Рамина Латышева - II. Бриллиант Зорро

– Да, странно, – заключил он. – Скорее всего, Изабелла плохо закрепила записку и она выпала, пока он бежал.

– Наверное, поэтому он так беспокойно себя ведет, – предположил дон Рафаэль, глядя на то, как Тито вертелся в кругу наблюдателей и внимательно всматривался в их лица. – Хочет сказать, что потерял письмо.

– Он бы подобрал его и принес в зубах, – прищурилась фрейлина.

– Значит, он не заметил, – утвердил Линарес.

Кери собралась было ему возразить, что это выглядело крайне подозрительно, но Рикардо, порядком уставший днем на плантациях, а вечером – на собрании в ратуше вместе с отцом, решил пресечь в корне какие бы то ни было последующие разведывательные операции, поэтому решительно двинулся в сторону привязанных лошадей и бросил через плечо:

– Тито, ищи Торнадо.

В ответ на удивление в направленных на него взглядах он пояснил, что Тито сейчас возьмет след Торнадо и поведет их за собой. Если он пробежит мимо главного перекрестка и через полкилометра направится на юго-восток, это будет означать, что Изабелла поехала в Гранит, потому что именно там, в стороне от главной дороги, пролегал путь в дальнее укрытие Зорро, и других вариантов быть не могло. Керолайн нехотя согласилась с логичностью доводов и проследовала к едва видимой среди разноцветного скопища лент и бантов Бусинке.

– А что такое Гранит? – тут же вцепился в Линареса дон Рафаэль, услышав таинственное название.

– Укрытие, где сейчас находится Изабелла, – попытался уйти от расспросов Рикардо.

– А почему Гранит? – приблизил свою лошадь к лошади спутника Веласкес.

– Не знаю.

– Оно из гранита?

– Вряд ли.

– Цвета гранита?

– Нет.

– Гранитная отделка?

– Не похоже.

– Тогда почему Гранит?!

– Не знаю.

– И Зорро никогда не говорил?

– Я не спрашивал.

– А он ответит, если спросить?

– Может быть.

– А ты спросишь, когда он приедет?! – почти подпрыгнул в седле дон Рафаэль.

– Я думаю, у тебя это получится лучше.

– А если он мне не ответит?

– …

– Тогда ты спросишь?!

– Если не забуду…

Веласкес торжествующе потер руки и пришпорил своего скакуна, чтобы догнать четвероногую тень далеко впереди. Рикардо глубоко вздохнул: скоро он вернется в любимую кровать.

– Тито, кис-кис! – раздалось впереди.

Промелькнул главный перекресток. Еще пять минут – и они поедут по домам.

– А разве Тито не должен был пробежать дальше? – вытащил молодого человека из фантазий об объятиях Морфея чей-то тихий голос с британским акцентом.

Дон Рафаэль нашел новую жертву и атаковал Керолайн расспросами о Граните, в связи с чем они оба на время отвлеклись и потеряли проводника из вида, а Рикардо в очередной раз задремал в седле, поэтому отклонение от намеченного курса заметила только Шарлотта. Тито добежал до перекрестка и, начав движение на север, вынужденно остановился в ожидании отстающих спутников.

– Ты же говорил, он повернет за перекрестком, – подъехал Веласкес.

Линарес, пристально наблюдая за псом, начавшим бегать взад-вперед, словно призывая следовать за ним, напряженно процедил:

– Я помню, что я говорил.

– Тогда почему он направился в противоположную сторону?

– Рикардо, что это значит? – подоспела Керолайн.

Линарес молча взглянул на безлюдную дорогу и незаметно сжал поводья своей лошади. С его красивых карих глаз уже давно слетела сонная пелена, и теперь он судорожно пытался обнаружить отпечатки знакомых подков в общей массе следов под ногами его лошади.

– Рикардо? – с нажимом повторила Кери.

– Изабелла не в Граните, – раздался негромкий, но отчетливый голос молодого человека.

Все трое встретились беспокойными взглядами. Фрейлина сразу же побледнела, дон Рафаэль испуганно посмотрел в ту сторону, где предположительно начинался путь в Гранит, словно надеясь, что Тито что-то перепутал и сейчас возьмет новый след, но ничего не изменилось.

Линарес медленно повернул голову в сторону Шарлотты, несколько минут назад оставшейся позади. Седло ее лошади было пусто.

Торнадо стукнул подковами о каменный пол и вошел в просторный коридор, освещенный с обеих сторон тройными факелами. Изабелла рефлекторно обернулась назад: рычаг справа от входа. Она спрыгнула с седла и бросилась к стене. Дверь в Исток закрылась по легкому движению ее руки, и лишь тогда девушка немного перевела дух.

Впереди – насколько хватало глаз – серые стены и высокие потолки. Настолько высокие, что под ними могла вместиться двухэтажная гасиенда. Ширина же коридора позволяла провести по нему упряжку из пяти параллельно впряженных лошадей.

Бывшая пещера, доработанная динамитом до необходимых параметров. Совершенно пустая. Значит, это проход, который куда-то ведет, а дальше должна быть еще одна дверь. Но зачем такие габариты? И неужели эта каменная гряда между равниной и океаном обладала такой глубиной?

Изабелла в очередной раз ощутила холодящее пощипывание на спине. Такие же стены и факелы, как на нижнем этаже Гранита, последствия от вторжения в который до сих пор стояли перед глазами. А если Зорро узнает, что она пробралась и в Исток… Девушка втянула побольше воздуха. Нет, она уже сто раз все продумала и больше не будет возвращаться к этим мыслям.

Торнадо тем временем, не дождавшись ее команды, медленно двинулся вперед. Звон его подков отразился от стен многократным эхом и взлетел к потолку. Сразу же стало жутко и неуютно.

Изабелла поспешила отвлечься от неприятных ощущений.

Значит, жеребец отреагировал на слово "выход". Ведь для него между входом и выходом не было разницы как с лексической точки зрения, так и с точки зрения расположения с внешней или внутренней стороны двери, и для него это представлялось одним и тем же местом, к которому он незамедлительно направился.

Если бы только Зорро знал, как абсурдно открылся вход в Исток и кто его показал… Изабелла снова одернула себя. Но он об этом никогда не узнает.

В тщетной попытке вытеснить из головы незамедлительно возникнувший в ней высокий широкоплечий облик девушка перевела взгляд со стен, которые и без того напоминали ей о ее похождениях в Граните, на темный каменный пол под ногами Торнадо. Не нужно было тщательно всматриваться в его структуру, чтобы сразу же отметить его неестественную гладкость и блеск. Складывалось ощущение, что его специально полировали. Но зачем? Столько усилий ради пустого коридора? Сапоги имевших сюда доступ людей привели бы к такому эффекту только через несколько десятилетий, и для этого здесь должны были бы круглосуточно ходить нескончаемые толпы. А подковы лошадей, напротив, только разрушали бы каменное плато. И все же оно было настолько гладким, что на нем можно было поскользнуться.