Святослав Воеводин - Ошибка Вещего Олега

– Звать девку как?

– Забава. Только забавляться с нею недолго пришлось. Кинжалом меня в спину ударила, стерва. Рана пустяковая, да яд в нее попал. Нож отравленный оказался. В том Забава на дыбе призналась. Казнил ее и скорей домой, к знахарям. Не хотел, чтобы Эфанда про блуд мой прознала, вот и выдумал хворь…

Рюрик сообщал все это малыми порциями, делая частые передышки. Пока он замирал, собираясь с силами, Олег молчал, чтобы не сбивать его с мысли. Но один вопрос не давал ему покоя, и он спросил, когда рассказ подошел к концу:

– Откуда, батюшка, известно тебе, что злодейство Гостомысл задумал?

– Больше некому, – вздохнул Рюрик. – Пожалел злодейское семя, вот и пожинаю плоды. Ты мою ошибку исправь, Олег. Как помру, поезжай в Ладогу и изничтожь весь Вадимов род под корень.

Рюрик хотел сделать рубящий жест, но лишь уронил руку на одеяло. Желтизна ее была пугающей. Почитай, неделю Рюрик боролся со смертью, противопоставляя ей свою волю и жизненную силу, но теперь она брала свое и никто не мог помешать этому.

– Как же я заговорщиков одолею, когда у меня даже сотни своей нет? – нахмурился Олег.

– Все войско теперь твое. – Рюрик косо посмотрел из-под коричневого века. – Всю власть тебе отдаю.

– Мне?

– Тебе, Олег, тебе. Больше некому. – По вздоху князя можно было понять, что он не в восторге от собственного решения. – Братья мои, сам знаешь, давно почили…

По странному стечению обстоятельств Синеус и Трувор умерли почти одновременно, и никто точно не знал отчего. Просто однажды братьев Рюрика не стало, а сам он в дополнение к Новгороду получил Белоозеро и Изборск, увеличив свои владения втрое.

– Знаю, – коротко кивнул Олег.

– А другим власть доверять нельзя. – Рюрик говорил с трудом, однако пересиливал слабость, потому что не мог уйти, не сказав всего, что должен был. – Тогда жене моей и сыну не жить. А ты их любишь. Любишь ведь?

Ответ последовал не сразу. Только сейчас Олег начал понимать, что происходит. Рюрик поручал ему опеку над своим единственным наследником. Ближе Олега у него никого не осталось. Помри князь, и воеводы тотчас на престол полезут, сметая всех на своем пути. Затеют междоусобицу, Эфанду с Игорем либо удавят по-тихому, либо себе служить заставят. Олег же не желал зла ни сестре, ни племяннику. Ставя его наместником, Рюрик мог не опасаться за будущее своей семьи.

– Будь спокоен за Игоря и Эфанду, – произнес Олег твердо. – Оберегу и в обиду не дам.

– Это я и хотел от тебя услышать, – выдохнул Рюрик.

Его бескровные губы почти не шевелились, поэтому речь становилась все менее разборчивой, как у пьяного.

– Клянись, – пробормотал он. – Присягай на верность.

Олег в клятве своей был немногословен, но Рюрик большего не потребовал, потому что жизнь уходила из него с каждым мгновением, как вытекает брага из дырявого жбана.

– Возьми, – прошелестел он еле слышно.

Рука, скользнувшая под одеяло, вынырнула оттуда с пергаментом, перевязанным витым шнуром.

– Здесь все написано и моей печатью закреплено, – продолжал Рюрик, отдышавшись. – Свидетелями тому Богорад, Сигур и Братич. Призови и вознагради их, чтобы от слов своих не отреклись. И Гостомысла… Гостомысла найди.

– Найду, батюшка, – кивнул Олег, переборов искушение немедля сорвать со свитка запечатанный шнур и заглянуть в написанное.

– Ингвара не обижай…

Рюрик перешел на родной, уже полузабытый язык и больше ничего путного изречь не смог. Помянул родителей, обещая скорую встречу. Сказал, что холодно ему, попросил укрыть потеплее, но, когда Олег набросил на него медвежью шкуру с пола, стал жаловаться на духоту и тяжесть в груди. Лицо его неожиданно похорошело, утратив желтушный оттенок. Разрумянился Рюрик, губы его молодо запылали, глаза засверкали.

– Ведите, – разрешил он кому-то, кого Олег не видел.

Приподнятые руки упали на постель. Румянец стал быстро сходить с запавших щек князя. Он еще смотрел вверх перед собой, но вряд ли что-то видел. Его ноздри на мгновение раздулись и, побелев, сузились, точно тронутые стужей. Олег почувствовал легкое движение воздуха, а потом пламенные языки светильников застыли в полной неподвижности. Олег зябко поежился. Впору было самому в шкуру кутаться. Вместо этого он подошел на затекших ногах к двери, распахнул ее и посмотрел на ожидающих его слóва.

– Богорад, – окликнул он верховного волхва, – зайди. И пошли за Сигуром и Братичем.

– Ему лучше? – с надеждой спросила Эфанда, вставшая с лавки.

– Да, – ответил Олег коротко.

И разве это не было правдой?

Собрав возле смертного одра первого волхва, начальника стражи и воеводу, Олег показал им пергаментный свиток.

– Указ всем нам новую жизнь сулит, – сказал он. – Вы со мной?

В наступившей тишине казалось, что покойный Рюрик прислушивается, ожидая ответа приближенных.

– Молод ты очень, – сказал Богорад.

– Вот и хорошо, – сказал Олег. – Значит, помру не скоро. Вам троим это только на руку. При своих чинах останетесь.

– Мы чины от князя получили, – заметил Сигур.

Этим он давал понять, что рассчитывает на большее. Олег посмотрел на него холодно, как будто не двадцать лет прожил, а сорок, и успел узнать о людях гораздо больше, чем им того хотелось бы.

– Так не теряйте того, что имеете, – сказал он.

Лоб начальника стражи подернулся рябью задумчивых морщин. Воевода Братич сохранял невозмутимость.

– Ты, Олег, наставником при Игоре поставлен, – сказал он. – Сколько сроку у тебя? Три года? Пять? Эфанда княгиня. Посадит сына княжить, вот и все твое правление.

– Она сестра моя. Как скажу, так и сделает.

– Старшая сестра, – напомнил Богорад, испытующе щурясь.

Олег открыл дверь и окликнул:

– Эфанда! Пойди сюда. Мальца оставь няньке.

Княгиня переступила порог, ахнула и пошатнулась. При виде мертвого супруга губы ее поползли в стороны, горло сжалось, не давая издать первый горестный вопль.

– Погоди плакать, – строго сказал ей Олег. – Наплачешься еще. Сейчас решать надо.

– Что… – язык не сразу подчинился Эфанде. – Что решать?

– Как с Игорем быть, сестра. Мужа твоего убили. Теперь очередь преемника настала. Заговор зреет.

– Убили? – пролепетала княгиня. – Неправда твоя, брат. Горячка сокола моего сгубила.

Воевода и начальник стражи недоверчиво смотрели на Олега. Старый волхв тоже посмотрел на него, перевел взгляд на Эфанду и вновь уставился на ее брата. Что он сумел увидеть, что успел распознать, неизвестно, но сказано им было следующее:

– Правду Олег говорит. Кто не верит, может спину князя поглядеть. Нож вскользь прошел, но яд до печенок добрался и остальное сделал.

– Кто его? – слабо вскрикнула Эфанда.

– Сейчас речь не о том, – жестко произнес Олег. – Врагов у Рюрика хватало, и теперь они твои враги. Прежде чем дух испустить, он меня княжить поставил и слово с меня взял, что не дам вас в обиду. – Олег вонзил взгляд в слезящиеся глаза сестры. – Но если тебе такое решение не по нраву… – Он взял свиток в обе руки, давая понять, что готов порвать грамоту, не колеблясь. – Тогда правь сама и защищай Игоря тоже сама, сколько сил хватит. Прикажи только, и я уйду.