Вячеслав Мартынов - Последний князь Феодоро

– Ваша Светлость, к Вам прибыл гонец из княжеского дворца и передал послание от князя Михаила.

– «Вот оно, началось», – подумал Исаак. – Что за послание?

– Гонец сообщает, что завтра утром князь собирает малый совет и просит Ваше Высочество непременно прибыть к десяти часам.

– «Значит, князь уже в курсе и не намерен затягивать это дело», –промелькнуло в голове архонта, – скажи гонцу, что я непременно буду, –пробурчал он в ответ.

– Как изволите,– сказал слуга и, поклонившись, вышел из кабинета.

– Ну что же, утро вечера мудренее, – сказал сам себе Исаак, и отправился к себе в спальню, обдумывая по пути свои действия на завтрашнем совете.

А в это же время третье письмо, посланное Михаилом Костасом, у себя дома прочитывал Стефан Андроник. Сначала он посмеялся от души над находчивостью и предприимчивость своего боевого друга Костаса и посланного ему в помощь Моше Гирша. А затем начал размышлять о том, как он может помочь им в окончательном разоблачении Паисия. В качестве подсказки Михаил изложил ему свою версию о том, что казначей Фуны и Исаак Гаврас давно находятся в сговоре и действуют сообща. В этот момент к нему тоже пришел посланник князя и объявил о внеочередном утреннем заседании малого совета и Стефан решил ничего не предпринимать до этого момента.

Ровно в десять часов утра в просторный тронный зал, находящийся на первом этаже княжьего дворца, где проходили заседания малого совета, вошел князь Михаил I Гаврас. Все присутствующие почтительно поднялись и поклонились своему повелителю.

В малом совете, включая князя, его брата и Стефана Андроника заседало еще два человека. Это были, главный казначей Феодоро – Евгений Галактион и логофет княжества – Ипполит Фотин. На совете отсутствовал Евдокий Лиандр, турмарх столичного гарнизона и фактически стратиг (16) княжеской армии. Он находился с проверкой дружины в Каламите.

Князь Михаил приветливо кивнул своим советникам и прошел на свое привычное место – в большое резное кресло, стоявшее во главе стола.

– Друзья мои, сегодня я собрал вас так срочно потому, что дело, которое мне хотелось бы с вами обсудить, не терпит отлагательств, – начал князь, перейдя сразу к причинам неожиданного собрания малого совета. – Речь пойдет о том, что в одной из наших самых процветающих турм, а именно в Фуне, главный казначей подозревается в нечистоплотности, а также в подделке и подлоге документов. Архонт турмы просит у нас помощи в проведении честного и справедливого расследования и вынесения правильного решения, – при этих словах он достал послание Александра и в деталях изложил все обстоятельства дела присутствующим.

– Значит, главой комиссии будет назначен судья Кирик? – переспросил Ипполит Фотин. – Это очень честный и справедливый судья, и я ручаюсь, что вывод комиссии под его руководством будет объективным.

– Ну, а я в свою очередь могу выделить в столичном казначействе наиболее грамотных казначеев и отправить их в Фуну для помощи в проведении расследования, – сказал главный казначей Евгений Галактион.

– Это все ясно, друзья мои, – прервал их князь, – но об этом я уже и сам подумал. Речь пойдет вот о чем. Архонт Фуны просит у меня разрешение вот на что – так как проверка чиновника такого высокого ранга проводится в княжестве впервые, то Александр для проведения независимого и не предвзятого расследования хочет, наряду с двумя нашими проверяющими казначеями, пригласить пару знатных купцов княжества и двух казначеев из генуэзской Лусты. Тогда, по его мнению, мы сможем увидеть реальное состояние финансовых дел Фуны.

И Исаак Гаврас и Стефан Андроник поняли, почему молодой архонт, хочет взять в помощь генуэзцев. Во-первых, это добрый жест по отношению к соседям, а во-вторых, княжич решил действительно докопаться до сути дела и, понимая, что на мангупских казначеев можно оказать давление выбрал наряду с ними независимых генуэзцев. Поняв это, Стефан Андроник от души порадовался находчивости юного княжича, а вот Исаак Гаврас покраснел от злости.

– Где же это видано, – прогремел он, – чтобы мы просили посторонних людей о помощи в решении внутренних дел княжества. Давайте тогда вообще расформируем все казначейства, а вместо наших архонтов назначим генуэзских консулов. Мы всегда обходились своими силами, и я считаю, что звать сюда инородных людей абсолютно ни к чему.

После слов брата князя, у Стефана Андроника прошли всякие сомнения относительно покровительства Исаака Алексею Паисию. Теперь он был в этом уверен. Стефан прекрасно понимал, что если расследование будут проводить только мангупские казначеи, то уж Исаак Гаврас, могущественный архонт, найдет пути воздействия на них. Понимая все это, он начал незамедлительно действовать:

– Если позволите, – начал Стефан и, обратив свой взор на князя, увидел, что тот одобрительно кивнул, позволяя ему продолжить, – я бы хотел обратить внимание вот на что, несколько недель назад на большом совете княжества, Его Высочество Исаак Гаврас, настаивал на том, что нам необходимо вести политику умиротворения наших соседей генуэзцев из Капитанства Готии. Причем, Его Высочество так распинался при этом, что даже назвал отказ от дани туркам поспешным решением…

– Я и не отказываюсь от своих слов, но к чему это сейчас, черт возьми, – негодующим басом прервал речь Стефана Исаак.

– Брат мой, не стоит так нервничать, давайте дослушаем до конца, – обратился князь к Исааку, – продолжайте Стефан.

– Так вот, мне кажется, что та пламенная речь Его Высочества Исаака не оставила равнодушным и юного княжича Александра и теперь он даже в политике своей турмы ищет возможности наладить отношения с соседями, а что может быть лучшим поводом для дружбы, чем просьба о помощи. Конечно, наши казначеи ни чем не уступают генуэзским, но ведь архонт и не отказывается от их услуг. Он просто составляет независимую комиссию для расследования и одновременно налаживает добрососедские отношения с консулом Лусты. Это очень мудрый и правильный ход, поэтому лично я поддерживаю Александра в его решении.

– «Вот же хитрец», – подумал Исаак, – «он точно что-то пронюхал о наших с Паисием делах, чувствую, это дело еще выйдет мне боком, слишком много людей начинают совать в него свои носы», – но Исаак Гаврас был не из тех, кто сдавался перед неизбежным и принял бой. – Вы говорите чепуху, Стефан, я говорил о целенаправленной внешней политике княжества, а не о мелких любезностях отдельного архонта. И уж никак не имел в виду вмешательства генуэзцев в наши внутренние дела. То, что Вы сказали – абсурд и не имеет к моей позиции никакого отношения.

– И все же, я считаю решение княжича правильным, – продолжал свой натиск Андроник, – кроме того, насколько мне помнится, Паисий какое-то время работал в мангупском казначействе, не так ли Евгений? – обратился Стефан к главному казначею.