Валерий Евтушенко - Легенда о гетмане. Том I

Речь Хмельницкого имела потрясающий успех. Тут же было решено формировать войско для восстания против панов. Правда, раздавались робкие крики, что лучше пойти в морской поход на турок, как, собственно, и повелевал король, но таких никто не слушал. Рада предложила избрать гетманом запорожским Богдана, но он отклонил это предложение, согласившись именоваться пока лишь наказным гетманом. По окончанию рады куренные атаманы развели своих казаков по куреням и все занялись подготовкой к предстоящим военным действиям.

Вечером вновь избранный наказной гетман, кошевой и куренные атаманы собрались на совет. Предложение Хмельницкого совершить нападение на польский гарнизон в Микитином Рогу пришлось казакам по душе. Да, по правде говоря, другого выхода и не было. Если решено было готовить восстание, то, в первую очередь, следовало обезопасить свой тыл. Кроме того, нужен был провиант, запасы которого хранились на Сечи, пушки, порох самопалы и пищали. Все это находилось в запорожском арсенале под контролем поляков. Некоторые из присутствовавших на совете сомневались, хватит ли у них сил для успешной вылазки, но Богдану удалось убедить их, что при внезапном нападении с берега и по воде план вполне осуществим.

— Мы под покровом темноты на рассвете тайно подберемся к польскому лагерю, и, прежде всего, захватим на пристани челны, — говорил Хмельницкий, — Пока основные наши силы будут атаковать с берега, другие без шума захватят провиант, оружие и, по возможности, пушки.

Наказной гетман особо подчеркнул, чтобы в затяжной бой никто не вступал, а, учинив побольше шума, и, захватив, что можно из продовольствия и амуниции, всем быстро возвращаться назад.

Несколько дней ушло на подготовку операции. На Бучках имелось с десяток челнов, которые просмолили и проконопатили для предстоящего предприятия. В свою команду Богдан отобрал тех казаков, что прибыли с ним, а также взял Ивана Богуна, Остапа и еще с десяток самых отчаянных запорожцев.

Глубокой ночью, в полной темноте, едва слышно гребя веслами, казацкие челны подобрались к Микитиному Рогу. Со стороны Днепра поляки часовых не выставляли, так как были уверены, что в этом нет необходимости. На стороне Сечи, обращенной к степи, несколько дозорных несли службу на вышках, но заметили они запорожцев Лутая только тогда, когда те подобрались к самому польскому лагерю. Едва раздались первые выстрелы, как поляки, бестолково суетясь спросонья, стали выбегать из куреней, попадая прямо под огонь казаков. Постепенно запорожцы стали отходить от берега, увлекая за собой основную массу противника. В это время люди Хмельницкого, действуя быстро, но без суеты, бесшумно подплыли к берегу, где стояло большинство челнов, захватили их и вывезли запасы продовольствия, а также сколько могли самопалов из арсенала. Реестровых казаков старались не убивать, а наоборот, взяв нескольких в плен и поговорив с ними, отпустили назад с миром.

С наступлением рассвета запорожцы возвратились к себе, подсчитывать трофеи. Вылазка прошла успешно, потерь практически не было. Оставшись без продовольствия и челнов, солдаты гарнизона упали духом, а в рядах реестровиков началось брожение. Воспользовавшись этим, Хмельницкий, спустя несколько дней, глубокой ночью совершил новое нападение на Сечь. Польские драгуны во главе с офицерами обратились в бегство, а реестровые казаки перешли на сторону запорожцев.

Захват Сечи, а главное арсенала, в котором находилось около сотни пушек, запасы ядер, свинца и пороха, поднял боевой дух казаков и укрепил их веру в своего предводителя. Казаки переселились в свои курени, оставленные ими после размещения на Запорожье польского гарнизона. Богдан, опасаясь нападения поляков, в первую очередь занялся фортификационными работами, стремясь превратить Микитин Рог в неприступную крепость. Укреплялся и расположенный рядом остров Бучки, имеющий более выгодное расположение. По всему Запорожью кипела работа, никто не оставался без дела.

Старому и опытному канониру Чарноте было поручено заняться формированием пушечного обоза. Это был бывалый казак, которого сразу после гибели Михаила Дорошенко под Кафой запорожцы избрали своим кошевым атаманом. Чарнота снова повел их в поход на Перекоп, но взять его тогда не удалось. Потеряв несколько тысяч человек, казаки вернулись назад на Запорожье. Вскоре новым кошевым атаманом был избран Тарас Трясило, но в неудаче крымского похода Чарноту никто не обвинял. С тех пор он так и осел на Сечи, и уже лет пятнадцать командовал казацкой артиллерией. В помощь ему Хмельницкий выделил Тимофея Носача, который тоже проявлял склонность к ремеслу канонира.

После этой пусть и небольшой, но первой победы над поляками, наказной гетман и старшина сосредоточили свои усилия над решением других более важных задач. Прежде всего, кошевой атаман непрерывно отправлял на волость гонцов, созывая запорожцев на Сечь. Хмельницкий назначил Петра Дорошенко писарем своей канцелярии и тот с утра до поздней ночи писал его универсалы с обращением ко всему населению края, призывая становиться под знамена восставших. Ганжа, который стал начальником казацкой конницы, отправлял с гетманскими универсалами гонцов города и местечки Украйны. В это же время на Сечь из разных мест стало поступать заказанное ранее Хмельницким обмундирование и оружие. Народ валил на Запорожье толпами со всей Украйны, и куренные атаманы сбились с ног, формируя новые курени и обучая азам военной науки новобранцев, большинство из которых к военному делу были непривычны.

Как-то вечером в середине января, Лутай, сидя за столом в своем курене и посасывая как обычно, потухшую трубку о чем-то глубоко задумался. Хмельницкий, вошедший в это время курень, и также присевший к столу понял, что тот чем-то озабочен и вопросительно посмотрел на него. Кошевой вытащил трубку изо рта и, постукивая чубуком по столу, негромко произнес:

— Беспокоит меня краковский каштелян…

Хмельницкий пожал плечами:

— Коронный гетман и меня тревожит, но что мы можем сделать? Не надо быть пророком, чтобы предсказать его действия заранее — с наступлением весны он двинет свои войска на Сечь, чтобы раздавить бунт в зародыше. Потоцкий — воин знатный и военного опыта ему не занимать. Он будет стремиться не допустить нас на Украйну, чтобы там не вспыхнул пожар народной войны.

— Вот и я о том же, — согласно кивнул головой Лутай, — а у нас практически нет конницы, да и настоящей пехоты жменька. Побьет он нас, как Бог свят, побьет!

Хмельницкий задумался, подперев подбородок кулаком. Кошевой высказал то, о чем и сам он часто думал в последнее время. Ему было понятно, что уже ранней весной коронный гетман двинется к Сечи и постарается стереть ее с лица земли вместе со всеми казаками.