Сильванус Кобб-младший - Московский оружейник

* * *

Прошла неделя с той странной сцены, которая была описана выше. Бывший герцог Ольга был обвинён в измене, и его отправили в бескрайнюю пустыню Сибири. Но позвольте сразу сказать: он так и не достиг места своего изгнания. По дороге его гордое сердце не выдержало, и он умер, всеми забытый, в крестьянской хижине посреди суровых Уральских гор. Он попросил офицера, который его охранял, не открывать его положения. Крестьяне, которые опустили его бренные останки в холодную могилу, посчитали, что он был обычным путешественником.

Горбатый священник Савотано был казнён как обычный убийца, а его соучастники были заключены в тюрьму.

И вот мы подошли к заключительной сцене.

В большой комнате герцогского дворца собралось блестящее общество, и здесь присутствовал сам император.

Московский оружейник Рюрик Невель преклонил колени перед императором, а Пётр достал шпагу и положил её сверкающий клинок на плечо Рюрика, после чего сказал:

– Встаньте, Рюрик, герцог Тульский, и получите свой титул и знаки отличия.

Бледный, дрожащий от волнения юноша встал, и затем император передал ему широкий пергаментный свиток с тяжелой печатью, на которой был изображён герцогский герб.

– А сейчас, – вскричал Пётр, сам наслаждаясь той радостью, которую он принёс, – начнём обряд. Идите сюда, батюшка, нам нужна ваша помощь для проведения обряда.

Лицо Рюрика больше не было бледным. Когда он почувствовал в своей руке дрожащую тёплую руку Розалинды, горячая кровь залила его лицо, и его тёмные глаза засверкали, как будто в них танцевали солнечные зайчики.

Нужные слова были сказаны, брак был заключён, и Розалинда Валдай стала герцогиней Тульской. Первой супругов благословила вдовствующая мать, а затем император. Затем рука об руку подошли Павел и Зенобия.

– Ага, – сказала счастливая герцогиня, когда увидела новый свет в глазах Зенобии, и затем повернулась к сверкающему Павлу, – вы любите друг друга.

– Если вы не возражаете, – прошептала прекрасная девушка, пряча лицо на груди своей госпожи.

– Нет, нет, Зенобия.

– А вы, хозяин, – проговорил Павел, жадно глядя на Рюрика, – вы не скажете «нет»?

– Нет, нет, мой благородный Павел. Если она тебя любит, я только рад.

Она его любила.

И ещё один человек подошёл к ним. Граф Конрад Дамонов, немного бледный и слабый, но почти выздоровевший, медленно выступил вперёд и взял радостную невесту за руку. Затем он взял за руку Рюрика и, не выпуская обеих рук, сказал:

– Сударь, сударыня, пусть в этот миг забудется прошлое. Будьте счастливы, и да благословит вас бог. Считайте меня своим другом, и пусть будущее покажет, насколько я могу быть благодарным.

– Да, – воскликнул Рюрик, крепче сжимая руку графа, – пусть будущее покажет, насколько мы все можем быть благодарны; и когда мы обратимся за помощью к богу, давайте не забудем творца нашей радости – нашего благородного императора Петра Российского!

И сцена завершилась как должно – раскатистым громким возгласом:

– Боже, храни нашего императора!

Пётр никогда не забывал об этом мгновении. Даже через много лет, когда в душе его поселялся гнев, он вспоминал эту сцену и этот возглас. Это было одно из самых ярких воспоминаний его молодости, которым он всегда нежно дорожил.