Святослав Воеводин - Ошибка Вещего Олега

– Нет! – Эфанда вцепилась в его рукав, боясь отпустить хотя бы на шаг. – Останься, Олег!

– На престол сяду, – предупредил он.

– Садись, брат. Разве я против? Кто лучше тебя справится?

Прежде чем ответить, Олег многозначительно посмотрел на притихших воевод. Волхв тонко усмехнулся, пряча губы в бороде.

– Ты сказала, сестра, – торжественно заговорил Олег. – Я тебя услышал. Мы все тебя услышали. – Он показал пальцем на заострившийся профиль покойника. – Назад тебе ходу нет, чай не рак, чтобы пятиться. Почести за тобой сохраню, Игорь при мне в безопасности будет, не сомневайся. Как возмужает, земли ему отдам в правление. Вот тебе в этом моя порука.

Он выставил вперед руку, повернув ее ладонью кверху. Эфанда положила на нее свою руку, прослезившись. Она оплакивала и безвременную кончину мужа, и свои надежды на княжеский венец, но были среди этих горьких слез и слезы облегчения. Олег видел это и, успокаивающе похлопывая сестру по сгорбленной спине, приговаривал:

– Все будет хорошо, все будет хорошо.

Восхождение на престол состоялось через день после описанных выше событий. Сестре и приближенным Олег строго-настрого запретил болтать об истинных причинах гибели Рюрика. Тем не менее слухи, как водится, поползли, и Новгород притих, как природа затихает в преддверии бури. Все ждали казней и стычек между дружинами в борьбе за власть. Однако Олег с этим не спешил, как не спешил с погребальным обрядом – благо морозы стояли трескучие, так что можно было сколь угодно долго сохранять мертвое тело, держа его в выстуженной горнице.

Как только княжеский завет был слегка подправлен и переписан начисто, Олег скрепил его печаткой Рюрика и взошел на престол. Торжеств по этому поводу не было. Погребальная тризна тоже не проводилась. Плакальщиц во двор допустили, и они старались вовсю, но этим дело и ограничилось.

Когда на Олега возлагался венец, он в своей речи собранию пообещал расширять земли Новгородские, а потом добавил:

– Но сперва укреплю границы и города наши. Начну с Ладоги. Там Рюрик новую столицу замышлял, на нее его душа взирает с небес.

Много чего еще сказал Олег, но это была главная мысль, которую он хотел внушить собравшимся. Намеченная им поездка в Ладогу должна была выглядеть как обычное знакомство с владениями. До сих пор Олег бывал там лишь в раннем детстве, и все, что запомнил, – это могильные курганы по обоим берегам реки. Теперь предстояло провести в городище несколько дней, дабы усыпить бдительность потомков Вадима Хороброго. Про Гостислава Олегу удалось узнать крайне мало, но было заранее ясно, что сей муж отличается хитростью и осторожностью. Другой устроил бы на Рюрика засаду или подсыпал бы ему смертельного яду в кубок, чтобы покончить с ним разом. Гостислав оказался не таков. Если бы Рюрик не рассказал правду, то никто и никогда не связал бы царапину под его лопаткой с кончиной, наступившей несколько дней спустя. Он и сам мог не выведать этого, не допроси Забаву с пристрастием. Вряд ли Гостислав о том знал, а значит, пребывал в счастливом неведении. И все же действовать следовало без промедления, пока отсрочка погребения не насторожила заговорщиков.

Прибыл Олег в Ладогу с сотней ратников под началом Сигура. Дружины Братича меж тем на всякий случай скрытно подступили к городу, затаившись в окрестных деревнях и не выпуская оттуда никого, чтобы сохранить свое присутствие в тайне.

Ладожцы встретили нового князя с напускным подобострастием, нанесли ему даров столько, что в сундуках не уместишь. Были там и меха переливистые, и диковинные монеты со всего света, и золотые украшения любого вида, от луковиц до молоточков громовержца, а также драгоценные каменья, кубки из горного хрусталя и еще множество всякой всячины.

Сердечно поблагодарив ладожцев за подношения, Олег призвал к себе Гостислава и молвил:

– Хочу тебе важное дело поручить. Справишься?

Ладожский воевода был молод, но выглядел намного старше князя благодаря окладистой черной бороде, оттенявшей его синие, как весеннее небо, глаза. Они смотрели настороженно. Зрачки уменьшились до размеров двух крошечных точек.

– Какое дело? – спросил он, двинув смоляными бровями.

– Погребение князя Рюрика, – ответил Олег, доверительно понижая голос.

– Почему мне? – пожелал знать Гостислав.

Тут нужно было сыграть так, чтобы комар носа не подточил. Олег сделал значительное лицо, какое бывает у простофили, мнящего себя весьма проницательным и разумным.

– Я один был с князем в его смертный час, – сказал он. – Рюрик в бреду дважды твое имя произнес…

– Да?

Гостислав даже дышать перестал, ожидая продолжения. И оно не замедлило последовать.

– Да, воевода, – подтвердил Олег, кивая. – Я так понял, что промеж вами доверие было. Не зря же Рюрик без конца в Ладогу наведывался.

– А! – произнес Гостислав, постаравшись выпустить воздух из груди таким образом, чтобы не было заметно со стороны. – Но мы нечасто виделись. Разве что во время советов…

– Однако же чем-то ты ему приглянулся. Князь так и сказал: «Гостислав Ладожский». Думаю, неспроста это.

– Кто знает, кто знает. – Воевода опустил глаза, а потом резко поднял их, вглядываясь в лицо собеседника. – От чего же великий князь умер? Слухи разные ходят.

– Я слухам не верю и тебе не советую, – нахмурился Олег. – Горячка Рюрика сгубила. Сани под лед провалились, вот он и промок на морозе. Не спасли его ни снадобья знахарей, ни заговоры кудесников.

– Да, слыхал я про то. Только сперва не верил. Рюрик ведь был здоровья железного.

– Никакое здоровье от смерти не убережет.

– Что да, то да. – Гостислав сел в кресло, свободно развалив носы сафьяновых сапог для верховой езды. – Для меня великая честь князя Новгородского в последний путь проводить. Где захоронение будет?

– Мы с сестрой рассудили, что лучшего места, чем в Подгорье, не сыскать, – сказал Олег. – Рюрик любил там охотиться. Пусть душа его приволью радуется.

– У нас под курганами…

Договорить воевода не успел.

– Совет уважил просьбу Эфанды, – перебил его Олег, вставая. – Бери сотню крепких ратников и поезжай прямо сегодня. Земля мерзлая, больших трудов требует. Подгорский посадник тебе место укажет. Это на другом берегу Луги-реки.

– Путь не близкий, – пробормотал Гостислав, размышляя над заданием.

– Поспешать надо, – сказал Олег. – Не медли, воевода. Могила просторная нужна, глубокая, чтобы рабы и лошади поместились, по нашему обычаю. Я распоряжусь гроб прислать и цепь золотую. Шатры поставь для меня и княгини с сыном. Сделаешь все как следует, приближу и возвышу. А если огорчишь, не видать тебе моей милости. – Олег небрежно пошевелил кистью. – Ну, поезжай, поезжай, воевода. Время не терпит.