Райнер Шредер - Падение Аккона

Герольту и Морису сейчас только и оставалось закрывать свои головы от камней, влетавших сквозь решётку. К счастью, большинство камней отскакивало от толстых круглых палок клетки. Но и клетка не спасла друзей от мочи, которой окатил их из ведра какой-то чистильщик отхожих мест. Хотя они и успели отвернуться и прикрыть головы руками, большая часть содержимого ведра достигла цели, и рыцари промокли с головы до ног. Охранники разразились оглушительным хохотом.

— Чёрт бы вас побрал! Придёт день, и ваш смех умолкнет, можете быть уверены! — в бессильной ярости шипел Морис, вытираясь краешком своего плаща. — Погодите, жёлтые обезьяны!

Герольт боролся с тошнотой, которую вызывало у него зловоние. Он наклонился и схватил смесь соломы и грязи на дне повозки, чтобы утереться ею.

— По крайней мере, Беатриса и Элоиза избавлены от таких оскорблений, — сказал он, когда процессия приблизилась к кирпичным воротам. По бокам ворот высились две мощные сторожевые башни — вероятно, часть внутренней городской стены. Сестёр Гранвиль везли в такой же повозке, но все же она была со всех сторон закрыта синей тканью. — А то, что они оказались в гареме эмира, а не на невольничьем рынке, это, можно сказать, счастье несчастных.

Морис злобно скривился.

— Сомнительное счастье! Стоит только представить, как этот эмир… — Морис предпочёл не заканчивать фразу и сплюнул. А затем прошептал: — Дай Бог, чтобы Тарику удалось бежать!

— Похоже, что удалось, — так же шёпотом ответил Герольт. — Иначе эмир не впал бы в такую ярость и не увеличил награду до двухсот дирхамов. А если Тарик на свободе, мы можем не беспокоиться.

Герольт снова попытался сосредоточиться на дороге, по которой их везли. Но быстро сгущавшиеся сумерки не давали ему возможности запомнить что-либо примечательное. К тому же охранники, которые ехали слева и справа от повозки, закрывали вид на город. Точно Герольт установил только то, что их, во-первых, везли в южную сторону, а во-вторых, из густо населённых кварталов они удалялись в район с менее плотной застройкой. Справа от них осталась мечеть с минаретом, похожим на вонзившееся в небо копье. Мимо стали проплывать глинобитные дома в несколько этажей с богато украшенными деревянными эркерами и зарешеченными балконами. Их первые этажи занимали лавки и мастерские. Воздух наполняли незнакомые запахи, а звуки города походили на несмолкаемый шум прибоя.

Чёрный покров ночи опустился на город почти мгновенно. Охранники, ехавшие впереди, зажгли факелы. Повозка с пленниками окончательно выехала из скопления домов с их узкими переулками и лабиринтами улиц. Вероятно, они были в южном пригороде Каира. Там процессия вдруг повернула на берег Нила, а затем колеса застучали по брёвнам моста — похоже, плавучего. За другим концом моста горели огни.

— Куда же нас привезли? — пробормотал Морис.

Герольт пожал плечами.

— Хотел бы я это знать, — сказал он.

Уже была ночь. Из шумной и зловонной части города, населённой простолюдинами, их вывезли в местность, застроенную исключительно богатыми домами и просторными дворцами, частично скрытыми за высокими каменными оградами. Искусно изготовленные светильники освещали охраняемые подступы к роскошным зданиям с их террасами, колоннадами, павильонами и похожими на парки садами, также освещёнными самыми различными масляными лампами.

По обсаженной пальмами улице их подвезли к одному из таких роскошных владений. Повозка свернула на менее широкую улицу — это была аллея из цветущих кустов, источавших тяжёлый сладковатый запах. Герольту показалось, что в конце этой аллеи он увидел отражение огней на воде. Неужели это опять была река? Все указывало на то, что роскошные здания находились на огромном острове. Но с полной уверенностью этого сказать было нельзя.

У Герольта не оказалось времени для того, чтобы хорошо обдумать свои впечатления. Вероятно, их привезли в резиденцию эмира Тюрана эль-Шавара Сабуни. В ответ на окрик одного из всадников открылись обитые железом ворота в высокой, унизанных остриями пик, стене. По сравнению с дворцом этому входу явно не хватало роскоши, и вряд ли он был главным.

Вымощенный каменными плитами двор за воротами был лишь частью обширного хозяйственного подворья. Эти строения — кухня, склад с припасами, мастерские, комнаты для прислуги и стойло — от дворца с садом отделяла внутренняя стена со множеством дверей. Стена была выложена голубой плиткой с белым орнаментом. Даже внутренний двор должен был свидетельствовать о богатстве эмира.

— Смотри, нас уже ждут! — Морис кивнул на три фигуры возле одной из дверей в стене. — Готов поспорить, что этот жирный лысый негр — надсмотрщик гарема, а два здоровенных бугая за его спиной будут стеречь нас…

Герольт проследил за его взглядом.

— Да. Выряженный евнух и пара надзирателей. Будем надеяться, достаточно тупых.

Догадки тамплиеров подтвердились после того, как толстый негр и предводитель эскорта обменялись короткими фразами. Дородный негр действительно был старшим евнухом эмира. Его иссиня-чёрная кожа и черты лица говорили о происхождении из племён Нубийской пустыни. Огромный круглый череп евнуха был гладко выбрит и сверкал, как полированный шар из черного камня. Негр был одет в белые с кремовым оттенком штаны необъятной ширины и дорогой, вышитый золотом кафтан из тончайшего шелка изумрудного цвета. Тот же изумрудный шёлк покрывал его туфли с острыми носками. Могучий торс опоясывал золотой шарф. На мочке уха висела золотая серьга величиной с дукат.

Как вскоре выяснилось, нубийца звали Кафуром. Кафур был не только старшим евнухом гарема, но и доверенным лицом эмира во всех других частях дворца. И на иерархической лестнице этого мирка, насыщенного интригами, выше Кафура стоял только сам Тюран эль-Шавар Сабуни.

В отличие от евнуха, двое стоявших за его спиной были одеты гораздо скромнее — в свободные кафтаны из светло-голубого миткаля. Застиранную ткань их кафтанов распирали широкие плечи, а из просторных рукавов выглядывали кисти мускулистых рук.

Когда евнух увидел Герольта и Мориса, его жирное круглое лицо исказила гримаса отвращения. Его носа достиг исходивший от пленников запах. Он вытащил из кармана надушенный платок и прижал к лицу, а свободную руку вытянул так, будто хотел оттолкнуться от невыносимого зрелища.

— Во имя пророка, держите этих тварей подальше от меня, — высоким голосом прокричал он, щёлкнул пальцами и позвал: — Махмуд! Саид!

Двое стоявших за его спиной приблизились.

— Мы должны оттащить этих христианских собак в подвал? — подобострастно спросил один из тюремщиков, обнажив щербатые зубы верхней челюсти.