Денис Сердитов - Поручикъ

– Так кто же она? – настойчиво спросил Георгий.

– Изидора, дочь французского посла, а это два брата-истукана Лоуп и Луи Атталь, скучные создания, ну а Вуйчика ты знаешь!

– Ты гляди-ка, смотрит на нас твоя благоверная, – заметил поручик.

– Точно, не отрываясь… на меня, улыбается! – предположил Грамовицкий.

– Чего это на тебя, у неё же два глаза, одним на тебя, другим на меня, – сделал вывод Георгий.

– Зато сердце одно, и оно будет моим! Чего это она смеётся?! – сказал Василий и резко развернулся, закрыв обзор спиной. Его глаза округлились, а лицо было столь встревоженным, словно он что-то вспомнил важное и срочное.

– Мои усы чистые?

– Чистые, густые и красивые, как наш сибирский лес, – еле сдержав смех, ответил поручик.

Хищный взгляд Василия вернулся:

– Тогда в атаку!

Гусар неспешно повернул голову, затем тело в сторону Изидоры и запустил воздушный поцелуй.

Дочь посла смутилась и закрыла лицо веером.

В то же момент Лоуп, француз с бакенбардами, сделал шаг вперёд и покачал указательным пальцем, смотря на Василия.

В ответ друзья переглянулись и рассмеялись, выпив на брудершафт.

После завершения спектакля возбуждённый гусар Василий Грамовицкий намерился перехватить Изидору, чтоб предложить свои услуги проводить её.

И только на улице, окутанной вечерней дымкой, представилась такая возможность.

– Прекрасная Изидора, позвольте мне проводить вас… – не замечая попутчиков, Василий подошёл к своей новой знакомой, балансируя свои движения и соблюдая чёткость речи.

– Месье, вы не можете себе этого позволить! – резко возразил Лоуп, подойдя вплотную к гусару.

Поручик, спускаясь по лестнице здания и увидев нарастающее напряжение, поспешил поближе к другу.

– Вы точно не Изидора, она красивее вас, – ткнув пальцем в грудь французу, ответил Василий.

– Вы пьяны и отвратительны! – ещё ближе подошёл Лоуп, практически лицом к лицу.

– Чего вы дышите на меня, как боров! – ответил Грамовицкий-младший.

Лоуп с силой оттолкнул гусара, от чего тот, сделав несколько путаных шагов, упал на спину.

Георгий уже был рядом, он моментально отреагировал и схватил Лоупа за шлицы фрака:

– Ещё раз тронете моего друга, я вас застрелю!

– C’est un duel [4] Это дуэль. ?

– В любое время, сударь! – ответил Георгий.

– Не-е-е-т! – протяжно прокричал Василий, перевернувшись на живот и подняв одну руку вверх. – Я сам застрелю этого борова!

Георгий подошёл к своему другу, взяв его за руку.

– Иди ко мне, чего скажу, – шёпотом подозвал к себе гусар поручика.

Граф наклонился.

– Лежа даже лучше стрелять, обзор поражения меньше будет, – на полном серьёзе, шёпотом продолжал секретничать Василий, – но у меня пистолета нет, вот конфуз.

– Дело говоришь, нужно съездить за ним, ну или выпить ещё, – предложил поручик.

– Выпить… конечно!

Подняв друга, граф скомандовал Афанасию, который дежурил у дороги, посадить Василия в экипаж. Затем он уверенным шагом подошёл к Лоупу и сказал ему на ухо место дуэли, которую назначил на завтра в семь утра.

– À bientôt [5] До встречи. , – ответил француз и спешно направился к своей карете.

– Георгий, ну мы едем?! – раздался вопросительный крик гусара из окна экипажа.

Поручик верхом на чёрном жеребце остановился возле двух расположенных друг за другом, экипажей.

Из четырех персон, стоящих возле карет, Георгий узнал Луи и Лоупа.

– Приветствую, граф, вы вовремя! – заметив поручика, поздоровался Луи Атталь.

– Monsieur, où est votre ami [6] Месье, где ваш друг. ? – добавил Лоуп, широко улыбаясь.

– Моё почтение, господа, я к вашим услугам, полагаю, этого будет достаточно! – ответил Георгий, спешившись с лошади.

Свежий утренний воздух и обширная зелень вокруг излучали спокойствие, с одной стороны, а хмурое небо и равномерная дымка над лугами – настороженность с другой. Атмосфера была напряжённая, французы постоянно переглядывались и ухмылялись, словно довольствовались своим превосходством в сложившийся ситуации.

Поручик увидел две воткнутые в землю шпаги напротив друг друга, обозначающие расстояние дуэлянтов между собой.

– А кто же будет вашим секундантом? – возмущённо спросил Лоуп.

– Я буду! Если никто не против! – неожиданно для Георгия ответил женский голос, это была Изидора. Её строгое, но спокойное лицо выглянуло из окна одного из экипажей.

Луи подошёл и открыл дверь, помог девушке спуститься.

– Qu’est-ce que vous faites [7] Что вы задумали. ? – шёпотом спросил изумлённый Луи.

– Он мне симпатичен и будет нам полезен, доверьтесь мне, мой Луи, – ответила Изидора своему верному спутнику.

Атталь наклонил голову и отпустил руку девушки, которую он придерживал.

Изидора, не отрывая взгляд, неспешно подошла к Георгию:

– Вы не против, граф?

– Не смею вам отказать, – с хитрым прищуром ответил поручик, наклонившись слегка вперёд.

Затем молодая особа приблизилась вплотную к Георгию и на ухо прошептала ему:

– Нужно быть очень мужественным, чтоб приехать одному к незнакомцам на дуэль.

– По правде, всю ночь переживал, глаз не мог сомкнуть, – прошептал в ответ Георгий и, подмигнув, направился к одной из воткнутых шпаг.

– Ну что, приступим, а то в сон уже клонит! – прокричал на ходу поручик.

В ответ Лоуп подошёл к своей шпаге, вытянул грудь вперёд, отвёл левую кисть за спину, а в правой сжал заряжённый пистолет, после чего прокричал:

– Я принесу вам покой, сударь!

– Господа, я предлагаю вам простить все оскорбления и сложить оружие, – предложил секундант Луи, тем самым исполнив кодекс дуэли и свои обязанности.

Оба дуэлянта не согласились. Жребий наградил правом первого выстрела Лоупа.

Правая стопа и плечо француза были выдвинуты вперёд, кисть сжимала пистолет, а рука вытянулась максимально перпендикулярно телу. Сделав вдох и задержав дыхание, Лоуп выстрелил. Лошади встрепенулись, а дымка пороховых газов, рассеявшись, наполнила пространство характерным запахом.

Всё внимание собравшихся сконцентрировалось на фигуре русского офицера.

Пуля глубоко оцарапала левое плечо Георгия. Резкий приток боли отдался осколком в висках, что дезориентировало графа. Зажмурив глаза и сделав несколько глубоких жадных вдохов сырого воздуха, поручик сконцентрировал свой взгляд на цели. Кровь, как вода из трещины на заснеженном льду, стала пропитывать ткань рукава.

Время словно остановилось, Лоуп глубоко дышал от адреналина и осознания неизбежности предстоящего выстрела в свою сторону. Он опустил пистолет и сжал зубы, нахмурив строгое лицо, ждал обжигающий болью удар.