Георг Борн - Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

— Я готов следовать за вами, потому что не чувствую за собой решительно никакой вины. Наоборот, я потерпевший, меня хотели убить, товарищ мой убит негодяями, напавшими на нас с целью ограбления.

— Вы хотите сказать, что вы жертва, а не преступник?

— Совершенно верно.

— В таком случае вам нечего беспокоиться. Вы будете оправданы. Наш дож справедлив. Генуя чтит законы и права иностранцев.

— Хорошо, я следую за вами. Вот только запрягу коня. Я тоже чту законы страны, в которой нахожусь.

XX. СКОРБНАЯ ВЕСТЬ

Почту маркизы Помпадур обычно разбирал паж Леон. И докладывал ей о том, что в ней содержалось. Так было и на этот раз. Ничего особенно любопытного. Вот только большой пакет с красной сургучной печатью канцелярии верховного дожа Генуи привлек его внимание.

— Генуя? — вслух удивился он. — Что‑то не припомню, чтобы у нас были какие‑то дела с дожем.

— Распечатай и прочти, — распорядилась маркиза.

Леон послушно надломил сургуч, достал плотный лист бумаги и стал читать:

«Да господствует счастье и благополучие в соседнем великом королевстве под властью справедливого короля Людовика XV!

Дож Генуэзской республики с огорчением сообщает, что мушкетер его величества короля Виктор Делаборд пал от рук убийц на берегу реки Тичино близ Павии и был похоронен там же.

Верховный дож свидетельствует свое почтение его величеству, равно и огорчение по поводу сего прискорбного случая, происшедшего во владениях республики…»

— Боже мой! — воскликнула маркиза. — Бедный Виктор! Он был так предан нам!

А Леон был оглушен. Он долго не мог вымолвить ни слова. Что он скажет Розе, своей кузине, как сообщит ей скорбную весть о гибели ее возлюбленного?

Виктор был человеком редкого мужества, и судьба до сих пор обходилась с ним милостиво. Он неизменно выходил победителем из всех стычек, ибо был превосходным фехтовальщиком и метко стрелял из пистолета.

Леон не мог взять в толк, каким образом мушкетер попал в западню? Зная Виктора, его осторожность и предусмотрительность, паж был уверен, что ему подстроили именно западню.

Он смахнул невольно выступившую слезу и заговорил:

— Моя милостивая госпожа, но ведь с Виктором Делабордом был и Марсель Сорбон. Я вам докладывал об этом после посещения невесты Марселя мадемуазель Адриенны.

— Бедная девушка, — вздохнула маркиза. — Будет совершенным чудом, если ее жених выйдет целым и невредимым из этой передряги. Если Марсель Сорбон и на этот раз останется жив, мне станет окончательно ясно, что ему покровительствуют силы небесные… Я прошу тебя отправиться к Адриенне и узнать от нее, нет ли вестей от Марселя. Из письма дожа Генуи ясно, что погиб только мушкетер, о Марселе в нем нет ни слова. Стало быть, он жив… А потом надо будет от моего имени написать дожу письмо с просьбой известить нас о подробностях гибели Виктора Делаборда. У него ведь, кажется, нет семьи…

— Нет, моя госпожа. Но у него есть невеста. Это моя кузина Роза–Клодина.

— Вырази ей мое соболезнование. Мы окажем ей помощь. А теперь отправляйся.

— Повинуюсь, моя госпожа. Но позвольте мне сначала навестить мою кузину.

— Разумеется. И не забудь передать ей, что я сказала.

Через час экипаж доставил Леона в Париж. Роза несказанно удивилась, завидев своего кузена.

— Что случилось, Леон? Что привело тебя ко мне в столь неурочный час?

— Я хочу спросить тебя кое о чем. Когда Виктор уезжал, он сообщил тебе, куда и зачем направляется?

— Нет, Леон. Он сказал лишь, что едет вместе с Марселем, чтобы помочь ему в чрезвычайно важном деле. Еще он прибавил, что речь идет о каком‑то богатстве. Вот и все, что я знаю.

Леон потупился и некоторое время молчал. Роза почувствовала смутное беспокойство.

— Почему ты спрашиваешь о Викторе? Тебе что‑нибудь известно о нем? — с тревогой в голосе спросила она. — Только прошу тебя, пожалуйста, ничего не скрывай, как бы ни тяжела была весть. Я по тебе вижу, что ты что‑то знаешь.

— Увы, дорогая моя Роза, — вздохнул Леон.

— Ну, так говори, говори же! — И девушка стала трясти его за ворот плаща.

— Мы получили известие от дожа Генуи, что Виктор погиб близ города Павии на берегу реки Тичино.

Роза окаменела. Она смотрела на пажа округлившимися глазами, не веря своим ушам.

— Ты сказал — погиб? Я не ослышалась? Виктор — погиб? Но этого не может быть! — воскликнула она в отчаянии. — Виктор не мог погибнуть. Это неправда, неправда!

И Роза разрыдалась. Рыдания перешли в истерический припадок.

Леон не знал, что ему делать. На его счастье дверь распахнулась, и в комнату вошла мать Розы, привлеченная ее рыданиями.

— Боже мой, Леон! Что случилось? Чем ты так огорчил мою Розу?

— Погиб Виктор Делаборд, тетушка.

— Что ты говоришь! — ужаснулась тетушка. — Какая трагедия!

— Принесите нюхательную соль, — сказал Леон. — Бедная Роза в обмороке.

Оставив Розу на попечении ее матери, Леон поспешил на берег Сены. Ему предстояло переправиться на остров Жавель. Дорогой он продолжал ломать голову над причиной гибели мушкетера.

Не замешан ли в этом виконт Марильяк? Он наверняка мечтал отомстить Виктору за то унижение, которое испытал во время поединка. Тогда мушкетер мог бы легко отправить его на тот свет. И все это случилось на глазах у слуг виконта, которым тоже досталось от мушкетера.

Это предположение показалось ему правдоподобным. Но ведь виконт наверняка не знал, куда отправился Виктор. Предположение же о том, что мушкетер каким‑то образом вошел в сношения с Марильяком, показалось ему абсурдным. Ему было известно, что и Марсель никогда не имел ничего общего с виконтом.

Нет, как видно, виконт не повинен в гибели Виктора. Произошла какая‑то дикая случайность. О ней станет известно, когда маркиза получит ответ из Генуи с описанием происшествия, случившегося с Виктором и Марселем.

Леон подъехал к реке. Берег реки был пустынен. Лишь несколько терпеливых рыболовов сидели, сгорбившись на камнях, в ожидании, когда дрогнет поплавок их удочки.

Леон поманил лодочника, присевшего возле одного из них, и, когда тот подошел, попросил перевезти его на остров и через час вернуться за ним.

— Вы меня забыли, молодой господин, — обратился к нему лодочник. — Ведь это я один раз уже перевозил вас на остров. Тогда вы тоже попросили доставить вас обратно.

— Стало быть, мы старые знакомые, — улыбнулся Леон. — Тем лучше! Теперь я уверен, что моя просьба будет в точности исполнена.

— Можете не сомневаться, — заверил его лодочник.

Адриенна была дома. Она боялась выходить куда‑либо, опасаясь козней герцогини Рубимон. Сердце бедной девушки всякий раз сжималось, когда за стенами слышался людской говор и шум шагов множества людей.