Святослав Воеводин - Ошибка Вещего Олега

Картина сложилась неблагоприятная. Рюрик принял Новгород в том виде, в котором тот был возведен изначально, а здешние племена мало смыслили в военном деле и строительстве. Крепостной вал был сложен из бревенчатых клетей, заполненных землей. Частично они сгнили, частично просели, и там образовались осыпи и промоины, грозящие разрушить ограду. По сути, подобравшись к детинцу в таких местах, можно было без труда опрокинуть частокол и ворваться внутрь. Вдобавок к этому окрестные жители и дружинники проделали в стене множество лазов и подкопов, чтобы беспрепятственно шнырять в обе стороны по своим надобностям.

– Бреши заделать, – велел Олег. – Дозорных на башнях предупредить: кто не уследит за ползунами, того казнят без жалости. Пустить вокруг города конников, чтобы днем и ночью в оба глаза смотрели. Валы срыть, старые бревна в растопку отдать. Для новых насыпей использовать ошкуренный дубняк. Клети заваливать не землей, а камнями, бревна укладывать не вдоль, а поперек.

– Стены надо бы повыше, – заметил Верходуй.

– Это непременно, – согласился Олег. – Но старые сносите частями, а в основание новых тоже валуны укладывайте.

Отдав еще несколько дельных распоряжений, Олег пустил Златогрива вскачь к дороге, по которой двигалась колонна ратников. Воеводы и их сотни, пришпорив коней, помчались следом.

Вот уже второй месяц по указу Олега в Новгород сходились дружины, присылаемые из разных краев княжества. И всякий раз его и воевод ждало разочарование. Наместники упорно не желали расставаться с опытными и достойно снаряженными ратниками и отправляли в Новгород всякий сброд, вооруженный кое-как и ничему не обученный. Это выводило Олега из себя. Приближалось время походов, а войско его наполовину состояло из ополченцев, не умевших держать меч и пускавших стрелы по ветру, как мальчишки. Ковать для них шлемы, кольчуги и щиты было некогда, да и не имело смысла. Всем этим никчемным смердам предстояло погибнуть в первом же бою.

– Если юрьевские никудышные окажутся, то заверну обратно, а посад их разорю в назидание прочим, – пообещал Олег сквозь зубы, обращаясь к коню, а не к воеводам.

Златогрив был ему милее всех на свете. Он служил князю на совесть, и с его стороны можно было не опасаться измены. Рослый, с большими мохнатыми копытами, мощной грудью и высоким крупом, конь обгонял на скачках тонконогих жеребцов и легких степных кобылиц. Его пригнали жеребенком из норманнских земель и отдали Олегу, когда решили, что стригунок сломал ногу в пути. Оказалось, что это вывих. Олег собственноручно выстругал из липы дощечки, в которые упрятал поврежденную бабку, чтобы заживала. Златогрив оценил заботу и относился к хозяину, как к богу Велесу в человеческом облике. Иногда казалось, что он понимает речь Олега… вернее, редки были случаи, когда этого не происходило. Вот и сейчас, стелясь под хозяином, конь шумно фыркал и раздувал ноздри, выражая тем самым негодование по отношению к отряду.

– Чьи будете? – спросил Олег, натягивая поводья.

Златогрив зарылся передними копытами в придорожную грязь и остановился, но не раньше, чем толкнул грудью коня незнакомого воеводы.

Тот, оценив богатый наряд Олега, пурпурный плащ и шапку с орлиным пером, признал за ним главенство и ответил:

– Кривичей веду. Я Словен из Изборской земли. Две тысячи ратников со мной.

Не представившись, Олег проехал вдоль колонны, резко развернул коня и вернулся обратно. Его разбирала такая злость, что рука так и просилась отхлестать Словена плетью при всех.

– Ты скот на убой ведешь или войско? – прошипел он. – Почему дружинники не в железе, а в коже драной? Почему щиты не у всех? Где их шлемы?

Воевода кривичей заметил состояние князя, но не дрогнул, а отвечал спокойно, не отводя взгляд:

– Чем богаты, тем и рады. А оружие и доспехи в сражении добудем.

– Как добывать собираетесь? – насмешливо спросил подъехавший Братич. – Голыми руками? Порубят вас в капусту, вот и весь сказ.

– Многие пытались, – отвечал Словен, – да никому пока не удалось. На чужую силу у нас умение имеется.

– Поглядим, – ухмыльнулся Верходуй презрительно.

– Да хоть сейчас гляди, – сказал предводитель кривичей.

Выражение его лица не изменилось, но взгляд сделался другим, жестким и упрямым. Олегу это понравилось. Однако, несмотря на молодость лет, он привык проверять свои впечатления.

– Что же вы раньше оружием и латами не обзавелись, коли такие грозные? – осведомился он, уперев кулак в бок.

Златогрив, будто уловив насмешку в голосе хозяина, помотал головой и заржал, скаля длинные желтые зубы.

В рядах княжеской свиты тоже послышались смешки. На щеках Словена проступили маковые пятна, а на лбу развилка синих вен.

– Оружие мы не раз в бою брали, – молвил он, обводя взглядом смеющиеся лица. – Только лучшее, что было, пришлось дома оставить, чтобы было там чем от врага отбиваться. То балты лезут, то прусаки, то все вместе. Кто-то же должен давать им отпор.

Ответ Олегу понравился, потому что был честен. Другие воеводы, приведшие плохо снаряженные дружины, имели обыкновение отпираться, юлить и ссылаться на бедность. Словен сказал все, как оно есть. Олег не мог не признать его правоты. Теперь ему стала понятна прижимистость союзников, и она перестала вызывать гнев. Но отвага, проявленная кривичем, вызывала не только уважение, но и дух соперничества.

– Умением не хвалятся, его показывают, – изрек Олег как бы между прочим.

Щеки Словена запылали еще сильнее.

– А ты проверь, князь, – дерзко сказал он.

– Вот и проверю, – кивнул Олег. – Ловлю тебя на слове, воевода. Отбери полсотни лучших конников. Мы против тебя столько же выставим. Посмотрим, чья возьмет.

– Нет, князь, – покачал головой Словен. – Нельзя кровопролитие промеж своими затевать. Людей ради потехи губить? Я не согласен.

– Экий ты дурак, братец, – с удовольствием проговорил Олег. – Разве ж я сказал им насмерть драться? Ратники оружие здесь оставят, а сами бороться станут. Кто кого из седел вышибет, тот и победитель.

Воеводы загудели, предвкушая лихую воинскую забаву. Братич вызвался лично возглавить своих ратников. Ему противостоял Словен, уже расстегивающий ремни, чтобы отдать оруженосцу меч, булаву и ножи.

– Кулаки в ход не пускать, – предупредил Олег, сведя воевод по обе руки от себя. – Упавших конями не топтать. А уловки и хитрости не возбраняются. Передайте слова мои ратникам и начинайте.

Оба отряда съехали с дороги на луг, где выстроились друг напротив друга. Земля, еще не до конца впитавшая талые воды, брызгала и хлюпала под переступающими лошадиными ногами. Кривичи растянулись редкой цепью в длину. Подметив это, Братич молодецки свистнул, собирая ватагу вокруг себя. Получился кулак, которым он задумал с налету пробить строй, чтобы разъединить соперников и погнать по полю в разные стороны, вышибая из седла по одному.