Константин Пылаев - Трон Персии. Книга первая. Наставник

Едва выйдя с базара, Тарш подобрал камень размером с персик и присел перед воришкой на корточки, продолжая удерживать его руку.

– Сейчас я отпущу тебя, но предупреждаю – бежать не надо. Я очень метко кидаю камни. Попаду в голову и ты умрёшь. Попаду в спину – останешься калекой на всю оставшуюся недолгую жизнь. Если понял, кивни.

Мальчишка кивнул.

– Поговорим? – Тарш отпустил нового знакомца, но несмотря на понятое предупреждение, не спускал с парня глаз.

Кивок повторился.

– Имя?

– Аглагай. – мальчуган попался догадливый, сообразил, что руку рубить не будут, и осмелел настолько, что решился на вопрос. – Господин что, не сердится?

Подошёл Касис.

– Нет, не сержусь. Более того, я сейчас дам тебе монету и ты сможешь уйти.

– Вот прям так? – изумился воришка.

– Да. Только запомни меня в лицо и вот его тоже. – он указал на своего спутника.

– Зачем? – к парню тут же вернулась природная наглость. Хитрованец почувствовал свою значимость.

– Затем, что при встрече ты получишь ещё одну монету.

– Тоже просто так? – маленький шкода по опыту знал, что ничего не бывает задаром.

– Нет, будешь выполнять небольшие поручения. Ты делаешь – мы платим. Уяснил?

– Да, давай монету. – потребовал прохвост.

– Касис, дай ему монету.

Слуга молча развязал кошель. Он уже успел привыкнуть к причудам хозяина и не удивлялся – раз велено, значит, в этом есть смысл. И не стал отговаривать – швырнул вору серебро.

– Доволен? – поинтересовался Тарш, когда монетка пропала в недрах одежды мальчишки. Несмотря на то что паренёк старался держаться невозмутимо, он прочёл в его глазах непомерный восторг. – У меня сразу будет маленькая просьба – постарайся так глупо больше не попадаться. Мне безрукий помощник не нужен. Теперь ступай.

Он поднялся и направился обратно в сторону базара.

– Постой! – окликнул его воришка.

Они обернулись.

– Что ещё?

Мальчик оглядел их, будто раздумывая.

– Меня зовут Багамай. Это моё настоящее имя.

Тарш кивнул. Он и на сей раз, похоже, не ошибся.

*

– Хозяин, тебя спрашивали.

Весь остаток дня Тарш отсыпался. И ночь тоже. Утром, приказав Касису оставаться в покоях, встретился с Ману и выехал в персидский лагерь.

Что касается войска, то тут Ману оказался более осведомлён, чем сам командующий – его три сотни задерживались здесь на неопределённый срок. Об этом сотников известил сам Абаку, пока Тарш разгуливал по базару в поисках обновок.

Приехав в лагерь, он обнаружил некоторую напряжённость – мидийская тысяча тремя биваками окружала персов, прижав к городской стене. Выходить из лагеря запрещалось, однако снабжение провиантом было отменным – его бойцы не голодали. Он распорядился провести состязания, обещая в награду победителям, прислать вина, и проторчав большую часть дня среди своих, решая мелкие вопросы, ближе к вечеру вернулся во дворец и застал слугу встревоженным.

– Кто?

Касис казался возбуждённым. Его глаза излучали радость и одновременно беспокойство. Он позволил себе приблизиться и прошептал на ухо, боясь быть услышанным посторонними.

– Служанка Манданы.

Тарш с удивлением взглянул на него. Тот кивком подтвердил.

– Что она хотела?

– Сказала, что госпожа желает встретиться. Завтра в полдень в саду.

– А что-нибудь ещё говорила?

– Нет. Мы… – Касис замялся. – Мы почти не разговаривали.

– Красивая? – видя смущение невольника, хозяин решил его подначить. – То-то я гляжу, уши твои покраснели.

Касис сделался совсем пунцовым, и Тарш подумал, что тот тоже мужчина и пообещал себе позаботиться о слуге, понимая, что рабство рабством, а природу никто не отменял.

– Ну раз завтра, – Тарш переключился на другую тему, – тогда у нас уйма времени, чтобы выспаться. – и растянулся на ложе столь огромном, что на нём могли выспаться четверо.

– Хозяин даже не соизволит ужинать? – спросил Касис.

– Я сыт. Можешь всё съесть сам. Оставь только немного вина. Вдруг ночью пить захочется.

– Спасибо, господин. – поклонился слуга, уже нисколько не удивляясь причудам хозяина и его щедротам. – Спокойной ночи. – и взяв поднос с едой, направился в свою комнатку, предназначенную для прислуги.

*

– Где тебя носит? – недовольно спросила Мандана.

Тарш проснулся ещё до рассвета. Растолкал Касиса и предупредил, что отлучиться ненадолго. Тот напомнил, что в полдень важная встреча, на что хозяин ответил, что помнит. Разрешив рабу досыпать, он покинул дворец.

Путь его лежал к восточным воротам. Миновав их, он вскорости оказался у берега реки. Тщательно выбрав место, где его никто не увидит, Тарш споро разделся и позволил себе вдоволь насладиться водой, при этом не упуская из поля зрения берег. Не приведи Ахура-Мазда кто увидит – обвинят в святотатстве.

Тарш обожал воду. Ещё мальчишкой не раз бывал бит за это пристрастие. Правда, и общинники зачастую нарушали завет пророка не только моясь в речке, но и трудясь над продолжением рода, чему неоднократно был свидетелем вездесущий озорник.

Вот и сейчас, в преддверии встречи с женщиной, он приводил себя в порядок, и то, что это была жена его господина, ровным счётом ничего не меняло – тело должно быть чистым, а помыслы… как у любого честного перса тоже.

В Экбатаны он въезжал уже облачась во вчерашнюю покупку. Купленное одеяние мало уступало подарку Иштумегу, которое он отложил для церемоний и на случай приглашения самого царя.

Тарш пришёл сюда заранее. Всем изыскам убранства дворца Царя Царей он предпочёл бы его внутренний сад. Кусты мелких роз, склонившие головы тюльпаны, в окружении ковра из гиацинтов. Игра света и причудливые узоры от падающей тени фруктовых деревьев, ревнующих к красоте цветов и распускавших свои бутоны. Ах, с каким бы удовольствием он пел среди всей этой красоты, соблазняя очередную жертву. Вместо этого…

– Прости, госпожа. – он склонился в поклоне, отметив для себя, что в этом наряде кланяться значительно удобней и менее унизительно, и улыбнулся собственным мыслям. – Я не предполагал, что ты захочешь меня видеть.

– До дождя из расплавленного металла(1) могла бы подождать встречи с тобой, – надменная натура Манданы так и норовила вырваться наружу, – но ты мне нужен.

– Я к твоим услугам, госпожа.

– Не подходи ко мне ближе чем на три шага, – негромко приказала жена Камбиза, напоминая о правилах беседы с замужней женщиной, – и слушай внимательно. Мы с тобой здесь одни. Я говорю «мы», поскольку твои воины за стенами, а я тут совсем одна. Мне некому больше довериться. – внезапно из её голоса исчезли все высокомерные нотки, наоборот, тон стал умоляющим. – Тарш, помоги, не оставляй меня. Мне страшно и одиноко.

***