Святослав Воеводин - Ошибка Вещего Олега

Окончание приема окончательно убедило Гостомысла в том, что гость из Новгорода ничего не заподозрил. Поклонившись с приложенной к сердцу ладонью, молодой воевода стал собираться в путь. Могила была выкопана, дрова и камни для кургана заготовлены, шатры поставлены. На третье утро через замерзшую Лугу прибыла дружина Братича. Новгородский воевода спешился и пошел смотреть могильник.

– Зачем ратников так много? – спросил Гостомысл, зябко потирая руки. – Я такую уйму народа не размещу.

– И не надо, – сказал Братич. – Ночевка не предвидится. Вот дождемся князя и начнем.

Олег прискакал в окружении стражников Сигура, намного опередив обоз с гробом Рюрика. Под распахнутой шубой поблескивали латы. Гостомыслу это не понравилось. Он вдруг понял, что находится в полутораста верстах от Ладоги с сотней дружинников, захвативших с собой больше лопат и заступов, чем оружия. Кольчуги, чтобы не мешали копать и не холодили тело в стужу, оставили дома.

– Ну, воевода, хвастайся, – сказал Олег, не спеша спрыгивать с дымящегося белого коня. – Все ли удалось тебе?

– Пойдем, покажу, – предложил Гостислав.

– А чего глядеть? Яма, она и есть яма. Ляжешь в нее, уже не поднимешься.

Произнеся эти слова, Олег улыбнулся, но не весело, а зло, и так поглядел, что рука Гостомысла сама собой легла на рукоять меча.

Сигур, стоявший рядом, тотчас положил сверху свою тяжелую ладонь и придавил.

– Не гоношись, паря, – предупредил он.

Гостислав дернулся было бежать. Ему не позволили стражники, удержав на месте.

Олег поднялся в стременах и провозгласил, пуская клубы пара:

– Ратники ладожские! Кто хочет, с воеводой своим оставайтесь, кто хочет, может домой возвращаться.

Жилы на шее Гостислава надулись, когда он крикнул:

– Не верьте князьку, ребятушки! Он вас рассеять хочет и перебить поодиночке.

Его дружинники, переглядываясь и гомоня, стали сбиваться в кучу, теснимые со всех сторон конниками с выставленными копьями. Так могли бы выглядеть овцы, окруженные волчьей стаей. Какой-то лихой десятник попробовал махать мечом и был проткнут сразу тремя наконечниками. Пуская алую кровь изо рта, он о чем-то просил соратников, к чему-то их призывал, но на деле получалось одно только неразборчивое бульканье.

– Уходите кто хочет, – повторил Олег. – Бросайте оружие и айда.

– Что вам дома скажут? – надрывался Гостислав. – Думаете, простят предателей? А вот и нет. Вздернут всех, помяните мое слово.

Все его выслушали, но мало кто послушался. В подавляющем большинстве ладожцы кидали мечи и секиры на снег, торопливо запрыгивали в седла и спешили выбраться из окружения. С воеводою осталось одиннадцать воинов. Кто из верности, кто из упрямства, кто из страха перед последствиями. Все они были вооружены и зыркали по сторонам из-под войлочных подшлемников.

По приказу Братича новгородцы составили щиты, поднажали и сбросили кучку ладожцев в вырытую для Рюрика могилу. Гостислав понял, что тайное стало явным, а значит, настал его смертный час. Не побледнел он, не поник головою, а расправил плечи и выпятил черную бороду.

– Я отомстил за отца! – выкрикнул он, глядя снизу синими очами. – А ты, князь, душегубством занимаешься. Отпусти людей моих. В чем их вина?

– Они свой выбор сделали, нечего теперь пенять, – спокойно произнес Олег. – Храбрость уважаю, глупость – нет. Кончайте их.

В могилу полетели стрелы, посыпались булыжники. Не прекратились еще шевеление и стенание, как на упавших в яму опустили тяжелый княжеский гроб на цепях. Сверху навалили столько камней и земли, что поднялся холм в двенадцать саженей, и так широк он был, что пятьдесят ратников, взявшись за руки, не смогли бы его охватить.

Слез не было, потому что женщинам не полагалось присутствовать на воинском погребении. Мужчины постояли без шапок и поехали вино пить за упокой Рюриковой души.

Сигур некоторое время молча сопровождал нового князя, а потом повернулся к нему и спросил, покачиваясь в седле:

– Зачем было так далеко ехать, князь? Можно было в Ладоге управиться.

Олег ответил не сразу. Начальнику стражи совсем не обязательно было знать истинную причину. Рюрик свое отжил, и пришло время предать его забвению. Память о предшественниках отбрасывает тень на их преемников. Олегу не хотелось, чтобы его сравнивали с великим князем. Он сам хотел быть великим.

– В Ладоге по-тихому не получилось бы, Сигур, – произнес он. – Там пришлось бы бой вести и осаду. А так мы обошлись малой кровью, да еще и чужой. Разве не в том долг правителя?

– Правда твоя, князь, – согласился Сигур.

По лицу его было видно, что сам он до этого не додумался. «Дурак, – решил для себя Олег. – Вот и хорошо. Глупый князь себя умными людьми вынужден окружать, они же этим и пользуются, потому что умны. А мне дураков достаточно. Пусть волю мою исполняют, большего от них не требуется».

Кони их шли рядом, обратив друг к другу морды. Взгляды седоков были устремлены вдаль. Снег скрипел и хрустел под копытами, холодное солнце висело в бледном небе, горизонты были скрыты туманами.

«Так и будущее наше, – подумал Олег. – Видим лишь только то, что вблизи, остальное нам неведомо. Но если направление знаешь, то это не страшно. Все откроется в свое время».

Подозвав Братича, Олег сказал:

– До весны снаряди войско, так чтобы посуху сразу можно было в поход выступить.

– Дело говоришь, князь, – одобрил воевода. – Дружины нельзя долго без войны держать. Баловать начинают, брагу варят, по девкам бегают, даже на большую дорогу, случается, выходят.

– Вот и займи их, – сказал Олег. – Не давай сидеть сложа руки. Не найдешь ратных занятий, пусть подпруги чинят да снег разгребают. Твои тысячи сердцем вóйска станут, Братич. Почет особый, но и спрос особый тоже.

– Куда пойдем, князь? – деловито спросил Братич. – Уж не на бодричей ли? Или финнов лесных копьями пощекочем?

– Там поглядим.

Обрывая разговор, Олег ударил Златогрива каблуками и поехал вперед. На самом деле решение уже было принято. Весной Олег собирался двинуть дружины к Днепру и пройти вниз по течению сколько получится. Захвативший водный путь в богатую Грецию и славную Византию получит контроль над всеми проплывающими по реке товарами. Если не разорять купцов и разумно распоряжаться добычей, можно будет увеличить войско и двинуть еще дальше.

Между ушей своего коня Олег видел всю ту же мглистую пелену, но перед мысленным взором стоял сказочный Царьград с золотыми башнями и серебряными мостами. Константинополь – так называют этот город в тех краях. Олег там никогда не бывал, но твердо знал, что будет.

Он выбрал свой путь.

Прежде чем отправиться в поход, Олег решил укрепить Новгород, чтобы тот не был захвачен в его отсутствие. Он взялся за дело, как только сошел снег. Собрав всех воевод, Олег проехал с ними вдоль крепостных стен, выспрашивая, какие слабые места видят они и где пошли бы на приступ, если бы брали город.