Александр Дюма - Графиня Монте-Кристо

Засовывая бумаги в большой портфель с серебряным замком, Матифо пообещал лично переговорить с нотариусом о составлении контракта и вскоре распрощался с присутствующими.

Перед самым его уходом полковник, потирая руки, исподтишка подмигнул графу, как бы желая сказать тем самым: «Ну что, мы ловко поймали его в ловушку, не так ли?

— Кстати, — заметил вдруг Матифо, останавливаясь у самой двери, — на какое число мы назначим подписание брачного договора?

— Сделаем это как можно скорее, — ответил граф де Пьюзо, — пусть церемония состоится завтра вечером.

Завтра вечером! Бедная Киприенна!

Вечером следующего дня особняк де Пьюзо был ярко освещен, на лакеях были парадные ливреи, во двор дома въезжали все новые и новые экипажи. По парадной лестнице нескончаемым потоком поднимались гости, среди которых были гордые дипломаты, элегантные молодые денди, почтенные пожилые дамы и очаровательные юные девицы.

Пока все они торжественно проходили между двумя рядами лакеев, на улице перед домом собралась толпа праздных зевак, выражавших свою зависть и восхищение самыми разнообразными замечаниями.

— Ну и счастливцы же эти богачи!

— Эта дама, должно быть, по меньшей мере маркиза.

— Это посол!

— А это министр!

— Посмотрите-ка, вон идет герцог де Ленонокур!

— Кто? Этот маленький толстяк?

— Нет, другой, вон тот худощавый мужчина. Хоть он и выглядит таким тощим и имеет голодный вид, но тем не менее, он сказочно богат. Говорят, что в день он тратит не меньше пятисот франков!

— За такие деньги можно каждый день съедать по целому быку.

— Конечно, но он ест не больше других.

— Еще бы! Даже китайский император не может съесть за обедом больше двух бифштексов.

— Какая прекрасная карета!

— А вон еще одна!

— Наверное, здесь сегодня будет бал?

— Кажется, они празднуют свадьбу!

— Нет, нет, вы ошибаетесь.

— Нисколько!

— Господа, я могу сообщить вам самые верные сведения! — воскликнул маленький и юркий писец, служивший в конторе у нотариуса. — Сегодня вечером должно состояться подписание брачного договора между дочерью графа де Пьюзо и бароном Матифо. Уж мне-то это хорошо известно, поскольку барон является одним из наших клиентов.

По толпе пронесся гул восхищения.

Матифо! Самый богатый и честный человек во Франции, вот кто такой этот Матифо! Его имя, подобно магическому заклинанию, вызывало видения стальных сейфов, наполненных блестящими золотыми монетами, и целых кип тысячефранковых купюр, громоздящихся подобно огромным башням.

Кое-кто поговаривал, что банкир всегда имел при себе полтора миллиона франков наличными, а в жилетном кармашке носил чек на такую же сумму.

Другие рассказывали, что однажды зимой Матифо отказался заплатить высокую цену за персики, но, побежденный красотой и изяществом хорошенькой продавщицы, в конце концов уплатил за них вдвое.

Третьи вспоминали случай, когда барон как-то раз дал подержать на несколько минут свой портфель носильщику, а затем заплатил тому за услугу целых семьдесят пять франков.

— О, как счастлива его невеста! — судачили в толпе, — ей очень повезло с таким женихом.

Но если бы они только знали, с каким страхом ждала бедная Киприенна наступления ужасной минуты, если бы они только видели, с каким презрением и негодованием смотрит невеста на своего знаменитого жениха!

Приглашенные собирались в парадной гостиной, где их встречал сам хозяин дома, граф де Пьюзо.

Он проявлял очевидное беспокойство, то и дело бросая взгляды на дверь, откуда должна была с минуты на минуту появиться его супруга, которая уже и так запаздывала, заставляя ждать себя гораздо дольше, чем позволяли правила этикета, и обстоятельство это не могло остаться незамеченным гостями.

Граф уже дважды посылал за графиней, но никто из слуг так и не вернулся, а госпожа де Пьюзо все еще не появлялась.

Откладывать церемонию дольше не было никакой возможности.

Нотариус открыл свой портфель и выложил на стол необходимые документы.

Граф бросил многозначительный взгляд на полковника Фрица, который отлично понял его и быстро вышел из комнаты.

Через несколько минут он вернулся с нахмуренным лицом и, подойдя к графу, шепнул ему на ухо несколько слов.

Выслушав его, граф сделал невольный испуганный жест, не укрывшийся от внимания гостей. Однако господин де Пьюзо тут же взял себя в руки и с полным самообладанием объявил, что графиня плохо себя чувствует и просит извинить ее за опоздание, однако, она все же надеется появиться в гостиной через несколько минут.

Затем граф подошел к доктору Озаму, стоявшему у камина, и, взяв его под руку, увел врача из комнаты.

Как только граф удалился, в зале послышался приглушенный шепот; громко говорить боялись, ибо в гостиной находились Киприенна и Матифо.

Всецело поглощенный своей любовью, банкир не замечал ничего вокруг и принялся утешать побледневшую Киприенну, стоявшую рядом с ним с опущенными глазами.

Выгодное замужество Киприенны вызывало зависть у многих близких друзей графа де Пьюзо, которые тут же начали делать насмешливые замечания по поводу отсутствия графини.

— Графиня не из тех женщин, которые могут из-за легкого недомогания пропустить столь важное событие в жизни своей семьи, — заметил один из приглашенных.

— Кто знает, как она в действительности относится ко всему этому? — шепотом ответил его сосед, — кажется, графиня с самого начала не одобряла этого брака.

— Как жаль, что такую прелестную девушку приносят в жертву богатству, — тихо пробормотала пожилая вдова, приехавшая вместе со своей двадцатипятилетней незамужней дочерью. Справедливости ради следует отметить, что и маменька и дочка в душе были готовы с радостью принести точно такую же жертву.

— Это просто какая-то комедия, — произнес старик, стоявший рядом с ними, — графиня не более больна, чем вы или я.

— Но почему же она тогда так долго не появляется здесь?

— Причина очень проста — она просто отказывается дать свое согласие на этот брак. Она не очень-то ладит с супругом и теперь рада возможности доставить ему крупную неприятность.

— Неужели вы думаете, что она может отказаться от такого зятя, как Матифо? Вы шутите, маркиз.

— Да по первому его знаку любая из присутствующих здесь матерей бросит своих дочерей к его ногам, а в случае необходимости с радостью и сама выйдет за него замуж.

— Мне кажется, вы просто оскорбляете нас, виконт, — сердито заметила одна из дам.

— Ни в коем случае, сударыня, я говорю только о тех, у кого есть дочери на выданье. Ваша еще слишком мала для этого.

— О, моей Люсиль еще только шесть лет.