Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца

— Я порву ваши кружева, господин виконт.

— Это неважно. Хватайте крепче. А вы в ответ ударяете противника в сгиб руки и коленкой… понимаете куда? И, когда противник сгибается, довершаете ударом локтя по затылку. Попробуем? Но не вздумайте бить меня по-настоящему, — усмехнулся он, — Я хочу, чтобы вы запомнили этот прием и применили его при необходимости.

Де Сабле оказался понятливым учеником и быстро усвоил прием самообороны.

— Потом еще покажу, — пообещал Рауль, — Это самый простой.

Они вернулись под тент и, поджидая своих товарищей, тихо беседовали.

— Как хорошо, как спокойно, — сказал помощник капитана, — Хоть пять минут посидеть в тишине, и то счастье. Сумасшедшее плаванье какое-то! Знаете, господин де Бражелон, первое мое плаванье было совсем другое. Все шло тихо, мирно, рабочим порядком, без всяких происшествий.

— Потому что у вас не было таких сумасшедших пассажиров?

— Раз на раз не приходится, — вздохнул де Сабле, — Потом, если живы будем, вспомним наши приключения с удовольствием. Но сейчас так не хватает тишины и покоя! А вам?

— Мне тоже. Вы устали?

— Не то чтобы физически… Морально. Каждый день так и ждешь, что-то будет! Как просыпаешься, так и думаешь, какие чрезвычайные происшествия произойдут сегодня. И надо быть готовым ко всему.

— Вот-вот. И я жду, что еще отчебучат мои Пираты.

— Эта цепь происшествий мне представляется бесконечной. Как пошло с приказа капитана, а еще раньше откачивали страдающих от морской болезни новобранцев, потом шторм, потом конфликт с де Невилем, да еще этот паж, ваш героический поступок тоже заставил поволноваться… И в заключение — все эти сведения, от которых можно сна лишиться…

''Он забыл о своем тосте, — подумал Рауль, — И не упомянул стукача, может, никто ничего и не знает?

Но де Сабле не забыл о своем неудачном тосте. Он в первый же день, выпив на брудершафт с Гугенотом, узнал всю подоплеку. Помощник капитана и хотел извиниться перед Раулем за свой несвоевременный тост и не знал, с какими словами обратиться к Пиратскому Вожаку. Он так и не нашел нужных слов.

— Не принимайте всерьез недуг нашего барона, — сказал Рауль, — По словам дока, у него ничего серьезного. Вы так близко приняли к сердцу его болезнь, даже заплакали. Это в воспитательных целях, как я понял.

— Я признаюсь вам, виконт, рискуя показаться салагой и молокососом, но я не употреблял столь крепких напитков и не напивался до такой степени. Не имея вакхического опыта, я и решил, что барон серьезно болен.

— Я рад за вас, — сказал Рауль, — А я, имея хоть и не богатый, но кое-какой негативный вакхический опыт, уверяю вас, что завтра этот господин будет здоров.

— Я понял, — улыбнулся де Сабле, — Вы же на прощанье сказали ему, можно сказать, волшебное слово — Слово дворянина. И он вам поверил.

— Еще бы! Он меня знает.

— Только не думайте, что я сдал вашего друга капитану. Я сказал, как и обещал вам — происшествий не было.

— А капитан?

— А капитан переспросил, и я повторил, что вахта прошла нормально. Но, наверно, он откуда-то сам узнал обо всем. Он всегда все знает — что происходит на 'Короне' . И — знаю, что вы хотите спросить. Да. Знает. Про ваш 'задушевный' разговор с Мормалем — знает.

— Так и должно быть, если хороший капитан. А граф де Вентадорн — не просто хороший капитан! Вам крупно повезло с таким замечательным капитаном.

Де Сабле радостно вздохнул. Он между прочим рассказал Раулю о том, что его мать когда-то была придворной дамой Анны Австрийской. Рауль вспомнил, что имя госпожи де Сабле он встречал в 'Записках Заговорщицы' .

— Конечно, — сказал помощник капитана, — Матушка моя не была такой близкой подругой королевы, как ваша, но она обожала Ее Величество королеву, а герцогиня де Шеврез, прелестная, отважная, умная, была для нее идеалом. Правда, она никогда не выказывала своих чувств ни королеве, ни герцогине де Шеврез. Но когда мне матушка рассказывала истории с сарабандой или Алмазными Полдвесками, я считал все это сказками, когда… пешком под стол ходил. И все-таки мне очень хочется, чтобы ваша матушка когда-нибудь узнала, как ей восхищалась в юности госпожа де Сабле.

— Она узнает, и очень скоро, — сказал Рауль, — Обещаю вам, господин де Сабле.

— Но была еще одна 'сказка' , которую мне рассказывала матушка. Было событие, которое повлияло на то, что госпожа де Сабле оставила двор и поселилась в родовом имении. И, когда я появился на свет, матушка поклялась, что ее сын не будет придворным. И я выбрал море! А сказка эта — о Малыше Шевретты и гвардейцах кардинала. Правда, матушка считала, что кардинал все-таки похитил Малыша Шевретты.

— Малыш Шевретты перед вами, — сказал Рауль, грустно улыбаясь, — Но я столько лет не имел права произнести эти слова!

— Я понимаю, — проговорил де Сабле, шмыгая носом, — и все, посвященные в эту историю, сочувствовали ее участникам.

— Не все, — саркастически заметил Рауль, — У гвардейцев кардинала тоже были дети. И мне пришлось скрестить шпагу с сыном самого яростного преследователя мятежной герцогини.

— Забудьте об этом, — сказал де Сабле, — Мы все видели вашу встречу. Уж если Бофор и капитан не сдержали слез, поверьте, что все очень близко к сердцу приняли вашу историю.

— А я и не заметил тогда, — улыбнулся Рауль.

— Еще бы вы заметили! — сказал де Сабле. Они понимающе переглянулись.

— Знаете, виконт, а мне даже жаль, что путешествие подходит к концу. Мне будет не хватать таких беспокойных пассажиров.

Де Сабле подумал, что ему очень хотелось бы назвать виконта, смельчака и умницу, своим другом. Но он не решился сказать об этом, боясь показаться навязчивым. И Рауль решил не давать волю чувствам — такому славному малому как де Сабле его собственная почти неминуемая гибель в грядущей войне принесет меньше огорчений, если он будет держать дистанцию. Поэтому и Рауль и помощник капитана сдержали свои чувства. Но Рауль не мог не сказать:

— И мне, поверьте, будет не хватать 'Короны' !

— А вы не передумали — насчет 'Короны' ? — заикнулся де Сабле.

Рауль покачал головой. Они замолчали. А через некоторое время подтянулись все Пираты, и в 'пресс-центре' герцога вновь закипела работа по переводу документов Отцов Святой Троицы — Пираты Короля-Солнца решили подсуетиться и побыстрее разобраться с бумагами. Впоследствии все эти свидетельства, тщательно переписанные каллиграфическим почерком 'маленького Вандома' , будут вручены герцогу. Герцог заверит своей подписью обращение к сильным мира сего. Над составлением обращения ломали головы самые умные офицеры герцога, стараясь найти слова возвышенные и горькие, пламенные и скорбные, чтобы убедить королей и рыцарские организации подняться на защиту своих единоверцев. Но история не донесла до нас эти интереснейшие документы.