Евгений Рогачев - Рогнеда. Книга 1

— Я чего? Я ничего. Мне велено, я и исполняю! — Прошка чуть подвинулся в сторону, выискивая глазами в темноте укромный утолок, куда можно в случае чего и нырнуть. Веселость его вмиг пропала, когда вдобавок наткнулся на такой же угрюмый взгляд Молчуна.

Из темноты раздался легкий свист. Прошка очнулся, ответил так же тихо, подражая ночной птице. Через мгновение кусты раздвинулись, и перед ватажниками выросло две фигуры.

— Держи, — проговорил Остап, запыхавшись. — Как и обещал.

И подтолкнул Рогнеду вперед. Если бы не Кистень, вовремя подставивший руки, то она тут же и свалилась бы. А так устояла, ткнувшись макушкой в грудь атамана.

— Живая?

— Раз на ногах стоит, значит, живехонька девка твоя. Лукерья над ней колдовала, чуть меня не уморила, ведьма старая. Напоследок сказала, что будет пока как кукла, а дня через три в себя придет. Оклемается, значит. Лопотала еще насчет духов земли, что вселились в девицу. Я и не понял всего.

— Лукерья свое дело знает. Раз сказала, значит, оклемается. Верю я ей.

— Тогда все, атаман, прощевай. Даст Бог, свидимся.

— Свидимся, а как же иначе.

— Человек мой где?

— Да вон сидит.

— Прошка! Сделай все в точности, не оплошай.

— Сделаю, хозяин! — донеслось из темноты.

Остап повернулся и, больше не говоря ни слова, исчез за воротами.

— Вперед! Веди, Прошка!

Прошка встал и начал продираться сквозь кусты, выискивая одному ему ведомые тропки. Следом пыхтели Молчун с Митрием, зажав между собой Рогнеду. Кистень шел последним.

Атаман и сам не понимал, зачем он потащил Рогнеду в лес. Куда было бы проще узнать у нее все там, у Остапа, да и похоронить, благословясь. Но не стал этого делать, побоявшись, что кто-нибудь еще проведает про золото бояр Колычевых. Что золото существует, Кистень верил с каждым днем все сильней. Так лютый зверь, изголодавшись после бескормицы, чует неведомую добычу и идет по следу, чутко улавливая направление. К тому же обложили их, и время дорого. Не вырвись они сейчас за городские стены, неизвестно — как дальше все сложится. Так одно к одному и получилось, что приходится тащить девку в лес. Через сколько времени, — Лукерья сказала, девка в себя-то придет?.. Три дня? Долго… но ничего, подождем. За это время надо дружка ее разыскать. Когда очнется да узрит друга своего тайного — разомкнет уста и заговорит, никуда не денется. А узнав все там, в лесу, и захороним в обнимку, чтоб никогда более не расставались. Прости меня, Господи, за мысли такие, но по-другому никак.

Воинов и вправду в городе было полно. Даже ночью приходилось хорониться, чтоб не попасть в их руки. Кабы не Прошка, то, наверное, уже давно сцапали бы. Остапов проводник дело свое знал. Вывел он их на берег Сулы, пересекающей город почти надвое, и повел вдоль каменистой насыпи. Справа на водной глади виднелись рыбацкие лодки, слева — снасти, развешенные на просушку. Чуть поодаль стояли хижины, в которых жили со своими домочадцами рыбаки. Шли осторожно, лишь иногда только гавкнет какой пес из-за невысокого плетня, да проводит их злобным ворчанием. Воинов заметно не было, и потому вдоль стены продвигались быстро. Река, разрезав город пополам, ныряла под стену и убегала дальше, вдоль покосов. Там, где река соприкасалась со стеной, в темноте блестела чугунная решетка, уходившая почти до самого дна. Не раз и не два спасала Сула жителей Борисова во время осады, когда к городу подходили кочевники на своих полудиких конях.

Уткнувшись в стену, Прошка остановился. Прошел немного вдоль каменной кладки и исчез, словно провалившись под землю.

— Эй, куда это он? — Митрий прошел вперед, вернулся назад. — Атаман, а он… пропал.

Кистень обшарил глазами высоченную стену, пожал плечами, нащупал на поясе кинжал.

«Продал Остап, — мелькнуло в голове. — Продал, сын собачий!»

— Ну, вы где там? — внезапно раздалось из-за кустов, и показалась голова Прошки. — Долго я вас ждать буду? Давайте быстрее, а то рассветет вскоре. А мне еще обратно переть.

Кое-как продрались сквозь колючие кусты репейника. Хуже всех пришлось Рогнеде в ее худой одежонке. Но она оставалась безучастной ко всему, двигаясь, как в забытьи. У самой стены Прошка остановился, пошарил рукой, поднатужился и стал сдвигать в сторону небольшую дверцу, едва приметную. Если не знать о ней специально, то и не заметишь.

— Полезайте!

Первым протиснулся Митрий, за ним, прижав голову, втолкнули в узкую щель девицу. Следом полез Молчун, едва не разорвав в клочья и без того драный зипун. Кистень на мгновение остановился, повернулся к Прошке:

— Хозяину своему передай, что не забуду доброту его. Ежели что случится — отплачу тем же. Он знает — слово мое крепкое.

Прошка кивнул, нетерпеливо посматривая на небо, где приближающийся рассвет посеребрил уже дальний горизонт. Кистень еще хотел что-то сказать, но махнул рукой и исчез в стене. Прошка поднатужился, вставил дверь на место.

— Слава тебе Господи, спровадил, — прошептал холоп Остапа. — Как камень с души свалился, ей-богу. Думал, прирежут где в темноте. Уберегла десница небесная!

Трижды осенил себя крестом и, развернувшись, ходко зашагал в обратную сторону.

До лесного логова добрались быстро. Места пошли привычные, знакомые, потому шли, уже особенно не хоронясь. В лесу было темно и сыро. Поднявши голову, можно было увидеть, как сквозь густую листву проглядывает предрассветное небо. Лес просыпался, встряхивался от ночного мрака, но ватажников это мало интересовало. Они продрогли до самых костей и мечтали об одном — как бы быстрее оказаться в сухом и теплом месте. К тому же Рогнеда вдруг стала спотыкаться и падать, видно, обессилила вконец или бабкино зелье действовать перестало. Пришлось Молчуну привычно взвалить ее себе на плечи. Так и двигались далее, пока не оказались возле логова. Вокруг было тихо и спокойно. Кистень послал Митрия вперед. Тот вскоре вернулся, кивнул головой.

— Все спокойно, атаман. Тишь кругом.

Отодвинули знакомый куст, спустились под землю.

Положили Рогнеду на единственный топчан, сами расположились рядом.

Устраиваясь на ночлег, Митрий недовольно покосился на опять впавшую в забытье девицу, проворчал:

— Сколь долго сидеть-то здесь будем?

— Пока в себя она не придет. Узнаем все про золото, достанем его и уйдем отсель.

— Скорей бы.

— Ты вот что, Митрий… Отлежись чуток и в город ступай. Разыщи там мальца этого, Ульяна, да сюда приволоки. Нужно это сотворить до того, как она, — Кистень кивнул на Рогнеду, — в себя придет.

— В городе нонче опасно. — Митрий поежился. — Сам же видел, воинов везде полно. Что тех огурцов в бочке. И так еле утекли. Чего обратно-то лезть?

— Знаю, что полно. Но придется идти. Малец этот — ключ ко всему, и к девке этой — тоже.