Константин Душенко - Последние слова знаменитых людей

В 16 лет у Марии обнаружили чахотку, и лейтмотивом дневника становится заклинание: «Хочу жить быстрее, быстрее, быстрее…»

Мария училась живописи у знаменитого художника Бастьен-Лепажа. Летом 1884 года он умирал от рака в Ницце, и Мария ухаживала за ним. 30 августа она записывает: «В том состоянии, в котором я теперь нахожусь, какой-нибудь плеврит в шесть недель покончит со мной. Так вот как я кончу… Я буду работать над картиной… несмотря ни на что, как бы холодно ни было…»

И дальше:

«Столько стремлений, столько желаний, столько проектов, столько… чтобы умереть в 24 года на пороге всего!»

Мария почти не ошиблась: она умерла 31 октября, раньше своего учителя. Запись от 20 октября заканчивается словами:

«Мне невмочь подниматься по лестнице…»

Как замечает ее биограф, «это последние слова Марии, подлинность которых можно гарантировать».

В 1155 году Беккет стал канцлером английского короляГенриха II и преданно защищал интересы короны. В 1162 году король, желая иметь во главе церкви своего человека, настоял на избрании Беккета архиепископом Кентерберийским, хотя он даже не был рукоположен в священники.

Ожидания Генриха не оправдались. Став архиепископом, Беккет отказался от поста канцлера, не позволял ограничить церковную власть и в результате был вынужден бежать во Францию. В декабре 1170 года он получил разрешение вернуться и тут же отлучил от церкви трех виднейших епископов, нарушивших в интересах короля каноническое право.

По преданию, король спросил в кругу своих приближенных: «Неужто никто не избавит меня от этого строптивого попа?» Священник Эдуард Грим, очевидец убийства Беккета, в своем «Житии св. Томаса» передает слова короля иначе, но с тем же смыслом.

Эти слова были поняты как лицензия на убийство. 29 декабря четыре рыцаря ворвались в Кентерберийский собор и потребовали от Беккета снять отлучение с трех епископов. Он отказался. «Тогда ты умрешь», – закричали они. Беккет, согласно Гриму, ответил:

– Я готов умереть за моего Господа, чтобы из моей крови Церковь обрела свободу и мир. Но, во имя Господа Всемогущего, я запрещаю вам трогать моих людей, будь то клирики или миряне.

Рыцари попытались вытащить Беккета из храма, а потом, разъярившись, стали наносить ему удары мечами прямо на ступенях, ведущих к алтарю. После третьего удара Беккет пал на колени и локти, как бы сам предлагая себя в жертву, и тихим голосом произнес:

– Во имя Иисуса и защищаемой мною Церкви я готов к объятиям смерти.

Четвертый удар раздробил ему голову. Убийца, поставив ногу на шею архиепископа, сказал: «Идемте прочь, рыцари, ему уже не подняться».

Таково свидетельство современника. Однако в легенду вошла другая предсмертная фраза Беккета:

– Даже если бы все мечи Англии были направлены в мою голову, ваши угрозы не сдвинули бы меня с места.

Эти слова сочинил поэт Роберт Саути в своей «Книге Церкви» (1824).

В 1843 году Белинский женился на Марии Орловой, классной даме московского Екатерининского института. Вместе с ними поселилась Агриппина Орлова, сестра Марии, и лишь от нее мы знаем о последних днях великого критика.

Умиравший от чахотки Белинский накануне смерти был очень тих, не кашлял. В час дня он попросил позвать жену. Та, увидев его сидящим на постели с испуганными глазами, спросила:

– Ты, верно, чего-нибудь испугался?

– Как не испугаться! – живого человека жарить хотят.

Жена успокоила его, но через некоторое время он стал приподниматься. Необыкновенно громко, но отрывочно, он начал произносить речь, обращенную как будто к народу. Он говорил о гении, о честности, спешил, задыхался и вдруг с невыразимой тоской воскликнул:

– А они меня не понимают, совсем не понимают! Это ничего: теперь не понимают – после поймут. А ты-то понимаешь ли меня?

– Конечно понимаю.

– Ну, так растолкуй им и детям.

Речь его становилась все тише и невнятнее. Вдруг заплакала его трехлетняя дочь Оля; он услышал ее: «Бедный ребенок, ее одну, одну оставили!» – «Нет, она не одна – сестра с ней».

Умер он тихо, в шестом часу утра 26 мая 1848 года.

В 1877 году Белл женился на своей ученице Мейбел Хаббард. Она потеряла слух в пятилетнем возрасте и до конца жизни оставалась совершенно глухой. Существует даже легенда, что Белл начал свои опыты, приведшие к изобретению телефона, пытаясь создать аппарат, который позволил бы Мейбел слышать. Вместе они прожили сорок пять лет в любви и полном согласии.

Последние годы жизни Белл провел в своем поместье в канадской провинции Новая Шотландия.

2 августа 1922 года 75-летний Белл умирал на руках у жены. Мейбел прошептала ему:

– Не покидай меня.

Белл сделал рукой движение, на языке жестов означавшее:

– Нет, – и тут же скончался.

Во время его похорон все телефоны в стране на минуту умолкли.

Андрей Белый был один из творцов русского символизма. В 1912 году он стал приверженцем антропософии, которую ее основатель Рудольф Штайнер определял как «путь познания, стремящийся привести духовное в человеке к духовному во Вселенной».

В 1931 году женой Андрея Белого стала Клавдия Николаевна Васильева, арестованная чекистами «за антропософию» и освобожденная благодаря хлопотам Белого.

15 июля 1933 года в Коктебеле с Белым, по-видимому, случился инсульт, который местные врачи сочли тепловым ударом. Последний месяц своей жизни, с 8 декабря 1933 по 8 января 1934 года, он провел в психиатрической клинике Корсакова. Этот месяц описан в дневнике его жены.

В бреду больной странствовал по странам Древнего Востока. 27 декабря Клавдия Николаевна записывает: «Все еще “путешествие”. Ассирия, Вавилон, воины.

– Жутко среди этих стен. Что ты мечешься по этим коридорам? Египтянка ты, что ли?»

3 января он говорил жене «с невероятной силой любви»:

– … Таинственно зарождаюсь от тебя… Волненьем охвачен… Тепло любви… Приближаются души…