Вальтер Скотт - Антикварий

— Я воспользуюсь этим разрешением, — шепнул антикварий Ловелу, — найдет он воду или нет.

Слугу, явившегося с корзиной холодных закусок, послали в расположенную неподалеку хижину лесника за киркой и топором. После того как с места, указанного немцем, удалили камни и мусор, показались стенки обычного колодца. Когда при содействии лесника и его сыновей был убран слой щебня, в колодце начала быстро подниматься вода — к удовольствию философа, удивлению дам, мистера Блеттергаула и сэра Артура, недоумению Ловела и смущению недоверчивого антиквария. Впрочем, он не преминул снова заявить Ловелу на ухо свой протест против такого чуда.

— Это просто трюк, — сказал он. — Прежде чем проделывать свои таинственные махинации, мошенник так или иначе узнал о существовании этого старинного колодца. Обратите внимание на то, что он сейчас скажет. Или я сильно ошибаюсь, или все это лишь прелюдия к более серьезному обману. Смотрите, как он пыжится и важничает после своего успеха и как бедный сэр Артур восхищается этим потоком чепухи, который тот изливает на него под видом основ оккультной науки!

— Ви видите, мой допрый покрофитель, ви видите, моя допрая леди, ви видите, почтенный доктор Блеттергаул, и ви такше, мистер Лофел, и мистер Олденбок, мошете видеть, если соблаговолите, что наука не имеет других врагов, кроме нефешества. Взгляните на эту малую веточку орешника. Единственно, на что она годна, это посечь ребенка. («Для тебя я взял бы девятихвостую кошку! [300] Девятихвостая кошка — плеть с девятью хвостами; употреблялась для телесных наказаний во флоте. » — шепнул Олдбок в пространство.) Влошите ее в руки философа — пиф-паф! — и она делает великое откритие. Но это пустяк, сэр Артур, сущий пустяк, почтенный доктор Блеттергаул, пустяк, милые леди, юный мистер Лофел и допрый мистер Олденбок, по сравнению с тем, что мошет сделать наука! Ах, если б нашелся челофек, у которого хватило бы смелости и ума, я показал бы ему кое-что получше колодца с водой… Я показал бы ему…

— Для этого потребовалось бы также немного денег, не так ли? — спросил антикварий.

— Э, самая малость, о которой не стоит и говорить! — ответил мудрец.

— Я так и думал, — сухо заметил антикварий. — А я пока что, без всякого магического жезла, покажу вам превосходный паштет из дичи и бутылку лондонской мадеры особой марки, и думаю, что эти блага не уступят всему тому, что может явить нам наука мистера Дюстерзивеля.

Пиршественные яства были расставлены, как выражался Олдбок, fronde super viridi, под огромным старым деревом, называвшимся «дубом приора» [301] Приор — настоятель католического монастыря. , и общество, расположившееся в его тени, отдало должное содержимому корзины.

Когда легкий завтрак был окончен, сэр Артур возобновил разговор о тайнах магического жезла, о которых он уже раньше беседовал с Дюстерзивелем.

— Мой друг мистер Олдбок теперь будет с большим уважением слушать ваш рассказ о новейших открытиях, сделанных в Германии членами вашего сообщества.

— Ах, сэр Артур, не следовало касаться таких фещей при этих тшентльменах. Именно недостаток доферия, или, как ви говорите, веры, и портит подобные великие дела.

— Позвольте по крайней мере моей дочери прочесть записанный ею рассказ про Мартина Вальдека.

— О, это очень правдифый история. Но мисс Уордор такая лофкая и такая умница, что сделала из нее настоящий роман. Гете и Виланд [304] Виланд, Кристоф Мартин (1733–1813) — немецкий поэт. не сделали бы лучше, честное слово.

— По правде говоря, мистер Дюстерзивель, — промолвила мисс Уордор, — в этой легенде романтическое настолько преобладало над правдоподобным, что мне, влюбленной в царство сказок, просто невозможно было удержаться и не внести несколько штрихов, чтобы сделать это произведение более совершенным в своем роде. Однако вот оно, и если вы не склонны покинуть эту тень, прежде чем немного спадет дневная жара, и будете снисходительны к моему неумелому изложению, то, может быть, сэр Артур или мистер Олдбок прочтут его нам.

— Только не я, — заявил сэр Артур. — Я никогда не любил читать вслух.

— И не я, — сказал Олдбок, — ибо забыл дома очки. Но ведь с нами Ловел, у него острое зрение и приятный голос. Что касается мистера Блеттергаула, то, насколько мне известно, он ничего не читает, опасаясь, что его заподозрят в чтении своих же проповедей.

Таким образом, чтение рукописи было возложено на Ловела, и он не без трепета принял переданные ему смущенной мисс Уордор листы со строками, начертанными той прекрасной рукой, обладание которой он счел бы высшим блаженством, какого только мог ожидать на земле. Но сейчас необходимо было подавить свои чувства. И, бегло проглядев рукопись, как бы для того, чтобы лучше ознакомиться с ее характером, он преодолел волнение и прочел обществу следующий рассказ.

Пустынные дебри Гарцского леса в Германии, и особенно гора, называемая Блоксберг, или, точнее, Брокен [306] Брокен — высшая точка горного массива Гарц в Германии. В народных легендах Брокен — место сборища ведьм, справлявших там в ночь на первое мая свой праздник (Вальпургиева ночь). , служат излюбленным местом действия в рассказах о ведьмах, леших и призраках. Сам род занятий жителей — рудокопов и лесорубов — развивает в них особую склонность к суеверию, и явления природы, которые они наблюдают, работая в лесной глуши или под землей, часто приписываются ими вмешательству духов или волшебных сил. Среди многих легенд в этом пустынном краю особенно распространена одна, где рассказывается о некоем диком духе, принявшем образ человека огромного роста, который сторожит леса Гарца. Этот великан ходит в венке и поясе из дубовых листьев и носит в руке вырванную с корнем сосну. Многие утверждают, что видели гигантскую фигуру, шагавшую в том же направлении, что и они, по горному хребту, отдаленному от них узкой лощиной. Подлинность такого видения настолько общепризнанна, что современному скептицизму не остается ничего иного, как объяснять его законами оптики [307] Предполагается, что видение возникает вследствие отбрасывания тени человека, видящего его, на слой тумана, подобно изображению, отбрасываемому волшебным фонарем на белую стену. (Прим. автора.) .