Христиан Вульпиус - Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников

— Так забудь ее, — подал совет Чинтио.

— Смогу ли?

— Каждый может все, что он хочет!

— Это заблуждение, — возразил Ринальдо, — иначе я мог бы стать опять честным человеком!

Чинтио сердито возразил:

— Подобными речами ты только расхолаживаешь наших людей…

— Расхолаживаю? Боже, как я устал. Поспать бы еще часок.

Ринальдо опять улегся под деревом и вскоре забылся сном. Когда он через некоторое время проснулся, солнце уже сияло. Буря стихла, тучи развеялись. Общество у костра увеличилось, к Чинтио присоединились два его товарища, а также подошли Джироламо и Паоло. Они сидели и варили какую-то еду.

— Доброе утро, атаман! — сказал Чинтио.

И двое его друзей тоже сказали:

— Доброе утро!

Ринальдо поднялся.

— Благодарю вас! Дайте мне попить.

— Альтаверде передает тебе привет, — сказал Джироламо. — Мулы уже наши, три животины. Они были нагружены багажом неаполитанского князя и направлялись во Флоренцию, куда, понятно, теперь не попадут. Но добыча наша невелика.

— Погибли при этом люди? — спросил очень серьезно Ринальдо.

— Все три погонщика, — равнодушно ответил Джироламо. — Эти парни могли бы сболтнуть лишнее. В мире достаточно погонщиков мулов. Альтаверде делит сейчас добычу. В одной шкатулочке он нашел вот этот медальон, который и посылает тебе.

Ринальдо взял медальон, открыл его и увидел там портрет прекрасной девы в монашеском одеянии. На оборотной стороне — молодой человек в военной форме. Оправа, хоть и не дорогая, была выполнена со вкусом.

Вскоре к ним подошел Альтаверде со своими людьми. Разбили палатки, развели костры; разбойники варили и жарили, ели, играли, пели и пили.

Атаман обсудил с Альтаверде различные меры предосторожности. Когда они разместили всех и расставили часовых, Ринальдо, перейдя гору, спустился в другую небольшую долину, где улегся у родника, под несколькими тополями.

К полудню Альтаверде разбудил Ринальдо, и они оба вернулись к своим гомонящим товарищам. Их ждал обильный обед.

Когда все уселись и наполнили тарелки, Джироламо сказал:

— Атаман, твои люди заметили, что последнее время ты словно не в себе. Они хотят знать — почему. Если ты страстно чего-то желаешь, что в наших силах раздобыть, так ты это получишь, пусть даже мы все костьми поляжем. Если же тебя просто терзают мрачные мысли, то мы просим тебя их прогнать. А то и мы все, вместе с тобой, впадем в глубочайшее уныние!

Какое-то время Ринальдо молчал и лишь переводил взгляд с одного товарища на другого. Потом заговорил:

— Вы все читали объявления республик Венеции, Генуи и Лукки. Они повсюду развешаны. За мою голову назначена высокая награда.

— И пусть назначают, атаман! — крикнули все в один голос. — Никто ее не получит.

— Да кто посмеет тебя хоть пальцем тронуть?! — воскликнул Джироламо. — Разве мы не с тобой?

Он поднялся и выхватил саблю. Все последовали его примеру, еще раз выкрикнув:

— Жизнь отдадим за тебя, атаман! Клянемся в верности до гроба!

Ринальдо, глубоко тронутый, сердечно поблагодарил их. После этого все разошлись. И опять они играли на гитарах, пели, гомонили.

Ринальдо лежал в стороне под деревом, когда к нему подошла Фьорилла, амазонка из его шайки. Присев рядом с ним, она стала чистить свой пистолет. Потом тихо заговорила:

— Не одна лишь награда, назначенная за твою голову, атаман, навевает на тебя тоску. Такой человек, как ты, не дрожит при мысли об этом. Другое тебя гнетет…

— Ты так думаешь?

— И наверняка не ошибаюсь. Спроси сам свое сердце.

— Сердцу моему, и вправду, тяжело!

— Полгода назад и я пережила подобное, — сказала Фьорилла.

— Полгода назад? — удивился Ринальдо.

— Да. Но теперь, надо думать, все прошло. Я, дуреха, влюбилась в тебя тогда… — Она опустила голову.

— В меня? — воскликнул Ринальдо. Глаза его блестели.

— Мне казалось, что ты это заметишь… — Фьорилла с силой швырнула на землю пистолет и поднялась. — Я верила, что могу стать возлюбленной атамана, — добавила она и поспешно ушла.

Ринальдо долго смотрел ей вслед. Потом рывком поднялся со своего жесткого ложа и подал знак, по которому все его люди тотчас собрались вокруг него.

— У меня есть план, — сказал Ринальдо. — Мы отправляемся в горы Альбониго. Выходим немедля. Снимайте часовых. Вечером устройте привал в долине часовни Сан Джакомо, а завтра к полудню вы уже будете на равнине четырех гор Ла Чера. Я разработал для вас одну отчаянную вылазку! Только бы удался мой замысел…

Все, громко возликовав, стали собирать свои пожитки. Часовые были сняты, и вот уже Джироламо выступил с застрельщиками. За ним следовал Альтаверде с основной командой, а Чинтио замыкал тыл.

Ринальдо же, взяв гитару и ружье, направился в сопровождении двух псов в ту сторону, куда в прошлую ночь ушел отшельник.

Вскоре он обнаружил тропинку и заметил, когда тени уже стали длиннее, среди кустов, вблизи одного из горных хребтов, крышу небольшой хижины. Он зашагал к ней и, не дойдя еще до жилища, увидел отшельника, выкапывающего корешки.

Они поприветствовали друг друга, но оба выглядели несколько смущенными. Наконец старец спросил:

— Ты все еще не нашел проселочной дороги?

— Я ее еще не искал, — ответил Ринальдо. — Я искал тебя, чтобы попросить у тебя ночлега. Если моя просьба тебе не по душе, так я останусь ночевать, как и в прошлую ночь, под открытым небом.

— Переночевать у меня ты можешь, но… удобств у меня, признаться, никаких.

— Я всегда сумею устроиться как надо, — возразил Ринальдо, — особых удобств мне не требуется.

— Ложе из сена…

— Я не неженка. Ты же видел, что в прошлую ночь я лежал на еще более жесткой постели. Моя судьба…

— Что гонит тебя в эту глушь? — спросил отшельник.

— Позволь мне не отвечать на твой вопрос.

— Ну что ж. Коли ты удовольствуешься тем, что найдешь в хижине, так ступай за мной.

Ринальдо молча последовал за отшельником в его скит. Чистой и милой была тесная та горница. Два-три столика и несколько стульев — вот и вся ее обстановка. На одном из столов — латинская Библия и распятие. На другом — вязанье со спицами. Старец убрал его, заметив, что гость внимательно разглядывает работу. А потом на некоторое время вышел из горницы.

Когда он вернулся с зажженной лампой, Ринальдо вынул из принесенных сумок несколько бутылок вина, поставил их на стол и сказал:

— За стаканом вина мы познакомимся ближе.

— Знакомство двух-трех честных людей за бутылкой вина нередко становится очень и очень сердечным, — ответил старец. — Вино — это драгоценный напиток, который Небеса подарили людям. Оно украсит наш скромный ужин. Ведь я не могу предложить моему гостю ничего особенного, только сыр и хлеб, немного масла… Да еще дыня, которую я срезал только сегодня.