М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6

— Люди, подобные вам, э-э-э, нам, мой мальчик, существовали во все времена, — продолжал профессор. — Полагаю, что наш древний коллега, чье имя останется для нас тайной, одобрил бы нашу идею. Возможно, его дух будет витать над нами.

— Да что вы? — поразился сын похоронного церемониймейстера.

— Во всяком случае, я бы на его месте витал. Я даже ощущаю нечто вроде незримого присутствия потусторонней силы. Вы ощущаете его, Джейк?

Саммерс подумал.

— Да, — решительно сказал он. — Да, ощущаю.

В вестибюле Центрального вокзала Нью-Йорка дама в очках и шляпе кастрюлей глубоким голосом просила у всех двадцать восемь центов. Эти деньги ей были необходимы на покупку журнала «Оккультные тайны», без которого, по собственному утверждению дамы, ей решительно нельзя было появиться сегодня на неком семинаре Теософического Общества.

— Теперь ясно, где все наши, — сказал Саммерс профессору, когда они проходили мимо.

Но потом вернулся и вручил даме купюру. Пять баксов.

— Смотрите, вон он! — Найтли указал зонтом: у входа на станцию сидел на скамейке человек. Два чемодана и шляпная картонка стояли у его ног. На коленях человек держал саквояж. На вид этому сухощавому мужчине было ближе к пятидесяти. А еще было в нем что-то странно знакомое.

— Саммерс, Джейк Саммерс, — коммерсант пожал протянутую руку.

— Антуан Паркур.

— Рад познакомиться, — медленно произнес Джейк, не сводя взгляда со своего визави.

Тонкое, удлиненное лицо которого казалось все более знакомым.

Но, леди и джентльмены, мсье Паркур был одет в безупречное темно-синее пальто и бежевые перчатки. Ни один призрак не завяжет так дьявольски элегантно галстук с турецким узором. Ни один призрак на свете не держит трость с такой великолепной непринужденностью. И не может похвастаться таким крепким, хотя и немного костлявым, рукопожатием. Наконец, ни один призрак не станет улыбаться так тонко без причины.

— Ну, юноша, — сказал этот господин, — счастливы ли вы?

Коммерсант покачал головой.

— О, неужели? — мсье Паркур рассмеялся. — А мне казалось, сама наша встреча означает, что вы нашли ваше дело по душе.

— Вы знали!

— Да, знал. Это было написано у вас на лбу такими же большими буквами, как те, которыми набран заголовок статьи «Нью-Йорк Таймс» в руках у газетчика.

Саммерс машинально посмотрел в указанном направлении, увидел фамилию «Картер» на первой странице, а когда повернулся назад, наткнулся на пристальный взгляд мсье Паркура.

— Так вы говорите, найти дело по душе оказалось недостаточно для того, чтобы стать счастливым?

— Похоже, что так, — вынужден был признаться коммерсант.

— Может быть, вы сомневаетесь, что это ваше дело?

— Ни за что.

— Но не можете сказать, что счастливы?

— Нет, — Саммерс усмехнулся. — Нет, не могу.

— Отчего?

— От того, например, что необходимость обязывает…

— Обязывает быть несчастным?

— Я не несчастен. Слава богу, можно быть счастливым хотя бы немного. Иногда. Время от времени. Кстати: я рад вас видеть.

Мсье Паркур иронически пожал плечами.

— Ну что же, полагаю, в моем обществе вы в полной мере ощутите то счастье, к которому так стремились.

И Д.Э. Саммерс, внезапно почувствовавший себя моложе почти на двадцать лет, принял небрежный вид, улыбнулся слегка и спросил:

— Скажите, а когда вы в последний раз виделись с миссис Фокс?

Уголки тонкого рта дрогнули, рука в перчатке поднялась было, но тут же спокойно легла на рукоятку трости.

— Но кто эта дама? Вы мне о ней не рассказывали! — изумился профессор Найтли, обращаясь сразу к обоим.

— Нет, учитель, — сказал Паркур.

— Так у вас есть общая знакомая?

— Да, — проговорил Саммерс. — Правда, я был очень молод, когда мы познакомились, да и виделись коротко, но запомнил ее хорошо. Это было в поезде, в Нью-Хавен.

— Ну конечно, в Нью-Хавен! — мсье Паркур согласно склонил седеющую голову. — С сожалением должен сказать, что вы последним видели эту достойную даму.

— Да что вы!

— Говорят, — скорбно проговорил ученик профессора, — бедная женщина умерла.

Коммерсант покачал головой.

— Примите мои соболезнования, господин Паркур.

Тот развел руками.

— Бедняжка, на нее столько всего свалилось!

— Ай-ай, что вы говорите. Что же с ней произошло?

— Чахотка, mon cher ami, чахотка свела бедную даму в могилу.

И мсье Паркур негромко кашлянул в кулак.

— Она так любила кофе! — вздохнул Саммерс.

— Ну что ж, — скромно ответствовал его собеседник, — я тоже его люблю. Люди, как правило, ничего не понимают в кофе.

— Особенно проводники поездов? — улыбнулся Джейк.

— В особенности они.

— Может, тогда выпьем кофе?

С этими словами Саммерс открыл свой саквояж. На свет появились: небольшая кофейная мельница, фарфоровая банка с зернами и — да-да, постаревший почти на двадцать лет, но тем не менее отлично сохранившийся кофейный аппарат Нейпира.

— Вы сохранили его! — воскликнул мсье Паркур. — Вот это мило! Ну-с, дайте мне несколько минут и, ручаюсь, такого кофе вы не пили никогда.

— Скорее, очень давно.

— Молодой человек, если я говорю «никогда», — в голосе Паркура послышалось раздражение, — я имею в виду именно это слово. И ничего больше!

Джейк обернулся к Найтли.

— Не знал, профессор, что вы знакомы.

— Не было случая упомянуть, — развел руками тот. — А, я в свою очередь, не знал, что и вы знакомы!

— Случайное знакомство, — улыбнулся Фокс, — я даже не успел тогда узнать имени молодого человека!

— Между прочим, — заметил Джейк, — помните, вы просили скрестить за вас пальцы?

— Это в Нью-Бедфорде? Ну, конечно, помню. Вы, видимо, очень хорошо скрестили тогда пальцы, несмотря на то, что обиделись.

— Обиделся? Я? Да ничего подобного!

— Ну, полно, полно, — Фокс махнул перчаткой. — А что же ваш друг, ваш второй компонент формулы счастья? Неужели потеряли? Почему вы не отвечаете?

Саммерс, уставившийся было в землю, поднял голову.

— Нет, — ответил он. — Не потерял.

— Однако же в вашем голосе мне слышится неуверенность.

— Это длинная история, — отозвался Джейк. — Ведь прошло столько времени. Может быть, начнем с вас? Признаться, до сих пор не могу прийти в себя от изумления. Мы дружны с профессором уже больше десяти лет и за это время я о вас ни разу не слышал!

— Ну, Джейк вы же знаете, какие у меня широкие знакомства, — виновато пробормотал профессор. — Говоря честно, ему долгое время пришлось скрываться. Алекс, я вас в жизни не прощу.

— Учитель! — вскричал тот. — Когда же вы перестанете терзать меня упреками!

— Семнадцать лет не подавать о себе вестей! — возмущался Найтли. — Если бы не наша случайная встреча в Брюсселе… И вы хотите, чтобы я просто взял и все забыл?