Алекс Игорь А. - Сюрприз для наследника трона

Так, удостоверение – точная копия милицейского, по крайней мере по виду, а судя по содержанию, гражданка Оленева Ольга Алексеевна являлась старшим оперативным уполномоченным детективного агентства «Мишель», вкладыш же разрешал всё то, что можно разрешить в отношении огнестрельного оружия – носить, хранить и применять.

– Это серьезно, – сказал я, возвращая документ. – Напоминает, правда, обычную милицейскую ксиву – по форме, имеется в виду.

– Агентство «Мишель» принадлежит моему отцу, – пояснила та. – А он тридцать лет опером отбегал. К тому же красная книжка еще вызывает у людей хоть какое-то доверие.

– Обоснованная психология – дело хорошее. Теперь я готов Вас выслушать, – заключил я по возможности официальнее. Получалось, правда, уже с трудом.

– О, кей, – сказала старший опер. – Но обмен любезностями еще не завершен.

– Экскюз ми, – решил я показать, что с английским тоже знаком. – Вот моя «корка». – И кинул ей свой бумажник, в котором была вставлена пластиковая карточка, удостоверяющая, что Львов Игорь Алексеевич является специальным корреспондентом объединения независимых журналистов «Северо – Восток».

– Просрочено, – едва скользнув взглядом, определила Ольга, – продлить бы не мешало.

– Ну-у, – протянул я с одесским акцентом. – Милочка, в стране бардак – что Вы хотите от такой маленькой конторы?

Соседка по столу резко, по-мужски выпила рюмку, пригубила боржоми и снизошла до улыбки.

– Впрочем, мне это не важно. Журналиста судят по перу, а не по его бумагам.

– Приятно, что Вы понимаете суть нашей профессии – заметил я, убирая бумажник в карман. – Хотя, должен заметить, и вашу работу оценивают не по псевдомилицейским коркам.

– Действительно, – не стала спорить та, – но ведь это относится ко всем творческим профессиям, как считаете?

– Согласен, – коротко согласился я, допивая коньяк.

– Ну так что, – поинтересовалась Ольга, видя, что я опять подзываю официантку. – Будем говорить, или как? Учти, я серьёзные разговоры в подпитии не веду.

Здесь наши принципы вполне совпадали, потому я ограничился чашечкой двойного кофе.

– Стоп, – взял я небольшой тайм-аут. – Прежде ответьте на несколько моих вопросов: почему Вы решили, что мне нужна работа, и почему именно я?

– Вы невнимательны, Игорь, – мягко пожурила она.(Трезвая, как стекло – убедился я. Однако.) – Я уже говорила, что наблюдала за Вами, практически каждый вечер.

– Ну и что же? – удивился я, – Не днем же я здесь жизнь прожигаю? А вечером, как известно, каждый трудяга может посидеть в баре.

Ольга досадливо поморщилась.

– Подождите, я же еще не договорила. В первый раз, когда я Вас здесь увидела, Вы, помнится, баловались коньячком «Праздничным», двадцатилетним, да под чёрную икорку…

– Кстати, я её не люблю, – вставил я.

– Не имеет значения… Так вот, потом коньяк становился моложе, икры и вовсе не стало… Вывод?

«Действительно, просто, черт возьми», – несколько раздраженно подумал я. Всё таки, согласитесь, неприятно сознавать, что кто-то вот так сидит и смотрит, что ты ешь и как пьёшь. Противно, знаете ли.

– Кстати, – встрепенулся я, – что-то вот именно Вас-то я здесь и не припомню – бар игрушечный, все на виду… А Вы, сударыня, здесь, простите, не отсвечивали.

– Логично, – снисходительно улыбнулась та. – Но хорошему оперу не обязательно везде быть самому – достаточно организовать глаза и уши.

«Кто-то из персонала», – догадался я. Вычислять бесполезно, да и ни к чему. К тому же обслуга работает сменно, а я здесь уже почти родной. «Должны уже угощать за счёт заведения», – почему-то пришла в голову довольно пошлая и совершенно неуместная мысль.

– Я слушаю Вас, гражданин начальник. – А что мне еще оставалось сказать?

… Дело было и интересным, и крайне небезопасным – даже на первый взгляд. В агентство «Мишель» обратился представитель Русской Православной Церкви с просьбой, не поднимая шума, разыскать очередную реликвию матушки – России – нательный золотой крест, в котором крестили последнего императора Росиии – Николая II. Эта редкостная вещица была изготовлена аж во времена Великого князя Иоанна Васильевича Грозного, позднее ставшего первым русским царем. При смене династий – Рюриковичей на Романовых, крест был надлежащим образом передан новым престолонаследникам, олицетворяя как бы высшую преемственность божьих помазанников. Помимо несомненной духовной и исторической ценности, крест был буквально усыпан драгоценными камнями и имел весьма внушительные размеры. Путем подкупа и угроз (современный джентльменский набор) таинственные злодеи сделали своим сообщником одного из тамошних служителей, и раритет исчез неизвестно куда. Единственный свидетель – тот самый алчный служитель, тоже было исчез, но потом объявился. Правда, в виде, не пригодном для допроса. Он попросту был застрелен в своём загородном доме. Обнаружен на следующий день вечером. Характерный беспорядок в доме указывал на поспешные сборы. Зря торопился. Генерал Оленев, отец Ольги и он же руководитель агентства, подписав договор с представителем РПЦ и получив аванс, (очень, к слову, не малый) поручил дело лучшему своему оперативнику, экс-майору РУБОПа Савинову Сергею Павловичу. Через неделю активных действий майор положил на стол начальника заявление, в котором значилось, что он уходит по собственному желанию. В глаза он никому не смотрел, на удивленные расспросы скупо отвечал, что предложили место в охране банка – денежное и спокойное, а в его годы пора приткнуться к какой-нибудь тихой заводи. Такого не ожидал никто. Савинов, не боявшийся никого и ничего, за годы службы лично пристреливший нескольких зарвавшихся авторитетов, Савинов, вечно пускающийся в авантюры и чувствовавший себя хорошо только во время охоты – и вдруг такое. Но, отудивлявшись положенное, повысказывав предположения, агентство успокоилось. «Мишель» был на хорошем счету и работы было невпроворот, как всегда. Дело о похищенном кресте было на сегодняшний день наиважнейшим и уникальным даже для такой солидной детективной конторы, и Оленев снял с другого расследования подполковника в отставке Реброва. Данный сотрудник начинал службу еще в старом МУРе, имел боевые награды за «особо опасных» и слыл очень «хитрым» ментом, с которым связываться – себе дороже. Приняв дело, он на некоторое время исчезал, а возвращался в контору либо за постановлением, либо, как минимум, с полной картиной на руках. В агентстве Оленева он сохранил как прежние методы работы, так и свои знаменитые результаты. Секретами он ни с кем никогда не делился, учеников не брал – но на этот маленький эгоизм коллеги внимания не обращали, считая это допустимым чудачеством. В общем, вторым в деле о кресте был он. По своему обыкновению исчез на несколько дней. Потом позвонил из больницы и сообщил, что вчера, подходя к подъезду, в темноте оступился и получил открытый перелом левой ноги. Посетовал, что врачи обещают не менее полутора месяцев «отдыха» и очень расстраивался по поводу невозможности продолжить расследование. Отставные менты, составляющие костяк агентства, очень не любили такого рода совпадения, но придраться было не к чему и, порассуждав в очередной раз, все занялись своим делом.