Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца

— А не плечо, ты не ошибся? — спросил Рауль осторожно.

— Грудь! — заявил Оливье.

— Ну, грудь так грудь, — миролюбиво сказал Рауль, — Тебе виднее.

— Я умирал в монастыре, истекая кровью, в голове взрывались миллионы бомб. Такие адские муки я испытывал, когда из моего многострадального тела извлекали эту долбаную пулю, эту вот суку-пулю, эту вот пулю-дуру. Вот она, взгляните, юноша… Я хочу сказать… господин де Сабле! Но эта мука — ничто по сравнению с теперешней. И боль от раны — а рана была тяжелая, скажи, милый мой Рауль? /Рауль кивком подтвердил слова барона/. Боль от раны не то, что мои нынешние мучения.

Молодой де Сабле восхищенно смотрел на 'сувенир' де Невиля. Рауль был в курсе фрондерских приключений барона. Он знал, что рана была далеко не такой тяжелой и мучительной, как Оливье хвастался перед моряком, а еще раньше, в Париже — перед молодыми мушкетерами. Но, конечно, не собирался опровергать барона.

— Барон, — осторожно сказал помощник капитана, — Если вы излечились после такого тяжелого огнестрельного ранения, то теперь-то вы и подавно поправитесь.

Де Невиль ответил жалобным вздохом.

— Ох, — прошептал он, — Он приближается.

— Кто? — в один голос спросили Рауль и де Сабле.

— Мой мучитель, Главный Клистироносец… Я его шаги уже узнаю…

Оливье с отчаянием взглянул на дверь. Рауль и де Сабле повернули головы и увидели доктора Дюпона в сопровождении неизменного помощника.

— Ну, как мы себя чувствуем? — спросил Дюпон.

— Плохо, доктор, очень плохо, — простонал Оливье, — Я прошу только, чтобы меня оставили в покое.

— Конечно, молодой человек. Покой вам просто необходим. Никто вас не будет беспокоить. Но вы должны пройти курс лечения.

Барон взвизгнул. Рауль сосчитал в уме до трех и отважился.

— Доктор, — сказал Рауль решительно, — Можно вас на пару слов?

— К вашим услугам, господин виконт, — любезно сказал Дюпон, и они вышли из каюты.

— Виконт, — произнес Дюпон улыбаясь, — Я рад видеть вас в добром здравии! Сегодня вас не узнать.

— Спасибо на добром слове, господин Дюпон, но не обо мне речь, а о бароне де Невиле. Что с ним? Бедняга так мучается.

— Пусть мучается, — усмехнулся Дюпон, — Это ему хороший урок. В другой раз не будет так напиваться.

— Вы его замучили своими процедурами.

— Не без этого, милый виконт, не без этого. После моих промываний, клистиров и слабительного барон призадумается, прежде чем устроить новый дебош…

— Я понимаю, он вел себя по-идиотски… Перепил… Буянил… Надоел всему экипажу… Но будьте снисходительны — ему и так плохо. Проявите милосердие!

— Жизни вашего друга, господин де Бражелон, ничего не угрожает. Он вне опасности. Вы и сами это отлично понимаете.

— Что же вы его мучаете? Вы, представитель самой гуманной профессии?

— Ба! Клистир он заслужил в воспитательных целях.

— Еще бы! Вы шантажируете беднягу — когда человек находится перед выбором — клистир или смерть, конечно, он выберет первое. Но ведь это неправда. И больной-то мнимый.

— Вы совершенно правы, виконт. Мнимый больной. Не волнуйтесь за него. Вы же доверяете мне как профессионалу?

— Да. Но на вашем месте, господин Дюпон, я был бы помилосерднее…

— Вы себя, кажется, Пиратом величать изволите? Пират просит врача о милосердии?! Истина наизнанку в духе Вийона.

— Мне его очень жаль.

— Переживет, — сказал врач.

— Эх, — вздохнул Рауль, — 'Недуг желанней исцеленья' , так, что ли?

Дюпон посмеиваясь, продолжил 'Балладу истин наизнанку' .

— Браво, доктор!

— А! Вы думаете, я только рецепты писать умею?

— Вы пишете… стихи?! Вы?

— Было дело — в вашем счастливом возрасте. Видите, я не такой страшный. А то у вас такие испуганные глаза — с луидор величиной! А вы, виконт, не пугайте больше так своего бедного Гримо! Старика чуть удар не хватил — на нервной почве.

— Вижу, доктор, с вами связываться опасно, — смеясь, сказал Рауль, — И моему бедному другу остается только покориться.

— Вы хотели еще о чем-то спросить меня? И не решаетесь?

— Да, но…

— Но не мямлите, смелее!

У Гримо все в порядке с головой? Иногда он ведет себя… неадекватно. Смеется без причины… Разные странности. Это, надеюсь, не старческий маразм?

Дюпон расхохотался.

— Ваш Гримо — чудак, но очень славный и умный. К его чудачествам уже все привыкли. Нет, это, право, сюжет для пьесы Мольера! 'Два психа' … или лучше — 'Психи поневоле' .

— А второй псих — я?

— И вы, сударь мой, в здравом рассудке. Но ваш эксперимент с бедным Гримо вызвал у старика большую тревогу.

— Черт возьми! Гримо решил, что я рехнулся?

Дюпон улыбнулся.

— И вот мой сюжет для господина Мольера. Слуга и господин в какой-то ситуации ведут себя… неадекватно, как вы изволили выразиться. Слуга считает хозяина помешанным, а господин решил, что слуга не в своем уме. И вот завязка интриги.

— А между тем оба 'мыслят здраво' , как вийоновкий влюбленный из цитируемой вами баллады. Забавный сюжет. Подскажите его господину Мольеру, когда вернетесь. Вы ведь с ним знакомы. А знаете, господин Дюпон, я предложил бы господину Мольеру другой сюжет. Мнимые психи — смешно, конечно. Но мнимый больной — еще смешнее. Человек вовсе не болен, а хитрый доктор для пользы дела сочиняет ужасики и держит беднягу в постели.

— О! — сказал Дюпон, — Поздравляю, мой юный друг, за вами осталось последнее слово! Ваша взяла. Вот и подскажете этот сюжет сами.

— Я не знаком с Мольером.

— Зато Д'Артаньян его отлично знает. И все-таки, я подредактировал бы ваш сюжет. Я сделал бы врача шарлатаном.

— Я так и подумал было, но не хотел вас обижать. Но вы были бы первым консультантом Мольера по вопросам, связанным с медициной.

— А вы — по военным вопросам.

— Тут я — пас. Ведь есть сам Д'Артаньян!

— Извините — по вопросам, свзязанным с Востоком.

— Может, и появятся свежие идеи, — сказал Рауль задумчиво. И вздохнул, вспомнив о том, что Мольеровской труппе покровительствовал брат короля, от которого лучше бы держаться подальше при любом раскладе.

''Магомета господина, я просить за Джиурдина, его сделать паладина, дать ему алебардина и отправить Палестина на галера бригантина и со всеми сарацина воевать христианина. Магомета господина, я просить за Джиурдина! ' [76] ''Турецкое рондо' из комедии Мольера 'Мещанин во дворянстве' .

Премьера комедии состоялась 14 октября 1670 г. в замке Шамбор, находящемся неподалеку от родового имения нашего героя.

…

Рауль вернулся в каюту страдальца, успокоил де Невиля как мог и увел с собой де Сабле.

— Кстати, — сказал он помощнику капитана, — Я хочу показать вам один боевой прием. Документы, которые мы переводим, такого содержания, что мы должны быть готовы ко всему. Против таких врагов можно и даже нужно применять приемы самообороны, от которых любой из нас воздержался бы по отношению к равному себе. Итак, схватите меня за жабо, как тогда вас де Невиль.