Владимир Шмельков - Тайна сабаев

– Ты теперь апшелок, как и я, да ещё гур, – ладонь Улы погладила мокрые волосы её дружка. – Ты обязан научиться плавать, иначе потеряешь уважение рода, а мне бы этого не хотелось. Мы станем с тобой сюда приходить, когда все улягутся спать, и я буду тебя учить. Ты хочешь этого?

К Ллою постепенно возвращались силы, он приподнялся на руках и сел.

– Я не хочу, чтобы меня поглотила вода, я хочу умереть на земле во владеньях Арка.

– Так и будет, только называй Ярка Ярком – ты ведь теперь апшелок и сабай.

– Я ещё не чувствую себя апшелоком, хотя теперь и гур среди них. Я по-прежнему гуабонг.

Ула покачала головой и ухмыльнулась.

– Если бы твои глаза были открыты, когда я тащила тебя из глубокой воды на берег, ты бы видел, что помогал мне в этом Локо. Он сам подплыл ко мне, желая помочь тебя спасти. Сабай – друг апшелоков, и если Локо участвовал в твоём спасении, ты – апшелок. Привыкай.

Ллою показалось странным, даже невероятным, чтобы сабай или иной какой зверь захотел бы спасти его. Но Ула рассказала про Локо, значит, так оно и было. Гуабонг с интересом и даже уважением посмотрел на сабая. Потом его благодарный взгляд перешёл на вару, та ему нежно улыбнулась. От этой простой улыбки сердце в сильном теле Ллоя сначала ёкнуло, а потом сжалось в каком-то неведомом ему ранее упоении. Ула тем временем поднялась и предложила ему покинуть озеро, если силы вернулись в его тело. В этом загадочном месте, здесь у воды, Ллою было хорошо наедине с Улой, но та взяла из огня горящую ветку и поманила его рукой, направляясь к проходу в скале. Гуабонгу ничего не оставалось, как последовать за ней. Когда они проходили мимо живой стены, Ллой остановился сам и придержал Улу.

– Кто это? – его толстый палец упёрся в изображение головастого существа.

– Не спрашивай меня. Это Дейб оживил стену.

– Это апшелок? – Ллой крепко сдавил ладонь вары в своей.

– Я только вара, я не могу обсуждать застенный мир. Это удел гуров. Спроси Холдона.

– Он сказал, что это апшелок сидит в яме. Я не верю ему! – гуабонг дёрнул Улу за руку.

– Может, это Коч или кто ещё? Коч похож на того, кто на стене, если из ямы высунется только его голова, – Ула попыталась освободить свою руку, но ей это не удалось.

– Мне нравится мир за стеной, но я опасаюсь того, с большой головой, – Ллой нахмурился и покосился на свою спутницу.

– Ничего не бойся, мир за стеной добрый и сытный. Пойдём быстрей, а то погаснет наш огонь, и в темноте ещё на кого-нибудь наступим, а у нас этого не любят.

Пастоя уже была наполнена сопением и храпом сородичей, когда в неё вернулись Ллой со своей спутницей. Они тихонько пробрались к месту, где размещалась хлоя Улы, и легли на свои травяные подстилки. Мбир с Сеей крепко спали, обнявшись, никто из них не заметил прихода их обри. А молодая вара вытянула руку, продолжая лежать, и стала гладить тело Ллоя, чем ввела того в жуткое возбуждение.

– Это чтобы ты пах мною, а не гуабонгом. Вода смыла с тебя запахи нашего рода. Жжоки ещё не привыкли к тебе, но скоро привыкнут, и гладить тебя я не стану.

– Нет, нет, гладь! – Ллой заворочался. – Жжоки ко мне ещё не скоро привыкнут. Они очень больно кусают. Я не хочу, чтобы они на меня напали.

Ула улыбнулась и закрыла глаза. Ллой тоже их закрыл. Он пытался совладать с морем чувств, захлестнувших его.

С первыми лучами Ярка в роду сабаев началось оживление. Проснулся и Ллой. Ула ещё спала, закинув руку за голову и слегка раздвинув ноги, открыв взору гуабонга раздвоенный бутон фэи. Ллой, сам того не подозревая, невольно сравнил фэю с одним из вьеров, что недавно подарила ему Ула. Эта молодая вара сейчас тоже казалась вьером, только большим. Он любовался ею с чувством умиленья и думал о том, что никому её не отдаст. Это незнакомое ему чувство придавало Ллою силы, и он уже сейчас, не дожидаясь полного Суна, готов был сразиться хоть с кем из кыпчанов, хоть с куапуром, хоть даже пусть его соперником станет грозный у-рык. Ула, как будто почувствовав на себе взгляд гуабонга, приоткрыла глаза и потянулась. Она улыбнулась ему и прошептала:

– Мне снилось, как мы с тобой купались в озере, нам было хорошо.

Ллой попытался вспомнить, что снилось ему, но так и не вспомнил. Однако вчерашнее ночное купание в его памяти оставило приятный след, несмотря на то, что он едва не утонул.

– Озеро – это хорошо, – ответил он и тоже улыбнулся Уле.

Проснулись Мбир с Сеей, и разговор между молодыми пресёкся.

– Ула, обри, принеси-ка нам всем немного мяса и воды, неплохо было бы поесть. Ты как, Ллой, не против мяса? – старый апшелок прищурился с ухмылкой.

Молодое тело гуабонга ещё росло, и чувство голода он испытывал почти всегда. Он не помнил такого случая, чтобы ему когда-то довелось отказаться от еды, тем более, если этой едой было поджаренное мясо зверя. Он качнул головой в знак согласия и громко сглотнул. Ула поднялась, ещё раз потянулась и отправилась к аяку. Вскоре она принесла кусок мяса, оставшийся от вчерашней трапезы, и воду в панцире речной илы. Всё это она передала своему одеру. Тот острым и длинным патругом разделил мясо на четыре части. Один кусок, самый большой, он протянул Ллою, себе взял немного поменьше, а варам достались два самых маленьких куска.

– Тебе, Ллой, надо много есть, чтобы стать ещё сильнее. После захода Ярка наступит полный Сун, и можно ждать гостей из кыпчанов. Кто-то из них всё равно придёт за Улой, даже если это будет не Камор. Ты должен будешь одолеть любого гостя.

Ула бросила на Ллоя нежный взгляд. Ллой уже хотел вскочить и заявить громко о своей готовности биться за Улу хоть с самим у-рыком, но под этим взглядом стушевался и закашлялся. Он только молча сжал свои огромные кулаки и потряс ими над головой.

– Я верю в твою силу, Ллой, и верю, что Мара будет на твоей стороне, – Мбир пригладил лохматую седую бороду. – У нас в роду пока ещё есть мясо эсели, и на охоту никто не пойдёт. Вары отправятся в лес, а мы с тобой займёмся твоим патругом. Может быть, день будет удачным, и мы отведаем опять бошей или хотя бы уж многоногих ёров, – Мбир бросил суровый взгляд на обеих своих вар.

– Всё во власти Мары, одер, ты же знаешь, – ответила ему Ула.

– Не полагайся только на праматерь, обри, а полагайся на себя. Сколько тебе можно говорить? У Мары и так много забот, ей может не быть дела до каких-то маленьких бошей. А бошей мы с Ллоем хотим, и вы нам их принесёте! – Мбир стукнул кулаком по собственной коленке.

Больше никто не проронил ни слова, все с аппетитом жевали жареное мясо.

После трапезы Ула с Сеей и остальными варами отправились в лес на поиски пищи, а мужская половина рода занялась своими повседневными делами – изготовлением патругов для самых разных нужд. Это были и ударные патруги, и режущие, и скребущие, и маленькие тонкие для прокалывания отверстий в шкурах. Ллою ещё предстояло научиться изготавливать их все, а пока под присмотром Мбира он упорно трудился над своим первым патругом. Уже вырисовывался контур лезвия, и вскоре можно было приступить к его заточке. Изготовление рукоятки являлось самым последним делом. Старый апшелок время от времени подправлял положение рук гуабонга, отводил в ту или иную сторону его крош, регулировал силу удара. Мбир заметил, что у его ученика были не такие подвижные пальцы на руках, как у всех апшелоков, они выглядели короткими и мясистыми, что, возможно, и придавало им ту самую силу, но и мешало в работе. Однако, несмотря на это, Ллой упорно трудился. По всему было видно, что ему очень хотелось овладеть искусством работы с камнем. И постепенно этим искусством он овладевал.