Сергей Бортников - Восточная миссия (сборник)

Две гвардейские кавалерийские дивизии имели по 3 бригады каждая. Один гвардейский кавалерийский полк состоял из 4-х эскадронов (в эскадроне – 150 человек), однако в лейб-гвардии Конно-гренадерском и казачьих полках было по 6 эскадронов.

В 1-ю бригаду 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии входили Кавалергардский и лейб-гвардии Конный полки, во 2-ю – лейб-гвардии Кирасирский Его и Ее Величества полки, в 3-ю – лейб-гвардии Казачий Его Величества и Атаманского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полки (оба комплектовались из казаков Войска Донского), а также лейб-гвардии Сводно-Казачий полк.

2-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию составляли: 1-я бригада из лейб-гвардии Конно-Гренадерского и Уланского Ее Величества полков; 2-я из лейб-гвардии Драгунского и Гусарского Его Величества полков; 3-я из лейб-гвардии Уланского Его Величества и Гродненского гусарского полков, а также Собственный Его Императорского Величества Конвой (4 сотни) – по две сотни от Кубанского и Терского казачьих войск.

Летом 1916 года 1-ю и 2-ю гвардейские пехотные дивизии объединили в 1-й, a 3-ю и стрелковую дивизии, а также Гвардейский экипаж – во 2-й гвардейские корпуса. Каждому из них придали по авиационному отряду и тяжелому артдивизиону. И только 21 июля 1916 года оба корпуса были сведены в Гвардейскую армию, позже переименованную в Особую.

В 1917 году стратеги Генштаба разработали для нее инструкцию, предусматривающую создание при каждой пехотной дивизии «ударных батальонов» в составе трех стрелковых рот по три взвода каждая и технической команды из пяти отделений: пулеметного, минометного, бомбометного, подрывного и телефонного. Каждое отделение состояло из шести гренадеров, вооруженных четырьмя револьверами и двумя винтовками. Кроме того, у каждого из них были: кинжал, тесак или иностранный штык-нож, малая лопата или топор, 8—10 ручных гранат, противогаз, ножницы, стальная каска. На каждый батальон полагалось 8 станковых пулеметов, 8 ружей-пулеметов (тогда Шоша или Льюиса), 4 миномета, 8 бомбометов, 250 сигнальных ракет, 7 телефонных аппаратов и 24 метра кабеля. Телефонное имущество предназначалось не только для связи, но и для подслушивания разговоров противника.

Инструкцией на штурмовые части возлагались следующие задачи:

1. При прорыве укрепленных позиций противника: а) штурм особо важных и особо сильно укрепленных участков; б) поддержка атаки пехотой первой линии (переднего края) и развитие успеха ее в траншеях (ликвидация задерживающего продвижение противника).

2. При обороне: а) бой с целью улучшения своего положения (захват отдельных пунктов); б) поиски для захвата пленных и для разрушения оборонительных сооружений; в) контратаки против ворвавшегося в оборонительную полосу противника.

Боевые действия ударных частей при атаке укреп ленных позиций противника должны были начинаться с тщательной разведки. Сначала гренадеры исследовали все добытые ранее материалы, в частности – аэрофотоснимки вражеских позиций, затем изучали местность и уклад окопной жизни противника. Перед наступлением рекомендовалось провести учение на специально оборудованной в тылу позиции, точно воспроизводящей намеченный для атаки участок обороны…

Но и эти, тщательно разработанные наставления не помогли. Гвардейцы так и не оправдали возложенных на них надежд. И 12 июля 1917 года командарма Василия Гурко сменил генерал от кавалерии Иван Эрдели.

14 апреля, в очередной праздник Воскресения Христова, по всему фронту были объявлены солдатские перемирия.

Следом за христианами прекратили огонь татары, начавшие массово брататься с турецкими единоверцами.

И все же своего пика протесты достигли не на религиозные праздники, а 1 мая – в Международный день солидарности трудящихся…

Когда-то одна из лучших в мире, Российская Императорская армия быстро разлагалась и разваливалась на глазах, неумолимо приближаясь к своему краху.

В середине мая в Каменец-Подольском состоялся 1-й съезд делегатов ЮЗФ. Проходил он в атмосфере грубого заигрывания высших чинов с нижними. Офицеров даже перестали называть «благородиями». Теперь они стали просто «господами».

Солдаты, почувствовавшие волю и послабление, открыто призывали воюющие стороны к миру. А некоторые из них, как Григорий Федулов, при каждом удобном случае декларировали большевистские лозунги: «Мир хижинам – война дворцам!», «Да здравствует мир без аннексий и контрибуций», «Обратим оружие не друг против друга, а против собственных угнетателей!»

Естественно, русская контрразведка не могла обойти вниманием такое мероприятие. Подполковник Бессарабов еще несколько месяцев тому назад под видом рядового артиллериста внедрил одного из лучших своих агентов в расчет батареи, где служил Иван Чухломин, которого начали подозревать в содействии Григорию Федулову, и сделал все возможное, чтобы они стали делегатами съезда. Сам Бессарабов тоже поспешил отправиться в Каменец-Подольский.

В длинных коридорах Пушкинского дома его «протеже» быстро нашли Зырянова.

– Семен!

– Иван!

– Знакомься, это мой боевой друг! Мы служим в одной батарее!

– Игорь Петровский!

– Очень приятно…

– Ты откуда прибыл?

– Из-под Бережан.

– А мы из-под Ковеля… Слыхал?

– А то как же… Где-то там и наш общий друг Григорий! Если жив, конечно…

– Жив! Что ему будет?

– А ты откуда знаешь?

– Встречались прошлым летом…

– С тех пор воды много утекло…

– И то правда… Но если б с ним что-то случилось – я бы слыхал, точно…

Они, не сговариваясь, повернули головы направо и увидели… Федулова. Тот шел бок о бок с незнакомым капитаном и что-то доказывал ему, размахивая длинными руками…

– Гриня!

– Иван! Сеня! Вы тоже тут?

– Как видишь!

– Знакомьтесь, это товарищ Колупанов.

– Гусь свинье не товарищ, – прошипел Петровский, провоцируя оппонентов на непредсказуемую реакцию.

Но ничего такого не случилось.

– Да, товарищ! – твердо молвил Колупанов. – После рабоче-крестьянской революции, в которую несомненно вскоре перерастет эта империалистическая бойня, мы все так будем обращаться друг к другу…

«Вот сволочь! Благородный – а туда же! – мысленно выругался контрразведчик. – Эх, поставить бы вас всех к стенке, пользуясь моментом. Прямо здесь. В Пушкинском доме. И тогда взяться за немцев с австрийцами…»

А вот ингерманландцы своих делегатов на съезд не посылали.

И вообще дивизию Келлера революционные настроения как-то минули.

А вот украинизация – нет. Этот процесс начался чуть позже и закончился весьма печально и для самого начдива, и для многих его офицеров.