Рамина Латышева - II. Бриллиант Зорро

О попытке Зорро спасти девушке жизнь дом губернатора узнал от дона Рафаэля. Равно как и о том, что их было две, вторая из которых и увенчалась успехом.

Откуда Зорро узнал о воспылавшем сердце юного дона, осталось неизвестным, однако именно по его наущению и при его непосредственном содействии возникший из ниоткуда посреди ночи в спальне Шарлотты дон Рафаэль с огромным букетом цветов, блестящими глазами и страстными заверениями о защите и покровительстве, в которых девушка, несмотря на свое мужество и стойкость, тогда нуждалась больше всего, сделали то, что не смогли осуществить ни представители власти Калифорнии, ни олицетворение британского двора в лице сэра Генри и сэра Ричарда.

Вряд ли Шарлотта до конца понимала, что происходит, однако ее короткое "да", беззвучно произнесенное той ночью, связало ее по рукам и ногам и дало дону Рафаэлю право забрать ее в гасиенду отца после официального дневного визита.

Обо всем этом стало известно много позже, когда Рикардо все же прижал дона Рафаэля к стене и потребовал рассказать, почему Шарлотта ответила согласием именно на его предложение. Попытки уйти в сторону от щекотливой темы сразу же были замечены доном Алехандро, и молодой дон под усилившимся давлением был вынужден рассказать как об участии Зорро в судьбе девушки, так и о том, что он по воле случая встретился с героем в маске после его таинственного исчезновения раньше всех остальных почти на двое суток. Изабелла сразу же вспомнила тот странный приступ кашля молодого Веласкеса после упоминания имени Зорро во время вечернего собрания, предшествовавшего появлению ее матери, а Рикардо, подняв юношу над землей и нещадно тряся его за отвороты сюртука, принялся выпытывать, как же Зорро удалось тогда исчезнуть из гасиенды де ла Вега, минуя все население дома и несколько рядов охраны, хотя дон Рафаэль знал об этом еще меньше, чем все остальные. Спасение пришло с неожиданной стороны в лице зашедшей в гостиную Керолайн, в присутствии которой упоминание имени Шарлотты и всего, что с ней было связано, находилось под строжайшим табу…

Изабелла украдкой посмотрела на низко опущенную голову своей спутницы.

Фиона ничего не сказала относительно судьбы Шарлотты, хотя последнее слово оставалось ее правом. Шарлотта была ее служанкой и по велению ее госпожи должна была пойти за ней и в огонь, и в воду. Однако принцесса пропустила новость о помиловании ее ближайшей подруги мимо ушей. Так, словно речь шла о погоде или очередном визите надоедливых гостей.

Конечно, британский двор был шокирован подобным безразличием, потому что Шарлотта состояла на службе у Фионы с самого детства, как и Керолайн у Изабеллы. И лишь те, кто был в курсе настоящего положения дел, понимали, что этим она спасла ей жизнь…

Девушка ехала молча, не говоря ни слова, улыбаясь только на попытки дона Рафаэля развеселить ее или заставить пообщаться на испанском, который она изучала под его руководством уже несколько месяцев.

Им с Фионой не дали ни поговорить перед расставанием, ни попрощаться… Они вообще так и не виделись после той ночи в Пещерах, потому что девушек по приказу сэра Генри сразу же расселили по разным помещениям.

Изабелла перевела взгляд под ноги Арабики и сжала в руках поводья. А если бы ей предстояло вот так же расстаться с Керолайн? Внутри на мгновение все замерло. Если бы им не дали даже попрощаться?

– Я все вижу! – пронесся мимо белый вихрь, вновь заставив лошадь Шарлотты отпрянуть в сторону.

Изабелла почувствовала непроизвольную улыбку на кончиках губ.

Нет, такого никогда не будет. Это невозможно по определению.

– Я слежу за тобо-о-о-ой!

***

Прошедший день оправдал все ожидания. Керолайн не давала Шарлотте проходу. Изабелла же и дон Рафаэль попеременно пытались встать между ними непроходимой стеной, однако фрейлина умудрялась разгадывать все их ухищрения и каждый раз оказывалось именно в том месте и в то время, которые были наименее ожидаемы. Немного смогла смягчить ситуацию лишь лошадь Шарлотты, которая, едва завидя движущееся в их сторону белое пятно, сразу же меняла направление и тем самым уходила с опасной траектории.

Но, несмотря ни на этот, ни на другие дни, обвинять Керолайн в предвзятом отношении было бы несправедливо. Изабелла понимала, что на месте Кери и она сама, и даже Шарлотта поступили бы точно также. Поэтому им всем оставалось только смириться и пережидать необходимое, но все еще непредсказуемое количество времени.

– Да, кстати, – внезапно оказалась под боком у Изабеллы фрейлина, ненадолго оставив в покое свою жертву. – Сегодня вечером у тебя прием, если ты не забыла.

Изабелла издала вымученный протяжный звук и закинула голову назад.

– В связи с этим, – оставила без внимания емкую реакцию подруги Керолайн, – предлагаю надеть то лиловое платье, которое висит у тебя в шкафу еще с прибытия в Эль Пуэбло. Как ты считаешь? – Изабелла ничего не ответила, но Кери это совершенно не смутило. – На мой взгляд, оно будет чудесно сочетаться с белыми перчатками и аметистовым браслетом.

Это уже становилось невыносимым. Всего за половину прошедшей недели дом Линарес принял под своей крышей четыре визита, наполненных одинаковым содержанием, и Изабелла пережила их все, не позволив себе скрыться в недрах гасиенды и оставить маму наедине с распаленными претендентами на собственную руку. Молодым людям не было конца, и девушка только удивлялась тому, как их хваленый мужской ум с его непревзойденной железной логикой не мог постигнуть с первого раза, что она уже занята и обещана другому, потому что представители противоположного пола, получив в ответ довольно однозначный отказ, через некоторое время вновь возвращались к своему штурму так, словно первые попытки были плодом их воображения.

– И еще, – снова возник в голове голос Керолайн. – На следующей неделе бал, нужно завтра же съездить на примерку платья. Оно должно быть почти готово.

– Да, конечно.

– Что – да?

– Что?

– Ты опять меня не слушаешь!

– Да нет, что ты.

– Что я только что сказала?!

– Что на следующей неделе бал, – механически повторила Изабелла, чудом выловив маячащий в памяти набор слов.

– И что? – уставилась на подругу Кери.

– И надо приготовиться…

– Каким образом?!

– Ну… обычным.

– Я говорю, на примерку надо завтра съездить, слышишь меня? На при-мер-ку! Это самый сногсшибательный наряд, который у тебя когда-либо был! – возвела руки к небу фрейлина. – Или в такой день ты хочешь выглядеть как все?

Изабелла вздрогнула от неожиданности и вернулась на землю. Бал-маскарад. Тринадцатое ноября. В груди что-то неистово затрепетало.

– А еще нужно доделать маску и отрепетировать прическу, – загнула два пальчика Кери.