Денис Сердитов - Поручикъ

В гостиной большого старинного дома раздался вопрос:

– Маменька, а где Настя? Мы опаздываем!

– Лизавета, проверь спальню наверху, – ответила спокойно женщина в бархатном чёрном платье. Она сидела в широком бордовом кресле возле камина и не отрывала взгляд от ярких огней.

Елизавета стояла у парадной двери, уже готовая входить; несмотря на то, что она была крайне усидчива и склонна к монотонным занятиям, зачастую реагировала нетерпеливо и даже вспыльчиво, когда речь шла о трате её драгоценного времени. В молодой особе хорошо сочетались женственность и воспитанность с твёрдым характером и прямолинейностью. Лиза знала несколько иностранных языков и с удовольствием играла на фортепиано. В родительском поместье у неё имелись свои тайные места, где можно было проводить время в одиночестве за чтением и размышлениями о своей жизни. Попусту Елизавета не разговаривала и абсолютно не выносила сплетен и слухов, всегда в этот момент находила предлог поменять тему.

Любовь к животным ещё с детства привил ей отец, который никогда не охотился и большую часть своего обширного поместья оставлял в первозданном природном виде. Помимо этого, Лизавета искусно обучилась фехтованию, увлекалась физикой и механикой, что было не свойственно для дам в её светском окружении.

Серо-голубые большие и выразительные глаза были наполнены искренностью и интеллектом, её добрый взгляд внушал собеседнику уважение и доверие. Мягкий, бархатистый тембр голоса и слегка кокетливая манера речи завораживали мужчин. К слову сказать, у Елизаветы была спокойная красота, с каждой встречей хотелось всё больше и больше познавать эту утончённую и привлекательную особу.

На сегодняшний вечер Елизавета надела тёмно-синее платье с серебристой ажурной вышивкой, белоснежную рубашку с кружевным воротником, украшенную чёрными лакированными пуговицами, тёмно-шоколадный широкий пояс и в тон ему перчатки, что прекрасно сочеталось с каштановыми густыми волосами, собранными чёрными заколками, обрамлёнными серебристыми цветками с тёмно-синими лепестками.

– Хорошо, я схожу за ней, – ответила Елизавета и как самая ответственная в данном семействе быстрым шагом подошла к центральной лестнице, затем, подобрав подол платья, стала подниматься наверх.

А за окнами начинался уютный субботний вечер, тёплый бриз Невы, приятный шорох деревьев и зажжённые огни уличных фонарей дарили романтичное и предвкушающее настроение.

Традиционно в назначенный час в одном из дворов Петербурга по вымощенной площади, устланной соломой, по кругу подъезжали кареты. Гости собирались возле двух бронзовых колонн перед лестницей особняка, приветствуя друг друга. Вышколенные и вежливые лакеи в бордовых жилетках разносили шампанское. Они были как тени в толпе зрелых кавалеров и изысканных дам.

– Вы слышали, говорят, сегодня пожалует сам поручик, сын графа, – с горящим взглядом сказала одна из гостей своей кузине.

– Правда? – воодушевлённо ещё один женский голос поддержал беседу. Но ответа не последовало, зазвучала музыка, что означало начало званого приёма. То был бал.

В то же время в доме Рахманских всё было без изменений. Елизавета стояла у двери парадной и ждала, пока её неугомонная сестра медленно спустится по лестнице.

– Настенька, зачем тебе ехать, твой ушиб ещё не зажил? – немного возмущённо спросила вдова князя Рахманского.

– Маман, вы не понимаете, возможно, там будет мой герой, – радостно возразила молодая особа.

– Настя, шевелись уже!

– Лиза, не указывай мне, я уже спускаюсь! – Анастасия остановилась, вспомнила, что не нанесла свои любимые духи, молча развернулась и направилась обратно в комнату.

Через некоторое время Настя всё же спустилась к парадной двери, заметив, что её старшей сестры нет, и возмущённо спросила:

– Мама, скажите, а куда Лиза запропастилась?

– Четверть часа, как ушла, – последовал безразличный ответ.

– А как же я! – Настя взволнованно воскликнула, открыла дверь и вышла из дома. Увидев экипаж примерно в ста метрах от крыльца, девушка спешно дошла до него. Затем открыла дверцу кареты, презрительно посмотрела на сестру, дунув на локон растрепавшихся волос, молча села на своё место.

– Как лодыжка, Настенька, размяла немного, танцы ведь скоро? – ангельским голоском, с наигранным переживанием и заботой спросила Елизавета.

Экипаж тронулся, и раздался женский смех.

Сестры любили друг друга, много времени проводили вместе, но в последнее время часто роптали и пререкались, возможно, пятилетняя разница в возрасте стала сказываться.

В центральной части города, на балконе дома графа Вершинина, который сегодня принимал гостей, стояли три подруги. Они смотрели на небо и загадывали желания.

– Смотрите, ещё одна упала, – сказала одна из них.

– Пожалуй, я знаю, чего хочу, и моё желание сегодня сбудется, – уверенно произнесла Изидора, дочь французского посла. Она посмотрела вниз, расправила плечи, затем скомандовала: – Поручик приехал, on doit revenir [1] Мы должны вернуться. !

Вечер, словно пуховое одеяло, опускался на город, на небосклоне не было ни одного облака, горожане гуляли по улицам, из разных уголков слышались гул толпы и мелодии музыкантов.

Неспешно, с бравым величием, как и положено, с двумя благородными скакунами в упряжке, карета с сёстрами направлялась в центр города. Старшая сестра смотрела в окошко и о чём-то вспоминала. Однако задумчивость Елизаветы неожиданно прервал вопрос.

– Лиза, ты меня слушаешь или нет? – младшая сестра возмущённо повысила голос.

– Ну что опять?

– Так я тебе и рассказываю, когда я упала с лошади, то долго не могла встать, – Настя выдержала паузу, – в этом дремучем лесу вообще не было людей, и меня это очень испугало.

– Какой лес, о чём ты, там одни луга и дорога! – перебила Елизавета.

– Да ты туда вообще не добиралась никогда! А я доскакала до самой речки, и там есть лес, – Настя нахмурилась, посмотрела пристально и продолжила свою историю, – так вот, именно там меня и скинул этот конь пугливый!

Юная особа не стала рассказывать, что она слишком сильно разогнала жеребца и сама не удержалась в седле, после чего долго бродила и не могла определиться с направлением. А когда силы совсем закончились и подвёрнутая лодыжка опухла, девушка просто села на колею дороги и заплакала.

– Я тогда собрала все силы в кулак и пошла домой, – похвасталась Настя.

– Ну и как, дошла? – поправляя перчатки, спросила Лиза.

– Разумеется, нет! Как я дошла бы, столько вёрст? – Настя сделала паузу, собралась с мыслями, словно она пишет письмо, и с присущим ей артистизмом произнесла: – Меня спас он! Он, на чёрном мустанге, со статным видом, подскочил ко мне. Затем уверенно спешился, протянул мне руку и спросил разрешения, чтобы помочь мне подняться. Представляешь? Затем он посмотрел на меня своими красивыми карими глазами, его взгляд был такой восхищённый и даже влюблённый…