Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— Очень красиво, — восхищенно сказала Ракель, рассматривая тяжелый, серебряный, выложенный бирюзой браслет. «У нас в Мексике тоже есть такие камни».

— Скажи ей, что это с юга, из пустыни, — велела Покахонтас. «Мой отец ездил туда, там нет воды и очень жарко».

— А как будет «спасибо?», — краснея, спросила Ракель. «Ну, на их языке?»

— Бас-ко-ни, — медленно, раздельно произнесла старшая женщина и Ракель, поклонившись, — повторила.

— Или пусть она будет женой моего отца, — хмыкнула Покахонтас. «Ему понравятся красные волосы, он любит все необычное».

Полли расчесала короткие, влажные кудри девушки и шепнула: «Ты теперь совсем красавица!»

Ракель уцепилась за ее руку и жалобно спросила: «А можно не показываться на глаза этому вождю? Я тут посижу, в доме, и меня никто не найдет».

— Ну, нет, — решительно ответила Полли, — так нельзя. Мы тут гости, надо вести себя вежливо.

Да он добрый человек, не бойся, — рассмеялась она, вспомнив жесткое, смуглое, украшенное синими татуировками лицо, и орлиные перья в черных, спускающихся на плечи волосах. «Не бойся, — решительно повторила она.

Мужчины сидели у костра, передавая друг другу флягу. «Очень неплохо, — одобрительно сказал Питер, принюхиваясь. «Это ведь из ягод, да? Дома тоже такое делают».

— Дома, — Смит посмотрел на крупные, яркие звезды. «Я, мистер Кроу, когда вернулся в Англию после восьми лет скитаний, — он усмехнулся, — сначала дал себе зарок — никуда больше не ездить, а вот, сами видите, — не выдержал».

— Я вас понимаю, капитан, — Дэниел потрепал по голове лежащего рядом Цезаря. «Я тоже — веду корабль из Дувра в Кале и все время на запад смотрю, признаюсь. Но нет, — он улыбнулся, — у меня, же семья, нельзя ее надолго бросать.

— А тут, — он обвел рукой затихающее стойбище, — тут я бы остался. Нравится мне Новый Свет.

Я и в Акапулько жил, и в Картахене, и в Японии, — но здесь мне по душе, — юноша взглянул на бледный круг луны, что вставала над горами, и еще раз, твердо, добавил: «По душе».

— Так вас для двадцати двух изрядно помотало, — присвистнул Смит. «Я ведь тоже — мне нет тридцати еще, а я уже успел и за короля Генриха повоевать, и за повстанцев в Нижних Землях, и за австрийцев, у берберских пиратов был, под началом их адмирала, Шимон-Рейса, ну Данцигера, — он улыбнулся. «Мы там с Мозесом Энрикесом вместе плавали, он там, — Смит указал на юг, — на Карибах сейчас».

— Мне Ньюпорт о нем рассказывал, — Дэниел отхлебнул из фляги. «Говорят, он конверсо спасает, капитан Энрикес».

— И выкупает тоже, да, — согласился Смит.

— И вы после этого в Англию вернулись? — поинтересовался Питер.

— Хотел, да не получилось, — рассмеялся Смит. «Австрийцы меня сманили воевать, я суда по Дунаю водил, в Трансильвании с турками сражался, там меня в плен взяли. Так и в Стамбул попал».

Питер уважительно присвистнул.

— Да, — продолжил Смит, — ну да там я долго не пробыл, у того янычара, что у меня в плен взял, была наложница, гречанка, мы с ней вместе ночью бежали, на лодке. Элени ее звали, ну, Хелен, по-английски. Мы с ней и повенчались, в Польше, у католиков, правда, ну да какая разница, — он вздохнул.

— Только до Англии я ее не довез, девочку мою, похоронил по дороге — он помолчал, и, посмотрел куда-то в сторону. «Ну да то дело давнее, — наконец, продолжил капитан. «А Покахонтас довезу, — он улыбнулся. «А вы, мистер Кроу, с Индией торгуете, а там никогда не были. Не дело».

— Вот вернусь и съезжу, — улыбнулся Питер. «Хочется, наконец, с Великим Моголом повстречаться. И вот еще что, капитан Смит, — я там посмотрю, что в Джеймстауне творится, почитаю ваши заметки, и напишу доклад Его Величеству — со своими рекомендациями, как нам развивать эти колонии».

— Вы разговариваете с Его Величеством? — удивился Смит.

— Бывает, — лениво отозвался Питер. «Но, что более важно, капитан — я дружу с теми, кого он слушает».

Мужчины рассмеялись, и Смит вдруг сказал: «Вот мы с вами о Вороне вспоминали, о сыновьях его — а вы знаете, что у него еще один сын был? Ну, и есть, наверное».

Питер с Дэниелом переглянулись и старший мужчина спросил: «Уверены?»

— Вы, мистер Вулф, слышали о таком капитане, Питере Хейне? — спросил Смит.

— А как же, — отозвался Дэниел. «Он ведь в Нижние Земли вернулся?»

— Он теперь адмирал голландского флота, ну, как ваш отчим был, во время оно, мистер Кроу, — Смит повернулся к нему.

— А мы с ним давно друг друга знаем, еще с прошлого века, вместе испанцев в Старом Свете били. Он-то мне и рассказал об этом мальчишке. Сам себя Вороненком называет. Лет ему, то четырнадцать, то ли пятнадцать, Ворон как раз тогда на моря вернулся, перед тем, как в Картахене погибнуть, так что…, - Смит не закончил, и пожал плечами.

— А вы его видели, этого Вороненка? — спросил Питер.

— Нет, откуда? — отозвался Смит. «Хейн говорил — смелый мальчишка, высокий, волосы каштановые, — ну, как у вас, мистер Кроу, а глаза — зеленые. Но Хейн Ворона самого никогда не видел, и вообще — мало осталось тех, кто его встречал, сколько времени-то прошло».

— Я должен его найти, мальчика этого, — твердо сказал Дэниел. «Скорее всего, он, конечно, просто — кличку такую взял, но мало ли…, - юноша вздохнул.

— Ну вот закончим здесь дела, и поезжай в Порт-Рояль, — велел ему дядя. «Найдется же в Джеймстауне шлюпка с парусом, капитан?»

— Ну конечно, — удивился Смит. «А впрочем, да, ваш дядя прав, — в Порт-Рояле наверняка знают, где сейчас этот паренек. Дойдете вдоль берега до Сент-Огастена, а там уже доберетесь на Карибы. А я вам записку дам, к моему другу, капитану Энрикесу, он вам поможет».

— Ну и отлично, — подытожил Питер и завернулся в одеяло. «Лошади, — вдруг, привстав, прислушался Смит. «И факелы, видите. Вахунсонакок возвращается».

Александр выбежал из мужского дома, вместе со стайкой мальчишек, и крикнул: «Дядя Питер, едут!»

— Да уж я понял, — Питер усмехнулся и тихо спросил капитана Смита: «Дубиной, говорите, может голову разбить?»

— Может, — так же тихо ответил Смит, глядя на всадников, что въезжали на площадь.

Энни легла на деревянный пол, и, приблизив губы к щели под дверью, позвала: «Мамочка!».

— Я тут, милая, — раздался слабый, усталый голос матери, и, Энни, вытерев слезы с лица, сказала: «Чарли прибегал, Николаса сегодня похоронили. Он мне не разрешает выходить на улицу, мамочка, но я обязательно пойду на кладбище, обязательно».

— Так, — голос матери был сухим и холодным — Энни поежилась. «Ты должна выбраться отсюда. Отправляйся в горы, найди тетю Полли и Александра, и будь с ними. Потом поезжайте все вместе в Лондон».

— Мамочка! — отчаянно сказала Энни. «Я тебя не брошу, нет, пожалуйста!»

Мэри вытерла слезы рукавом платья, и просунула мизинец под дверь. «Какие у нее руки холодные, — подумала женщина. «Ничего, Полли о ней позаботится, и матушка тоже. Нельзя Энни тут жить».