тех же основаниях, как по действующему Положению о Рабоче-крестьянской милиции […] на РК милицию возложен надзор за соблюдением правил об обществах» [569].

Исходя из данной Справки, Н. Ф. Новиков составил вполне логичный проект постановления, в резолютивной части которого зафиксировано: «Просить ЦИК Союза ССР рассмотреть вопрос о передаче НКВД Союза ССР дел, связанных с въездом и выездом из СССР, выдачей заграничных паспортов, регулированием правового положения иностранцев, предварительным рассмотрением ходатайств о приеме и выходе из гражданства Союза ССР, а также наблюдения за деятельностью добровольных обществ и союзов» [570]. Однако значительно более радикально в отношении НКВД СССР оказался настроен председатель ЦИК СССР и ВЦИК. Решение о снятии второго пункта повестки дня было принято на основании «Выступления М. И. Калинина на партгруппе 10 июня 1935 года»: «Выдача паспортов сознательно передана. Прием в гражданство и утверждение уставов нужно оставить как было, за ВЦИК оставить всё, исключить то, что было исключено: ЗАГС. Прием в гражданство оставить [в] ведении ВЦИК. Союз принимает в гражданство Союза и для заграничных, а у нас принимает в гражданство каждая [автономная советская] республика и требует затем утверждения ВЦИК. Утверждение уставов добровольных обществ нужно тоже оставить за ВЦИК. Конечно, НКВД принимает большое участие в приеме в гражданство, но не только НКВД: принимает в этом участие и НКИД. Предлагается оставить так, как есть. Предлагается вопрос с обсуждения снять» [571].

Если по данному вопросу председатель ЦИК СССР и ВЦИК проявил подлинно большевистскую принципиальность, то ничто не указывает на нечто подобное в случае с решением о судьбе А. С. Енукидзе. Решение по третьему пункту было принято, как это называлось в материалах советского квазипарламента, «списком» [572](в партийных органах аналогичный порядок утверждения постановлений называли принятием документа «опросом»). Текст резолютивной части представляет собой автограф Н. Ф. Новикова [573], который подписал протокол в качестве «и.о. Секретаря группы ВКП(б) Президиума ВЦИК» [574], первым поставил свою визу председатель ЦИК СССР и ВЦИК – «За. М. Калинин» [575]. 10 июля выведение А. С. Енукидзе из состава Президиума ВЦИК и исключение его из ВЦИК было оформлено постановлением Президиума ВЦИК [576]. Для сравнения заметим: в то время, когда руководство советского и российского парламентов предпочло откреститься от А. С. Енукидзе, за старого большевика продолжали заступаться его товарищи по Политбюро ЦК ВКП(б), что вызвало серьезное раздражение у И. В. Сталина в сентябре 1935 г. [577]Данные факты наводят на размышления о том, что коммунистическое руководство ЦИК СССР и ВЦИК уже психологически созрело для чистки собственных рядов.

Поскольку репрессии в отношении высших советского и российского органов «власти» набирали обороты, под удар попали те, благодаря кому ВЦИК, да и ЦИК СССР представляли собой относительно действенные составляющие политической системы. В указании НКВД СССР от 2 октября 1935 г. Г. Г. Ягода предложил своим подопечным перенести центр тяжести «…на разоблачение организованной контрреволюционной шпионской террористической деятельности проникшего в партию врага, зачастую пытающегося представить себя жуликом или аферистом» [578]. Особое внимание рекомендовалось уделять выявлению «…связей разоблаченных с контрреволюционными троцкистами, зиновьевцами, децистами (! – С.В .), мясниковцами и другими» [579].