Райнер Шредер - Падение Аккона

— Я думаю то же, что и ты! — отозвался Тарик. — Лучше я умру настоящим тамплиером во славу Божью, чем спасу свою шкуру таким презренным способом! Рано или поздно он все равно об этом узнает!

Эмир тут же насторожился.

— О какой лжи вы говорите? — сурово спросил он. — И что я должен рано или поздно узнать? Выкладывайте! Не то я прикажу своим палачам развязать ваши языки! О чем вы спорили?

Мак-Айвор гордо взглянул эмиру в лицо.

— То, что за меня ты не сможешь получить даже фальшивого динара! — презрительно воскликнул он. — Моя семья прокляла меня. Для неё я уже давно мёртв. Никто ради меня и пальцем о палец не ударит, и наш орден тоже не подумает о том, чтобы выручить меня. Твое богатство я не приумножу и на один дрянной фильс [26] Фильс — арабская медная монета примерно такого же достоинства, как и нынешний цент. Одно арабское изречение гласит: «У него в кармане нет ни единого красного фильса!» .

— То же самое касается и меня! — бесстрашно заявил Тарик. — Не могу только отказать себе в последнем удовольствии и скажу, что я не приумножу твое богатство ни на одну золотую монету!

Недовольство на лице эмира тут же сменилось злобной ухмылкой.

— Если вы надеялись на скорую смерть, то просчитались. Несколько золотых вы мне все же принесёте — на невольничьем рынке! В каменоломнях и на рудниках вас, тамплиеры, ожидает там самая презренная жизнь, которую только и заслуживают неверные!

С этими словами эмир повернулся к своим охранникам и сказал им, указывая бичом на Мак-Айвора и Тарика:

— Снимите с них оковы! Они пойдут вместе с теми, кто отправится на невольничий рынок! И наденьте на их шеи колодки. Ведь вы, тамплиеры, любите ходить с высоко поднятыми головами? Вот так вы и будете ходить в рабстве. А двоих других отправить в тюрьму моего дворца!

— Господь всемогущий! — испуганно крикнул Морис. — Вот во что обходится вам ваша гордость!

— Не теряйте надежды! — произнёс Герольт, отвлекая внимание эмира. Он все ещё опасался того, что их затея провалится.

Охранник снял с ног Тарика и Мак-Айвора оковы и отвёл их к пленникам, обречённым на продажу.

Как только оковы упали с ног Тарика, он изо всех сил ударил коленом в лицо сидевшего перед ним охранника. Из его разбитого носа хлынула кровь. Не успели опомниться другие мамелюки, как Тарик уже взбежал на палубу «Калатравы» и бросился к борту галеры, за которым его ждали Нил и надежда на свободу.

— Схватить его! — Эмир вскочил со своего мягкого кресла и оглушительно щёлкнул бичом.

Два матроса-мамелюка попытались преградить Тарику путь, а несколько лучников помчались за ним, на бегу выхватывая из колчанов стрелы. Но Тарик и не думал бежать по прямой. Один из матросов схватил его за край плаща. Тарик обеими руками сорвал с груди застёжку и, оставив плащ матросу, помчался дальше. Теперь он был уже возле самого борта. Ещё мгновение — он прыгнул с галеры и исчез под водой.

Лучники осыпали градом стрел место, в котором должен был всплыть Тарик.

— Все шлюпки на воду! — крикнул побагровевший от ярости эмир и принялся осыпать ударами бича двух мамелюков, отвечавших за охрану рыцарей. — Сто дирхамов [27] Дирхам — арабская серебряная монета, стоимость которой колебалась по отношению к золотому динару. В эпоху мамелюков динару, содержавшему 4,5 грамма золота (эта единица веса называлась «митхал»), соответствовали от 13 до 25 дирхамов. На один дирхам в 1291 году в Каире можно было купить курицу. тому, кто доставит ко мне этого паршивого пса! Живым или мёртвым! Он не мог далеко уйти! Он должен всплыть!

С триеры и двух других галер эмира лучники тоже пускали стрелы в реку. Они обстреливали каждую тень и каждый кусок топляка в глинистой воде. К месту, где должен был всплыть Тарик, изгибая весла, мчались шлюпки с вооружёнными мамелюками. Другие пристально всматривались в речную гладь, надеясь заметить беглеца.

— Слава Богу, получилось… Он ушёл! — прошептал Морис и перекрестился.

— Пока только с «Калатравы», — тихо сказал Мак-Айвор. — Это самая простая часть нашего плана. Помолимся за то, чтобы ему удалось и самое трудное! Если они его поймают, ему обеспечена верная смерть!

— Дай Бог, чтобы он уже сейчас использовал свою тайную силу лучше, чем это удалось мне, — пробормотал Герольт. Хотя Тарик и сумел прыгнуть за борт торговой галеры, теперь началась настоящая охота на него. Герольт молился о том, чтобы ночь поскорее опустилась на Каир. Ждать оставалось недолго, солнце уже висело над западным берегом Нила. Но сможет ли Тарик продержаться? Он просто должен это сделать! От этого зависела судьба каждого из них!

Воды Нила сомкнулись над Тариком. После двух дней, проведённых в жаре вонючей каморки с парусами, речная свежесть показалась ему живительной влагой. Тело Тарика рвалось назад, на поверхность воды, но он стремительными движениями, не теряя ни секунды, продолжал гнать его в глубину.

Стрелы повсюду пронзали воду. Две из них задели Тарика, но через толщу воды они потеряли свою смертоносную силу. Одна застряла в его спине, вторая больно, но не опасно ранила в бедро.

Тарик хорошо чувствовал течение, уносившее его вниз по реке, он пытался ориентироваться в воде. Открыв глаза, он сделал половину оборота вокруг собственной оси, увидел справа от себя тени кораблей, стоявших у набережной, и поплыл к середине течения. Он знал, что сейчас его будут искать с помощью лодок. Ими река и так кишела возле гавани Аль-Макс. Не требовалось также быть ясновидящим, чтобы понимать: за его поимку живым или мёртвым эмир назначил вознаграждение. Если из воды его вытащат живым, то за минуты растерянности, пережитые эмиром во время бегства Тарика с «Калатравы», тот отомстит ему страшными пытками.

Попадёт он в руки преследователей или нет, теперь зависело оттого, насколько он действительно окажется способным использовать тайный дар, полученный во втором посвящении. Аббат Виллар пообещал Тарику, что моря и реки станут его друзьями и не причинят ему вреда. Но в чем это должно проявиться? Ведь после второго посвящения прошло всего лишь три дня, а он ни разу не пытался проверить действенность своего дара.

Уже через полминуты Тарик стал задыхаться. Его лёгкие жаждали воздуха и начали болеть. В голове стучало, и этот стук с каждой секундой становился все громче. Его охватила паника. Он положился на тайные силы, но сделал это слишком рано!

Тарик больше не мог переносить удушье. Казалось, ещё мгновение — и голова его лопнет. И он начал медленно подниматься наверх. Но, прежде чем всплыть, он увидел недалеко от себя какую-то странную тень. Она была слишком узкой и короткой, чтобы её отбрасывала лодка.