Владимир Янкелевич - Экспресс Варшава – Тель-Авив
- Название:Экспресс Варшава – Тель-Авив
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- ISBN:978-5-532-98689-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Янкелевич - Экспресс Варшава – Тель-Авив краткое содержание
Экспресс Варшава – Тель-Авив - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Там, среди своих, было все ясно, проблемы чудесным образом разрешались. Голову кружил образ еврея, работающего на земле, живущего трудом своих рук, свободного от галутных комплексов, храброго, открыто смотрящего в лицо сложностям и опасностям новой жизни. Себя мы ощущали именно такими, и, само собой, собирались вскоре присоединиться к нашим братьям в ишуве 9 9 Ишу́в – собирательное название еврейского населения Эрец-Исраэль (Палестины), использовалось в основном до создания Государства Израиль.
. Когда? Мы этого не знали, но были уверены, что очень скоро.
Позже я отошел от социалистических идей. Равенство… Что это такое? Его просто не существует в реальной жизни. Люди не равны друг другу, их волевой потенциал, интеллект, дарованный от рождения, весьма различны. Из одного и того же набора досок Аарон сделает буфет, а я, если повезет, табуретку. Равенство в потреблении? И его быть не может. Одному, высокому, еды нужно больше, а другому, ростом в полтора метра, меньше. Неравенство человеческих способностей исключает царство абсолютного равенства и делает его в принципе несправедливым. Замечательные умозрительные идеи хороши для кабинетных философских трактатов, реальная жизнь иная…
Но эти мысли появились позже. А пока сионистская идея строительства своей страны была для нас единственным и, главное, естественным и органичным решением: «Если власть ничего для нас не делает, то «мы наш, мы новый мир построим!», там, на Святой земле, и будет он просто прекрасным, справедливым для всех…»
Моя идея поставить спектакль в нашей библиотеке увлекла всех. Решили начать с пьесы «Диббук 10 10 Диббук ( прилепившийся ) – дух в еврейском фольклоре, являющийся душой умершего человека. Предполагается, что душа, которая в своей земной жизни не закончила своё предназначение, может завершить его в форме диббука.
» Соломона Ан-ского (Рапопорта). Он написал ее после поездки по хасидским местечкам тогда еще Западной Украины. Интересовали его мистические загадки Каббалы, красивые хасидские притчи, народный фольклор.
Но мы могли бы и не обратить внимания на эту пьесу, тем более что она была написана Соломоном Ан-ским по-русски. Решающим оказался оглушительный успех пьесы, поставленной виленским театром Габима в 1920 году. Это событие не заметить мы не могли. В спектакле играла несравненная Ханна Ровина, «первая леди еврейского театра».
Спектакль мы не видели, не успели. Ровина и все актеры театра Габима в 1928 году уехали в Палестину. Что сказать, они поступили правильно. Наш отъезд был еще впереди.
А пока у нас не было даже авторского текста пьесы, только пересказы, статьи театральных критиков, но нас это не особенно волновало. Мы смело дописывали текст сами.
Рассказ о безумной любви, жизни и смерти – это всегда интересно. Сюжет начинается достаточно обычной историей. Молодой Ханан, влюбленный в Лею, не по душе ее отцу. Это старо, как мир. Таких героев много. А потом начинаются чудеса. Ханан умирает, но душа его остается между двух миров, он не жив и не мертв, душа не находит покоя. На земле его держат чувства к Лее.
Но в эту историю мы вложили и второй смысл. Мы в Ханане видели душу застрявшей между двух миров – Польшей и Эрец-Исраэль. Тогда, со всем юношеским максимализмом, мы считали тех, кто не определился в своем пути, чем-то вроде диббука.
Аарон, мой старый товарищ играл Ханана, а я, загримированный под старика, – отца его возлюбленной. Лею, так получилась, играла наша Лея, в которую я тогда был влюблен. Конечно, мне хотелось быть в пьесе не ее отцом, а возлюбленным, но не получилось.
А потом, во время спектакля, в самый трагический момент, у меня отклеилась борода. Что было делать? Продолжать резко помолодевшим или начать прилюдно ее приклеивать? Аарон просто вытолкнул меня за ширму с какими-то словами, кажется, что «стучат в дверь», оттуда я вышел уже бородатым.
Надо сказать, нам аплодировали… А Лее нравился не я и не Аарон, а Марек, он в пьесе не участвовал, но зато громче всех аплодировал.
Любовь к Лее как-то незаметно прошла. Потом мне стало казаться, что я просто чемпион по несчастной любви. Возраст был такой, я влюблялся часто и неудачно, пока не стал все свободное время проводить с Рохеле Каплер. Честно говоря, это была ее инициатива, я бы не рискнул к ней подойти, так она была красива и независима.
* * *
В костопольской библиотеке закончился очередной любительский спектакль. Молодежь вышла на улицу, по двое-трое ребята начали расходиться. Я стоял в сторонке в одиночестве.
Ко мне подошла Рахель Каплер. Она давно заметила мои горячие взгляды. Наверное, ожидала от меня каких-нибудь действий, но я все не решался с ней заговорить. Рохеле устала дожидаться, пока я осмелею, и просто попросила проводить ее домой.
– Лео, ты не спешишь? Проводишь меня домой? Темно уже.
Мы шли рядом, очень хотелось быть находчивым и остроумным, но все приходящее на ум было ужасно глупо, совсем не то. Она рассказывала свои истории, а я все мучительно искал слова, хотел произвести впечатление, но все время лепетал что-то невразумительное.
– Лео, чья это была идея так переделать «Диббук»? Его сам «Ан-ский» не узнал бы. Это спектакль о любви, которая сильнее смерти, а вы превратили его в политический… Ханан застрял между двух миров. Почему он не жив и не мертв, а душа его не находит покоя? Что его держит? Любовь!
– Может и любовь, только я думаю, что он застрял между двух миров, как и мы. Живем в Польше, а мечты об Эрец-Исраэль.
– Какой ты серьезный! Может ты преувеличиваешь? Эрец-Исраэль еще не скоро, а живем мы сейчас, в данную минуту. Есть сегодня. А что будет завтра?
И тут же, без перехода:
– А завтра давай пойдем в кино? Или ты не хочешь?
Пока я думал, как сказать, что готов идти с ней куда угодно и когда угодно, как Рохеле уже спросила снова:
– Так мы идем в кино? Что ты молчишь?
– Конечно, идем. Только завтра фильм с Элом Джолсоном. Наверное, ты его уже видела.
– Что за беда, посмотрим еще раз. Тебе Борек что-нибудь пишет?
– Нет, ни одного письма. Но я жду.
На обратном пути, уже в одиночестве, все, что надо было сказать, сразу прояснилось. Но Рахель и не ждала от меня фонтана красноречия, возможно, что я ей просто нравился. А если так, то хорошо даже молча идти рядом.
Позже красноречие у меня прорвалось, его стало слишком много. Более сложным стало немного помолчать… Многословие – это было просто прикрытие желания обнять ее, но я не решался и прятался за словами.
Мы гуляли по вечерним улицам или под липами вдоль реки и рассказывали друг другу всякие небылицы, разглядывали витрины, обсуждали будущую жизнь в Палестине.
Один уличный продавец пряников, они у него были дешевле, чем в кондитерской, всего по 10 грошей, придумал привнести в простую покупку пряника элемент азарта. Он брал у двух покупателей по половине цены пряника, а затем вынимал из кармана фартука горсть монет и предлагал угадать: чет-нечет. Угадавший выигрывал и получал пряник, но мне с Рохеле было все равно, кто выиграет, мы же были вместе.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: