Лейтенант Дегре - Ясон

– Ваше превосходительство, полагаю, это обычные интриги, – Беркович с обиженным видом развел руками.

– Подробности, которые мне там сообщили наводят на неприятные размышления…

– Вы, наверное, имеете в виду того пассажира на судне…– осторожно осведомился Беркович.

– Который оказался там в результате вашего попустительства, если не сказать больше! – неожиданно взорвался генерал, а потом с горечью добавил:

– Как вы могли, Владимир Феофилактович? Мы не первый год работаем вместе. Я от вас этого не ожидал!

– Поверьте, ваше превосходительство, Евгений Константинович, без всякой личной корысти! Возможно, я взял на себя излишнюю инициативу, каюсь, но исключительно ради пользы нашего дела!

– Ситуация сложилась весьма щекотливая. Все четверо посланных нами офицеров взяты чекистами. Операция полностью провалена. И при этом ещё выясняется, что всё время рядом с ними находилось постороннее лицо, причём, с вашего попустительства. И ещё нужно доказать, что не по злому умыслу… Что прикажете доложить командующему?

Беркович заговорил вкрадчиво:

– Ваше превосходительство, вам следует объяснить Петру Николаевичу, что всё не совсем так, как ему излагают интриганы. И даже совсем не так.

– Объяснитесь, Владимир Феофилактович, – потребовал генерал.

– Евгений Константинович, прежде всего, те четверо посланы не нами. Это не наши люди, а кутеповская самодеятельность. Они нам даже не подчинялись. Мы только посредничали между ними и англичанами за более чем скромное вознаграждение. За провал их операции – я подчеркиваю – их, а не нашей операции, мы не несём никакой ответственности. Что же касается «постороннего лица», то это был как раз наш человек. Поэтому наша операция как раз и увенчалась триумфальным успехом.

– Наш человек и наша операция? – удивился генерал.

– Точнее, ваш человек, ваше превосходительство: бывший сотрудник вашего департамента титулярный советник Воробьёв.

– Право, затрудняюсь вспомнить…

– Очень ценный кадр, Евгений Константинович, исключительный талант по части розыска пропавшего имущества. Я давно собирался привлечь его к нашей работе. И вот, наконец, сейчас он прошёл важную проверку и подтвердил свои исключительные способности.

– И по какой линии вы собирались его использовать?

– По линии розыска спрятанного в России ценного имущества. Для реализации за границей и использования добытых таким образом средств для нашей борьбы. Зарытое в земле сокровище в шутку называют положенным в «Земельный банк». Предлагаю нам организовать правление «Земельного банка». Я убеждён, что за этим направлением – будущее. Оцените перспективу, если поставить вывоз на постоянную основу, то дело пахнет миллионами…

Генерал встал, подошёл к окну и надолго замолчал, глядя на порхающих воробьёв, затем внезапно повернулся:

– Владимир Феофилактович, расскажите мне подробнее и во всех деталях об осуществлённой вами операции.

Беркович словно дожидался приглашения. Речь его полилась, как по заготовленному:

– Воробьёву была поставлена задача найти в указанном месте на территории России и изъять спрятанные там драгоценности, доставить в Париж и вернуть их законной владелице. Он поразительно легко справился с поручением. Заметьте, он никак не был связан с той четверкой и действовал совершенно независимо от них. И границу он переходил совершенно в другом месте. О деталях же, так сказать, поиска сокровищ, вы можете справиться у госпожи Голицыной. Правда, она не в курсе о нашей с вами роли в этом предприятии. Я счел благоразумным пока остаться в тени.

– А мы что-нибудь получили в результате этой операции?

– Пока только ценного кадра. И бесценный опыт. Что же касается денег… – Беркович развёл руками и слегка улыбнулся, – я счел преждевременным просить у госпожи Голицыной денежных компенсаций за возвращённые драгоценности. Я полагаю, в скором времени мы сможем получить от неё гораздо больше через её новых американских знакомых.

– Что ж, Владимир Феофилактович, – задумался Климович, – пожалуй, если дело обстоит так, как вы излагаете… Я могу только выразить вам свою благодарность за усердие.

Беркович молча с улыбкой наклонил голову.

– О ваших же предложениях относительно «Земельного банка» я лично доложу командующему. Думаю, Петр Николаевич нас поддержит. Кстати, подскажите мне, как лучше без посторонних глаз встретится и переговорить с госпожой Голицыной?

Беркович довольно приосанился и снова улыбнулся:

– Я полагаю, хорошим поводом будет поздравить её с новой помолвкой…

***

Париж. 27 сентября 1924 года.

В храме на улице Дарю только что завершилась праздничная служба. Собравшиеся – в основном русские эмигранты – выслушали проповедь о былом воздвижении русскими монархами креста Господня над Парижем – деянии, сравнимом с подвигом равноапостольных Константина и Елены, а также и о неизбежном новом воздвижении креста над блуждающей во мраке Родиной, для чего каждому из собравшихся необходимо приложить всевозможное усилие и старание. Прихожане, выходя на улицу из церкви, не спешили расходиться и продолжали между собой общение, собираясь кружками. Климович в цивильном костюме с цветком в петлице подошёл к модно одетой даме. Прямой силуэт платья с отсутствующей талией удачно скрывал располневшую фигуру, а вуаль со шляпки, весьма уродливой на вкус генерала, успешно прятала не первую молодость лица.

– Госпожа Голицына, разрешите вас поздравить! Наслышан о вашем грядущем новом замужестве! – генерал галантно изобразил поцелуй на протянутой ему руке в перчатке. Дама приподняла вуаль и довольно улыбнулась:

– Да, генерал, и я вскоре уезжаю в Америку с новым мужем. Он занимается химической промышленностью. Я буду теперь Голицына-Джонсон.

– Неужели вы нас покинете, Екатерина Александровна? Вы были истинным украшением нашего общества!

Та зло сощурилась:

– Благодарю, генерал, но в то время, когда я приходила за помощью, на меня в нашем обществе не обращали столько внимания.

Генерал легко проигнорировал адресованный ему явный упрёк:

– Я счастлив, что вам удалось выбраться из ваших временных затруднений. Так раскройте же секрет, как вам это удалось?

Дама загадочно улыбнулась:

– Как королеве Анне Австрийской. Помните, как той д’Артаньян привез алмазные подвески?

– Неужели подвески могут так переменить судьбу женщины? – притворно удивился генерал.

– Женщине иногда не хватает только талисмана, приносящего счастье! Поэтому я до поры скрывала, как Золушка, свою истинную сущность от глаз толпы. Но как только я предстала в своем истинном обличье, тотчас же нашёлся и прекрасный принц.