Итан Поллок - Когда б не баня, все бы мы пропали. История старинной русской традиции

Даже профессиональные врачи больше писали о половой распущенности и о странности русских, чем об общей пользе бань для здоровья. Доктор Джодокус Кралл, член Королевского общества и Колледжа врачей в Лондоне, приехал в Московию в конце XVII века. Он подробно описал бани, увиденные там, и отметил, что они служат “всеобщим целительным средством у московитов – не только для очищения тела, но и для сохранения здоровья”. Привычкой к бане он объяснял их “здоровое телосложение”, долголетие и тот факт, что их “редко беспокоят какие-либо расстройства”. “Они живут, – писал Кралл, – почти никогда не обращаясь к лекарям, и многие из них никогда не болеют” [70] Crull J. The Antient and Present State of Muscovy. London, 1698. P. 151–152. . Однако он воздержался от утверждения, что мытье само по себе целесообразно, и не стал вдаваться в рассуждения о том, какие болезни и недомогания скорее всего исцелялись бы при помощи такого процесса, который, судя по всему, подвергает организм крайним испытаниям.

Большинство иностранных наблюдателей так и не догадались, почему польза, которую извлекают из банных процедур русские, могла бы распространиться и на другие народы. Они ограничивались лишь предположениями, что это чисто русская особенность, а увидеть за этим что-либо большее им, похоже, мешало их собственное ханжество. Как врач Кралл видел в банном мытье явную пользу для здоровья, но как строгий моралист видел там же опасность. Он писал: “Когда жар становится нестерпимым, мужчины и женщины вместе выбегают из печей, совершенно нагие”, и прыгают в холодную воду. В самой бане, где мужчинам и женщинам полагалось находиться порознь, они тем не менее имели возможность поглазеть на наготу друг друга. “Большое количество общественных банных мест повсюду [в Московии], – объяснял Кралл, – построены беспечно” – то есть из мужского отделения бани запросто можно заглянуть в женское. По его замечанию, местные “не придают этому особого значения, хотя обоим полам нечем больше прикрыть срамоту, кроме разве что пучка трав, размоченных в воде, а многие женщины так и вовсе не считают нужным делать даже этого, их ничуть не смущает, что их могут увидеть мужчины”. Кралл добавлял: “Когда у них возникает нужда остудиться в холодной воде, представители обоих полов обычно выходят и входят через одну дверь, ведущую в разные банные помещения” [71] Ibid. . Опытный врач как бы намекал, что любая польза для здоровья, приносимая баней, сходит на нет из-за странных сексуальных обычаев, принятых у русских.

Вплоть до начала XVIII века – когда в Западной Европе стало появляться все больше сторонников мытья – в оценках путешественников, писавших о русской бане, вред от сексуальной распущенности все равно перечеркивал пользу для здоровья. Фридрих Вебер, ганноверский дипломат, представлявший Англию при дворе Петра I в 1710-х годах, признавал, что русские пользуются баней как “универсальным средством от всяких недомоганий”. Однако его рассказ о целительных свойствах бани омрачался гораздо более подробными описаниями недозволенного смешения полов. Описывая русские купальни, Вебер, как и его предшественники, подчеркивал непристойность происходящего там. Когда жар нарастал, дети громко вопили, и тогда “те, кто желал мыться, раздевались под открытым небом и вбегали в парильню”. Он “изумлялся”, видя, как “не только мужчины, но и женщины – и замужние, и незамужние… бегали… в чем мать родила, без капли стыда и приличия” [72] Weber F. C. The Present State of Russia. New York, 1968. P. 31–32. . Все рассказы чужеземцев ясно давали читателю понять: баня – это заведение, какого нет нигде, кроме Московской Руси.

Московское государство не собиралось закрывать бани или как-то регулировать поведение, допустимое в них. Правителей гораздо больше занимал вопрос о том, как обложить эти заведения налогами. В начале XVII века в местных реестрах – например, тех, что велись в Ярославле, – бани фигурировали в числе наиболее важных городских заведений [73] Ярославские губернские ведомости. 1861. № 35. . Учитывая их повсеместность и популярность, неудивительно, что бани воспринимались как стабильный источник доходов для государства, которому требовалось постоянно пополнять казну. К XVII веку произошла централизация государственного управления, и были введены разнообразные пошлины и сборы, которыми можно было обложить в числе прочего и бани. В Соборном Уложении 1649 года – первом крупном упорядоченном своде законов Московского государства, принятых со времени выхода Судебника в середине предыдущего столетия, – напрямую говорилось о налогообложении бань. В тексте новых законов разъяснялось, что царь относит торговые бани к системе откупов. Откупщики платили государю за исключительное право управлять баней в определенном городе или области. Когда оговоренный срок (обычно – от года до пяти лет) истекал, стоимость аренды автоматически поднималась. Если арендатор не желал продлевать сделку, государство могло договориться с другим откупщиком [74] The Muscovite Law Code (Ulozhenie) of 1649 // Ed. Hellie R. Irvine., 1988. . Новое соглашение имело свои преимущества для государства: оно сохраняло за собой контроль и могло менять откупщиков, но при этом ему уже не нужно было полагаться на слабых чиновников, чтобы управлять множеством бань в больших и малых городах. Если какая-то баня оказывалась неприбыльной, сборщики податей все равно могли получить свой откуп или передать монополию другому откупщику. Это создавало для государства довольно устойчивый поток доходов, а вникать в детали экономической целесообразности оно предоставляло другим. Управляющие банями в свой черед могли потом искать собственные способы получения выгоды – например, повышая плату за пользование так, чтобы их прибыль превосходила сумму, которую они выплачивали государю.

В начале XVII века, в Смутное время, политическая неустойчивость и экономический развал значительно опустошили казну. Недавно воцарившаяся династия Романовых использовала систему откупов как способ увеличить поступление доходов и стабилизировать бюджет. Государство отдавало на откуп монополии на пользование государственной землей для охоты и рыболовства, на пользование мельницами и лесами, а также на право заниматься промыслами, ремеслами или торговлей. Откупщики, желавшие получить монополии на бани в определенном районе, часто брали заодно и другие откупа. Обычно государство отдавало бани на откуп сразу нескольким людям и старалось сосредоточить монополии на различные услуги и отрасли в той или иной области. Арендаторам могло казаться обременительным содержание бани – ведь нужно было нанимать работников, которые возили бы воду, топили печи, заготавливали дрова, чинили и поддерживали в исправности печи. Но все же дело того стоило, тем более если взятые откупа позволяли заодно контролировать и другие сектора местной экономики [75] Булгаков М. Б. Указ. соч. 51–53. .