Вальтер Скотт - Антикварий

— Здесь было пристанище учености в дни мрака, мистер Ловел, — сказал Олдбок, вокруг которого теперь собралось все общество, любуясь внезапно открывшейся и столь романтической панорамой. — Здесь отдыхали мудрецы, уставшие от мирской суеты и посвятившие себя либо размышлениям о мире грядущем, либо службе поколениям, которые должны были наследовать им в мире сем. Я сейчас покажу вам библиотеку. Вы видите этот участок стены с прямоугольными окнами, разделенными надвое небольшими колоннами? Вот там она и помещалась, и в ней, как уверяет принадлежащая мне старинная рукопись, было пять тысяч томов. Здесь я смело могу присоединиться к горьким жалобам высокоученого Лиленда [287] Лиленд (Леленд), Джон (1506–1552) — английский историк; в 1533 г. назначен королевским антикварием при дворе Генриха VIII; его задачей было разыскивать памятники античности в Англии во всех библиотеках и других местах, где они могут быть обнаружены. В течение шести лет (1536–1542) путешествовал по стране и сделал ряд интересных находок. , который, сожалея об упадке монастырских библиотек, восклицает, как Рахиль, оплакивающая свое бесплодие, что, если бы из наших библиотек выпрыгнули в руки зеленщиков, свечников, мыловаров и прочих дельцов и торгашей папские буллы [288] Булла — в средние века металлическая печать, которой скреплялись государственные акты; затем — название самого императорского или папского эдикта. В дальнейшем буллой стали называть только указы и торжественные послания пап. , декреты, декреталии, конституции и прочая дьявольская стряпня, а также софизмы Хейтсбурга [289] Софизмы Хейтсбурга — труды средневекового логика, в 1371 г. — канцлера Оксфордского университета. , универсалы Порфирия [290] Универсалы, или универсалии, в средневековой философии — синонимы общих понятий, которые якобы предшествуют вещам; Порфирий (ок. 233 — ок. 304) — античный философ, выступавший против христианства, автор ряда работ по философии, истории, астрологии, дошедших до нас в отрывках. В средние века имел значение как систематизатор и истолкователь Аристотелевой логики. , логика Аристотеля [291] На протяжении ряда веков логические трактаты Аристотеля, впоследствии объединенные под общим названием «Логика», играли огромную роль. , богословие Дунса [292] Дунс Скотт, Иоанн (ок. 1266–1308) — шотландский философ-схоластик, сторонник так называемого номинализма, утверждавшего, что общие понятия являются лишь названиями вещей и предметов, а не существуют самостоятельно; это было раннее выражение материализма. Дунс выступал против господствовавшей схоластики. и всякое такое шулерство (прошу прощения, мисс Уордор) и все тому подобные плоды преисподней, — мы могли бы с этим примириться. Но то, что мы отдали наши древние летописи, сборники наших благородных преданий, наши ученые комментарии, наши народные хартии на самое презренное употребление, легло позором на нашу нацию и обесчестило нас перед потомством до скончания времен. О, пренебрежение, столь неуважительное, к нашей родине!

— О, Джон Нокс! — вздохнул баронет. — Джон Нокс [293] Нокс, Джон (ок. 1505–1572) — шотландский церковный реформатор, одна из главных фигур Реформации XVI в., основатель пресвитерианской церкви в Шотландии; был близок Кальвину. В тексте намек на то, что при Реформации было разорено много библиотек католических монастырей. , под чьим влиянием и покровительством была проделана эта патриотическая работа!

Антикварий, оказавшийся в положении птицелова, попавшегося в свой же силок, быстро отвернулся и закашлялся, чтобы скрыть легкую краску смущения.

— Что касается этого апостола шотландской Реформации [294] Т.е. Джона Нокса. … — начал он.

Но тут вмешалась мисс Уордор, чтобы прервать опасный разговор:

— Скажите, какого автора вы цитировали, мистер Олдбок?

— Высокоученого Лиленда, мисс Уордор, который упал без чувств, когда своими глазами увидел уничтожение монастырских библиотек в Англии.

— А я думаю, — сказала на это молодая леди, — что его несчастье, может быть, спасло разум кое-кому из современных антиквариев, которых, наверно, затопило бы такое огромное море учености, если бы не было принято осушительных мер.

— Благодарение небу, такой опасности теперь нет. Учености нам оставили с наперсток, а в нем не утонешь.

Сказав это, Олдбок повел собравшихся вниз, на берег, по крутой, но не опасной тропинке, и они вскоре оказались на зеленеющем лугу, посреди которого были расположены руины.

— Здесь эти люди жили, — продолжал антикварий, — и единственным их занятием было изучать далекую старину, переписывать манускрипты и сочинять новые произведения в назидание потомству.

— А также, — добавил баронет, — выполнять благочестивые обряды с блеском и церемониалом, достойными их духовного сана.

— И если мне разрешит заметить фисокородный сэр Артур, — с низким поклоном произнес немец, — монахи происфодили в своих лабораториях весьма любопитные опиты в опласти химии, а также magia naturalis [295] Натуральной магии (лат.) . .

— Мне кажется, — сказал пастор, — им хватало работы по взиманию десятины в пользу священников и викариев в трех обширных приходах [296] Десятина — феодальное право католической церкви взимать в свою пользу десятую часть урожая и других доходов крестьян. .

— И все это, — добавила мисс Уордор, наклонив голову в сторону антиквария, — без всяких помех со стороны женщин!

— Верно, мой прекрасный враг, — отозвался Олдбок. — Это был рай, куда не допускалась Ева, и можно только дивиться, как добрые отцы умудрились потерять его.

Высказывая подобные критические замечания по поводу занятий тех, кому некогда принадлежали нынешние руины, посетители некоторое время переходили от одной замшелой гробницы к другой под руководством Олдбока, весьма убедительно объяснявшего план строения и читавшего, с соответствующими пояснениями, полуистершиеся надписи, которые еще можно было разглядеть на могилах мертвых и в пустых нишах для статуй святых.

— Почему, — наконец спросила мисс Уордор антиквария, — предание сохранило нам такие скудные сведения об обитателях этих величественных зданий, возведенных с такой затратой труда и таким вкусом во времена, когда их хозяева были людьми чрезвычайно важными и могущественными? Самой невзрачной башне разбойного барона или эсквайра, жившего силой своего копья и меча, посвящена особая легенда, и пастух подробнейшим образом поведает вам имена и подвиги обитателей этой башни. Но попробуйте расспросить любого сельского жителя об этих великолепных и внушительных руинах — об этих башнях, этих арках, этих контрфорсах и окнах с колоннами, так дорого стоивших, — его ответ будет односложен: «Это давным-давно построили монахи».