Каролина Трифилова - Себастиан Уорд и «Восемь Воронов»

– Ченглéй, не стоит раскрывать все карты, время придет, – спокойным тоном приказал его напарник Десмонд.

– «Восемь Воронов»? Что за идиотское название? А где остальные шесть ворон, улетели?! – насмешливо поинтересовался Дастин.

Неожиданно старик с собачкой, сидящий спиной к представлению, вмешался в разговор:

– Я уже слышал об этой организации под названием «Восемь Воронов» – это шайка преступников, воров и убийц. Они воруют деньги в банках, скупают мощное оружие и платят правителям стран и городов огромные деньги, дабы те воевали, покупая у них оружие втридорога и убивая невинных людей по их указке. Это они девять лет назад совершили переворот и заплатили французам, намереваясь уничтожить Англию! – Он обернулся к Ченглею и Десмонду и спросил, глядя на них в упор: – Спустя столько лет вы решили вернуться и проверить, как продолжает развиваться наша страна?!

Себастиана и Дастина до глубины души поразили эти слова. Они не предполагали услышать что-либо подобное, тем более от этого старца, молчавшего до сих пор. Ченглей с Десмондом недовольно посмотрели на незнакомца. Они тоже не ожидали, что какой-то старик раскроет их.

Стояла звенящая тишина.

Рука Ченглея медленно поднялась к голове. Его скользкая ухмылка, от которой пахло смертью, будоражила нас. Он откинул свой капюшон назад, и мы увидели его жуткое лицо, с дьявольской усмешкой на губах.

– Старик, не надо! – затараторил Бадди.

– Чертов старик! – недовольно проговорил Десмонд.

Ченглей бросился на старика, волоча по полу свой громадный меч. Я рванул след, чтобы его остановить, но он оказался быстрее меня и с одного удара отрубил старику голову. Кровь из горла хлестала в разные стороны! Давненько я не видел столько крови: она была повсюду, вся моя рубашка пропиталась ею.

Я стоял рядом с Ченглеем и понимал, что один взмах его меча – и я тоже стану трупом: у меня даже оружия нет при себе… что же я делаю? Я смотрел на него, а он, не отворачиваясь, смотрел на меня.

Ченглей видел, что Себастиан без оружия, и не захотел воспользоваться таким очевидным преимуществом. Убрав свой меч за спину, он ждал, когда противник сделает первый шаг. Тогда Себастиан принял позу бойца и принялся наносить удар за ударом. Ченглей запросто уклонялся от его атак и в момент, когда Себастиан открылся, Ченглей резко развернулся и, вложив в этот удар всю свою мощь, пнул Себастиана ногой в грудь так, что тот отлетел назад, упал на стол и переломил его пополам. Ржавый гвоздь, торчащий из стола, впился ему в левое плечо. Ченглей подошел к раненому, обездвиженному Себастиану и проткнул его мечом в то же место, куда впился гвоздь.

– Я тебя тоже пометил! – удовлетворенно произнес Ченглей.

Себастиан завопил от ужасной боли и покрылся холодным потом.

Тем временем Дастин и Десмонд стояли друг напротив друга. Дастин стоял, приготовившись к бою, а Десмонд даже не шевельнулся. Он спокойно откинул свой капюшон назад и равнодушным взглядом сквозь длинную челку посмотрел на Дастина.

Услышав тяжелые стоны друга, Дастин сглотнул и намеревался уже прийти ему на помощь, но Десмонд не стал дожидаться первого хода противника и напал на него. В рукопашном бою Дастин уступал своему врагу, пропуская непредсказуемые удары. Во время схватки Десмонд больше всего нервировал Дастина своим спокойствием, демонстрируя превосходство в силе и опыте. Дастин стремительно атаковал, пытаясь прижать врага к стене, но Десмонд проворно уклонялся от всех его ударов, будто знал наперед каждое движение противника.

Когда Десмонд заметил, что его напарник уже закончил, он тихонько прошептал себе под нос:

– Тоже уже пора это дело сворачивать.

С этими словами Десмонд запрыгнул на барную стойку. Оттолкнувшись от нее, он сделал кувырок в воздухе и ногой ударил Дастина по лицу. От удара Дастин упал на пол, на мгновение потеряв сознание, а Десмонд спокойно приземлился на ноги и элегантным движением извлек клинок из ножен.

– Десмонд, – обратился к нему Ченглей, – что будем делать с оставшимися зрителями?

– Убьем!

Я лежал в луже собственной крови, пытаясь вытащить ржавый гвоздь из плеча. Услышав, как хлопнула дверь, я понял, что они ушли, и, с трудом поднявшись, направился к Дастину, внутренне молясь, чтобы друг был жив. Оглядев помещение, я увидел то, чего опасался: повсюду лежали обезглавленные тела. К моему облегчению, голова Дастина была на месте, а сам он постепенно приходил в сознание.

– Вот дерьмо! – прокричал он, ударив кулаком по барной стойке. – От нас же никакого толку!

– А что мы могли сделать?! Ты же сам видел, какие они сильные, к тому же мы без оружия! – возразил я в смятении.

– Боже, ты истекаешь кровью! – перепугался за меня Дастин. – Тебе срочно нужна медицинская помощь!

– Боль невыносимая, но я пока держусь.

В глазах мутнело, голова кружилась. Казалось, что это кошмарный сон. Глядя на трупы и лужи крови, я бы все отдал, чтобы проснуться. Но не прошло и часа, как это место наводнили жандармы.

– Мы отвезем вас в участок, зададим пару вопросов и отпустим, – спокойно проговорил офицер. Однако глядел он на нас с подозрением. Мы, как послушные солдаты, подчинились ему, и нас отвезли прямиком в участок, на допрос. Там мне оказали экстренную помощь, обработали и зашили рану. Затем нас развели по разным комнатам и несколько часов допрашивали.

Моя комната выглядела как тюрьма. Меня допрашивал детектив Пол Дуглас. Глядя на меня, он видел парнишку, у которого вся рубаха пропитана кровью, руки дрожат не переставая, а на лице смятение.

– Давай только честно: это сделали вы? – нахально спросил меня детектив.

– Что? – возмутился я. – Нет!

Я рассказал ему в подробностях, что произошло в одном из самых известных пабов Англии. Детектив записывал каждое мое слово в свой пухлый блокнот. После допроса он вышел из комнаты и встретил своего коллегу, который допрашивал Дастина. Они сверили свои записи друг с другом, и им почему-то показалось подозрительным, что наши рассказы так схожи. Но все же они отпустили нас домой, предупредив, что мы находимся под строгим наблюдением.

Вернулись домой мы только под утро. Мне не терпелось снять и сжечь эту окровавленную рубашку к чертовой матери, и едва зайдя в дом, я сразу направился в душ.

Под напором воды я прижался лбом к стене. Картины увиденного не вылетали у меня из головы, чувство жалости к убитым и к самому себе пронзало иглами душу. Я страдал из-за нашей беспомощности. А Дастин закрылся в своей комнате, вытащил из шкафа запрятанную бутылку виски, выключил свет и в кромешной темноте, стиснув зубы, глотал его, как воду.