Зигфрид Обермайер - Храм фараона

— Этого довольно! — прервал ее высокий мужчина, но лицо его оставалось дружелюбным и вселяло в Такку надежду. — Хорошо, пойди в управление строительством и скажи, что Пиай послал тебя, он хотел бы, чтобы тебе дали работу. Запомни мое имя — Пиай.

Такка благодарно улыбнулась ему:

— Твое имя уже в моем сердце, мастер Пиай. Ты будешь доволен моей работой!

Пиай указал на голову колосса:

— Это он должен быть нами доволен, Такка, потому что мы оба находимся на службе Богоподобного Рамзеса. И, поскольку это так, мы попытаемся приложить все наши усилия.

Пиай взялся за резец и приложил его к губам его величества. А Такка ловко, как кошка, спустилась вниз и побежала к ладье.

— Не торопись, время еще терпит! — крикнул ей кормчий.

— Я не еду дальше, я остаюсь здесь, — сказала Такка гордо, как будто одержала победу.

С тех пор как Пиай получил письмо Мерит, он чувствовал себя здесь как в тюрьме. Хотя он знал теперь, что означает каторжная работа, и благодарил богов за то, что может находиться здесь, это письмо смутило его душу, и никогда еще он так горько не ощущал свою беспомощность и неспособность что-либо изменить, как сейчас. Он ничего не мог, кроме как ежедневно заново начинать свой изматывающий дневной труд, и иногда он желал, чтобы Ра отправился в свою ночную поездку на несколько часов позже, потому что тяжелая работа казалась ему единственным средством против мучивших его мыслей. Пиай уже давно знал письмо наизусть и что только ни делал, чтобы найти двойной смысл, но ничего не находил: не в манере Мерит было что-либо скрывать или приукрашивать.

Пиай каждый день брал письмо и читал заново — один раз медленно, потом снова быстро, как будто из-за этого оно получало новый смысл. Мерит писала:

Мой любимый, мы только что прибыли в Пер-Рамзес. Я уговорила Енама устроить нашу переписку через его службу. В будущем печать наследного принца будет стоять на каждом моем послании. Ты должен делать следующее: составляй ничего не значащие доклады о работе в храмах и направляй их в управление двором Енама. К докладу ты приложи запечатанное послание с надписью: «Не для наследного принца, лично!» Чиновник передаст его Енаму нераспечатанным. Таким образом до меня дойдет то, что хочет сказать мне мой любимый.

Теперь послушай, что между тем случилось с твоей женой. Еще в Фивах его величество счел нужным выдать меня замуж за принца Сети. Этого придурка, который годится быть только воякой и никем больше, мой отец с недавних пор ценит, хотя он и вышел из самого мрачного угла гарема. Я должна была стать его женой, и я сделала это ради тебя, любимый. Однако это ничего не изменило в союзе, который связывает наши с тобой сердца, и никто не может отнять у нас то, что принадлежит только нам обоим, — ребенка, которого я рожу в ближайшие десять дней, да смилуется надо мной богиня Тёрис. Это часть тебя, любимый, залог, который каждый час будет напоминать мне о тебе. В моих снах ты часто рядом со мной, я смотрю в твои серые глаза, глажу твою спину, а когда просыпаюсь, оказывается, я обнимаю подушку. Можно было бы смеяться, но мне больше хочется плакать из-за того, что это не происходит в действительности. Ты хорошо знаешь свою гордую майт-шерит. Мое следующее письмо сообщит тебе уже о нашем ребенке, который сейчас толкается в моем животе. Я хотела бы, чтобы ты мог приложить свое ухо к моему животу, потому что то, что там двигается и хочет выйти на свет, принадлежит тебе, как и мне. Клянусь тебе именем Баст, богини любящих, однажды ты будешь держать в руках своего ребенка, а я буду снова в твоих объятиях. Не будем думать о том, как далеко еще этот день, но, вероятно, он все-таки ближе, чем мы думаем.

Да защитит тебя Пта, любимый мой скульптор, который после многих произведений в камне, бронзе и дереве создал во мне существо из плоти и крови. Живи, будь в безопасности и здоров.

Разве мог Пиай ожидать большего после того, что случилось? Он жил, снова занимался своей старой работой, Мерит жила и была здорова, его ребенок вскоре должен родиться. А ведь все могло быть намного хуже. Однако Пиай, как и все люди, больше думал об упущенном лучшем. Почему Мерит написала о своем браке: «Я сделала это ради тебя»? Хотя она считает Сети дурнем, он ведь мужчина, и, если фараон дал ему в жены свою перворожденную дочь, он захочет забраться к ней в постель. А если он сделал это один раз, то он захочет этого снова. Пиай впал в отчаяние. Он увидел грубые руки вояки, «придурка», как он теперь его называл, лапающие стройное тело Мерит. Он слышал, как тот хрюкает от удовольствия, и в такие моменты резец выпадал у него из рук. При мысли о последнем подобном случае Пиай улыбнулся. Никогда еще он не получал свой инструмент обратно так быстро. Как будто маленькая нубийка подхватила резец в воздухе, чтобы быстренько принести его хозяину.

Эта изящная темнокожая девушка была внешне полной противоположностью высокой светлокожей Мерит, однако каким-то таинственным образом напоминала ему любимую. Пиай не мог объяснить почему, но уже во время их беседы на помосте у него возникло это ощущение. Может быть, причина тому — свободный, бесстрашный взгляд Такки, может быть, ее оживленная манера говорить или определенные движения. Он так и не разобрался что, но внезапно он твердо решил разыскать ее.

Во время обеденного перерыва он пошел в управление строительством и спросил начальника рабочих, нашел ли тот занятие для Такки. С тех пор как Пиай вернулся из каменоломен, люди встречали его с чувством робости или осторожности. Они были вежливы, но избегали мастера, словно не знали, что он у царя в милости, или же его помиловали только из-за смерти Хотепа. Прибытие запечатанного послания от наследного принца вселило в людей еще большую неуверенность, и теперь они просто не знали, как себя вести. Пиай выполнял свою работу и не давал объяснений. Он даже наслаждался своим положением и смущением остальных.

Преувеличенно вежливо начальник предложил ему сесть. Пиай отказался, он хотел лишь навести краткие справки о Такке.

— Ты рекомендовал ее мне, почтенный мастер, и она работает пока на кухне…

— У меня были причины ее рекомендовать, — произнес Пиай резко, — я недоволен своим слугой. Вместо того чтобы поливать сад и убирать комнаты, он бездельничает в тени, а блюда из общей кухни, когда он ставит их мне на стол, большей частью холодные. Ты можешь использовать мужчину где-либо еще. В будущем за моим домом должна следить Такка. В крепости Кумма она вела хозяйство в семье начальника гарнизона, и мне кажется, что она очень мне подходит.

Начальник подавил неприличную ухмылку: с этим Пиайем следует обходиться осторожно.

— Само собой разумеется, мастер Пиай, сегодня же Такка начнет служить у тебя.