Григорий Шепелев - Наездник Ветра

Свенельд и Гордята явились в сад к Святославу с разными целями, но причина была одна: прибытие в новгородскую землю сорока тысяч викингов, которых норвежский конунг отправил в помощь русскому князю против Болгарии. Главарями этого войска были прославленные, лихие ярлы – Эрик и Харальд.

– Эрик прискакал нынче ночью в Киев, – начал Свенельд, закрутив усы, – просит разговора с тобою, князь.

– Ты дашь нынче пир? – спросил Святослав.

– Конечно! Это дело решённое.

– Пусть он будет на том пиру. И я, может быть, заеду. Там и поговорим.

– Ты знаешь, чего он хочет?

– Очень легко догадаться. Он хочет тут зимовать.

– И что ты ему на это ответишь?

– Надо подумать.

– И думать нечего, Святослав! – вмешался Гордята, – их сорок тысяч! Как ты прокормишь эту ораву? Дураки наши, которые за Сновидом ходят, поднимут вой!

– Не слишком боюсь я воя, – поморщился Святослав, – пускать ли этих варягов в Киев, решу ещё. Вряд ли, думаю, они мне угодны будут.

– Но это лучшие воины, храбрецы! – заверил Свенельд, который уговорил Святослава принять дружескую помощь от властелина фиордов, – многих из них я знаю не понаслышке!

– Чем их кормить, этих храбрецов? – резко повторил свой вопрос Гордята. Князь поглядел на него.

– А что, разве мало хлеба запасено?

– Очень мало, князь. Весь август ненастен был. И смерды ленились. Пол-урожая на полях сгнило.

– Разве и мяса мало?

– Довольно мяса. Но если придут варяги, его не хватит.

– Возьмём побольше оброков с кривичей и с бужан, – предложил Свенельд, – они зажрались там, в лесах своих!

– Подобный совет ты дал уже как-то раз моему отцу, – сжал кулаки князь, – помолчал бы лучше!

Свенельд потупил глаза. Он был невысок, широк, седовлас, красноват лицом, всегда одевался очень нарядно и носил меч. Гордята превосходил его ростом, но уступал ему толщиною.

– Ну, так что, князь? – прервал он долгую паузу, – как решил ты?

– Пока никак, – прозвучал ответ, – решу позже. Идите оба.

Сановники повернулись и зашагали к воротам, возле которых их ждали кони.

– Так что ты мне хотел сообщить, Гийом? – спросил Святослав, внимательно глядя в синие глаза франка.

– Мы не одни, – сказал тот. Святослав спихнул разнежившуюся девушку с кресла.

– Иди отсюда!

– Ты обещал не гнать меня, Святослав! – запротестовала служанка.

– Пускай сидит, если ей охота проникнуть в тайны Равула, – предложил франк, – мне интересно даже, когда Равул сумеет её зарезать – уж нынче днём или всё же дождётся ночи?

Юная иберийка с визгом умчалась. Князь рассмеялся. Ловкий конюший умел его веселить. Чем-то он напоминал ему Калокира. Кроме того, Гийом считался лучшим рубакой в армии. Сам Лидул, который однажды встретил в степи десять печенегов и изрубил их всех, утверждал, что он не решился бы вызвать Гийома на поединок. Ему, впрочем, того и не нужно было. Они дружили.

– Ну, говори, – поторопил князь.

– Сперва отдай мне свой меч, государь, – потребовал франк.

– Зачем?

– Дай сюда свой меч, Святослав! Иначе, клянусь тебе, не услышишь ты от меня ни одного слова.

Князь улыбнулся, отстегнул меч и молча швырнул его к ногам франка. Тот подобрал его, отошёл с ним шагов на десять и молвил:

– Равул в Путивле говорил всем, что, мол, у Роксаны на животе, в самом низу – шрам, будто от удара ножом.

Святослав вскочил и кинулся на Гийома. Но хитрый франк, бросив меч в одну сторону, побежал в другую и вскоре скрылся среди деревьев. Князь не погнался за ним. Не стал и подбирать меч. Свирепо тряхнув кудрявою головою, он зашагал к воротам. Около пруда, на травке, сидели отроки. Было их человек пятнадцать.

– Что, князь, когда ты нас поведёшь на греков? – крикнул один из них Святославу, когда тот проходил мимо.

– Как только перетоплю христиан всех в Киеве, – отозвался князь. Чтобы скрыть волнение, он прибавил, – но ты, Талут, не пойдёшь со мной ни на каких греков! Сыт я по горло тобою здесь.

Идя вдоль конюшен, князь размышлял, не взять ли коня. Решил – нет, не брать. У ворот он встретил Рагдая. Тот был взъерошенный, заспанный, без кафтана – забыл его у лихих. Впрочем, и в рубашке ему после пути в гору было не зябко.

– Пошли, – сказал Святослав, быстро выходя за ворота. Рагдай, даже не успев растеряться, нагнал его, зашагал с ним рядом. Пологим спуском они сошли на Боричев, где, как обычно, народу было полно. Свернули направо. Князь торопился. При этом он не желал пачкать сапоги, обходя толпу по вязкой обочине, и пришлось Рагдаю пихать в грязь увальней, не успевших посторониться. Таковых, впрочем, было немного – почти все знали Святослава в лицо и быстренько убирались с его дороги.

За городскими воротами травяная обочина была суше. Князь и Рагдай спустились по ней к Почайне. Перейдя речку по мостику из сосновых брёвен, двинулись они вверх по склону горы – более крутой, чем все горы в Киеве. Её правый, восточный склон внизу был обрывистым. Уходил обрыв прямо в Днепр.

– Что за дела у тебя с Калокиром были? – спросил у Рагдая князь, замедляя шаг.

– Мы с ним влезли в дом к епископу херсонесскому, чтобы взять там письмо, – объяснил Рагдай.

– Письмо? Какое письмо?

– Я думаю, из Царьграда. Очень уж Иоанн хотел его прочитать.

– Когда это было?

– Ровно два года тому назад.

Князь остановился, глядя Рагдаю прямо в глаза.

– И взяли вы то письмо?

– Нет, не удалось. Наткнулись на слуг. Иоанн успел от них убежать. А я не успел. Меня оглушили и заковали.

– Ты не назвал Калокира?

– Нет. Меня ни о чём таком и не спрашивали. Решили, что я за деньгами лез.

– И как долго пробыл ты на галере?

– Четыре дня. Я ушёл бы сразу, если бы руку в драке не повредил. Как только она болеть перестала, я сорвал цепь, которой меня к уключине приковали, и прыгнул за борт. Берег был близко, и я сумел до него доплыть. Какая-то женщина указала мне монастырь, где нужен был человек, чтоб колоть дрова, ухаживать за скотиной, на огороде работать. В этом монастыре я пробыл полтора года. Потом оставил его и пошёл на Русь.

Святослав, дослушав, зашагал дальше. Рагдай опять поспешил за ним, но отстал – болела нога, которую он расшиб у лихих. Вершина горы была уже в ста шагах. Там, за частоколом из толстых еловых брёвен, сияли маковки терема и конёк на высокой крыше. Князь и Рагдай шли прямо к воротам, сколоченным из досок и крепко обшитым узкими полосами железа.

– Увидишь ты Калокира, – пообещал Святослав, вновь остановившись, чтобы его попутчик с ним поравнялся.

– Он плывёт в Киев на корабле Всеслава? – спросил Рагдай.

– Откуда ты это знаешь?

– Все это знают. Ему грозит большая опасность, князь!

– От кого?

– По-моему, от Равула.

Князь лишь кивнул и продолжил путь. Думая о чём-то, он вдруг поинтересовался: