Жюль Верн - Замок в Карпатах

Точно Тесея note 30 Note30 Тесей мифический герой, сын афинского царя Посейдона и Эфры. , снедаемого страстью к дочери Миноса note 31 Note31 Минос — в греческой мифологии сын Зевса и Европы, могущественный и cправедливый царь Крита и прилегающих островов, жил до Троянской войны. , необоримое чувство вело графа по бесконечным извилинам крепостных переходов. Однако в руках у него не было нити Ариадны, которая вела греческого героя.

Одна-единственная мысль владела юношей: во что бы то ни стало проникнуть в замок! И он сделал это. А ведь ему прежде следовало подумать: почему мост, поднятый днем, опустился, будто специально для того, чтобы его пропустить. Ему бы подумать, почему дверь сама собой захлопнулась за его спиной! Но он ни о чем не думал. Главное, удалось попасть в замок, где Рудольф фон Гортц прячет Стиллу. Франц готов был пожертвовать собственной жизнью, чтобы отыскать возлюбленную.

Галерея, куда попал де Телек, широкая, с высокими сводчатыми перекрытиями, уходила во тьму. Идти по растрескавшимся плитам пола было трудно.

Граф приблизился вплотную к левой стене и медленно пошел, ведя по ней рукой, ощупывая все ее неровности, образованные наростами солей. В тишине отчетливо звучали его шаги, им вторило гулкое эхо. Теплая струя воздуха, отдающего гнилью, подталкивала его в спину, и он шагал все дальше по длинной галерее.

Вот он поравнялся с каменной колонной, отмечавшей поворот налево, и оказался в узком коридоре. Подняв руку над головой, Франц коснулся потолка и снова пошел вперед, слегка нагнувшись, стараясь не потерять направление.

Шагов через двести коридор сделал еще один поворот, шагов через пятьдесят повернул снова и потянулся в обратном направлении. Куда ведет этот коридор? К куртине или к подножию башни?

Франц ускорил шаги, то и дело спотыкаясь о камни, попадая в расщелины или натыкаясь на крутой поворот. Время от времени встречались проемы в стене, которые вели куда-то в сторону, но кругом было так темно, что ориентироваться в этом лабиринте мог только крот.

Не один раз де Телеку пришлось возвращаться, бредя по лабиринту вслепую, боясь, что какая-нибудь плита вот-вот провалится под ногой и он угодит в колодец-ловушку, откуда никогда не выберется. Ступая с предельной осторожностью, держась за стены, граф медленно продвигался вперед. Сейчас ему было не до размышлений.

Поскольку Францу не пришлось больше ни подниматься, ни спускаться, он пришел к заключению, что находится в основном здании замка. Оставалось надеяться, что коридор приведет его в конце концов к центральной башне, туда, где начинается лестница.

Должен же как-то сообщаться вход в замок с остальными строениями! Когда тут жила семья баронов фон Гортцев, им, вероятно, не приходилось всякий раз преодолевать эти бесконечные коридоры. Вторая дверь, расположенная напротив входа, рядом с первой галереей, открывалась в оружейный зал, в центре которого и поднималась лестница в башню, но Франц этого не знал.

Не меньше часа блуждал он по лабиринту, то и дело прислушиваясь и не решаясь крикнуть, позвать Стиллу — эхо могло донестись до башни. И все же Франц не отчаивался; у него еще есть силы, и он одолеет все препятствия.

Но вот молодой человек стал уставать, еще не отдавая себе в этом отчета. Он ничего не ел с тех пор, как они с Рожко покинули Верст. Очень хотелось пить. Теперь он ступал менее уверенно, чувствуя, как подкашиваются у него ноги. От сырого и теплого воздуха стала влажной одежда; сердце забилось учащенно, он задыхался.

И вдруг, сделав очередной шаг, Франц не ощутил под ногой пола. Он нагнулся, нащупал ступеньку, потом другую… Лестница уходила вниз, в подземелье.

Спускаясь по ней, де Телек насчитал семьдесят семь ступеней и наконец оказался в извилистом темном коридоре, в котором скоро заблудился.

Он бродил по нему с полчаса, пока не выбился из сил. И тут впереди, в двухстах или трехстах шагах, показалась светящаяся точка.

Откуда идет этот свет? Какого он происхождения? Может быть, это блуждающие огни — где-то в глубине земли воспламенился водород? Или кто-нибудь из обитателей замка прошел с фонарем?

А вдруг это она?!

Франц вспомнил, что один раз огонь уже указал ему дорогу ко входу, когда он заблудился среди скал. Если тогда Стилла зажгла для него свет в окне башни, может, это снова она указывает ему путь в извилистых переходах?

Едва владея собой, Франц стал всматриваться во тьму. Ему показалось, что неяркий свет исходит из подземного склепа в конце коридора.

Шатаясь, Франц добрался до узкой двери и, споткнувшись, упал на пороге.

Склеп хорошо сохранился — он был правильной круглой формы, высотой примерно в двенадцать футов. Стрельчатый свод опирался на капители восьми мощных колонн, деревянные переплеты лучами вздымались к своду арки, где был подвешен стеклянный шар, источающий желтоватый свет.

Прямо против входа, между двух колонн, виднелась другая дверь. Франц с трудом доплелся до нее, но открыть не смог.

В этом тесном помещении имелась кое-какая мебель: кровать или, скорее, топчан из выдолбленного ствола дуба, на котором лежала сбившаяся комом постель; скамейка на витых ножках, прикрепленный к стене железным кронштейном стол, на котором стоял кувшин с водой, блюдо с куском холодной дичи и большим ломтем хлеба. В углу плескалась вода, переливаясь через край бассейна и утекая в отверстие у основания чаши.

Не означало ли убранство этого помещения, что тут ждали гостя и приготовили все для его встречи? Иначе говоря, тюрьма ожидала узника, и этим узником был Франц, которого заманили сюда хитростью.

Однако мысли молодого человека были так сумбурны, что он все еще не распознал ловушки. Измученный, голодный, он жадно проглотил еду, которую нашел на столе, и, запив ее водой из кувшина, повалился на постель в надежде, что короткий отдых восстановит его силы.

Франц попытался собраться с мыслями, но они утекали, точно вода из горсти.

Что делать? Дождаться рассвета и возобновить поиски? Неужели воля его сломлена и он больше ни на что не способен?

«Нет, — сказал он себе, — я не стану ждать! Надо искать путь в башню, я должен попасть туда нынче ночью…»

Внезапно тусклый свет, что лился из шара, укрепленного в центре свода, погас, и все погрузилось во тьму.

Граф попытался встать, но не смог: его мозг затуманился, течение мысли разом остановилось, точно стрелки часов, у которых кончился завод. Это был странный сон: какая-то тяжесть навалилась на него, и душа словно перестала существовать.

Франц не понял, сколько длился сон. Когда он проснулся, часы стояли, и он не смог определить время. Помещение было залито тусклым искусственным светом.