Владимир Шмельков - Тайна сабаев

– Мы все видели, что так было угодно и Маре, и Кыпче, чтобы в этой схватке победил Ллой. Его противник повержен. Ула, – обратился вождь к молодой варе, – окажи честь тому, кто хотел завладеть тобой, но не сумел, и приведи его в чувства.

Кто-то из вар передал виновнице действа панцирь речной илы, наполненный водой, и она выплеснула её на голову бесчувственного кыпчана, после чего тот подал первые признаки жизни. Побеждённого оттащили сородичи за кольцо зрителей и оставили там. Тем временем Бека-Чир указал на следующую пару бойцов. Ими оказались один из кыпчанов в полном расцвете сил и опять же Ллой. Такова была воля вождя, и она была священна. На схватку с гуабонгом вышел крепкий гур с длинными чёрными волосами, связанными на макушке в тугой узел. Сквозь узел была продета толстая рыбья кость, окрашенная охрой. У кыпчана были широкие мускулистые плечи и рельефная грудь. Лицо его заросло густой бородой, а это говорило о том, что он был старше Ллоя. Но каким бы крепким, возможно, даже самым крепким из всех претендентов-кыпчанов ни казался этот гур, его мускулатура всё равно выглядела слабее мускулатуры гуабонга – недавнего юбура. Кыпчан приплясывал и принимал воинственные позы, которые, по его мнению, должны были запугать противника. Бека-Чир ухмылялся в бороду и предвкушал победу своего сородича над уже подуставшим гуабонгом.

– Срази низколобого, Вояр! – выкрикнул в нетерпении вождь кыпчанов, но его никто не поддержал. Сородичи больше беспокоились о собственной победе, а сабаи все как один были на стороне Ллоя – посланца Мары. Охотники как по команде рванулись вперёд и обхватили друг друга сильными руками, да так, что послышался хруст костей. Они стали раскачиваться в разные стороны, пытаясь накренить противника набок и повалить. Вояр оказался крепким малым, и Ллой, как ни старался, не мог его пересилить. Более того, кыпчану это даже на первый взгляд удавалось лучше. Когда Вояр в очередной раз сдавил грудь гуабонга и попытался завалить его, тот разжал руки на мускулистой и потной спине соперника и изо всех сил ударил его кулаком в висок. От сокрушительного удара гур ослабил хватку и откинул голову чуть назад, что позволило гуабонгу нанести второй удар кулаком сверху и в темя. Вояру в этот момент показалось, что в руке его противника находится тяжёлый патруг, и что череп его разваливается на две части. Если б его боднул куапур или если б удон наступил ему на голову своей толстой, как дерево, ногой, эффект был бы тот же. Голова кыпчана с хрустом вдалась в плечи, его руки безвольно повисли, а ноги подкосились. Широко открытые глаза непонимающе смотрели на гуабонга, и, казалось, пытались прочесть на его лице ответ, что же всё-таки произошло. Тело Вояра начало быстро оседать и рухнуло на пол, его взгляд остекленел и уставился на большой и яркий диск Суна, будто желая теперь получить от него ответ на вопрос о силе, сразившей его наповал. Ллой поднял вверх обе руки со сжатыми кулаками и одновременно обеими ими ударил себя в грудь, издав при этом победный крик.

– Ула, помоги храброму Вояру, который тоже возжелал тебя, но уступил Ллою, – в голосе Холдона чувствовалось скрытое торжество.

Вода из панциря вылилась на лицо кыпчану, но тот даже не прикрыл широко раскрытых глаз.

– Холдон, – выкрикнул Бека-Чир, – твой низколобый убил моего гура! Он нарушил аху!

Вояр на самом деле в серебристом свете небесного светила и в отблесках костра казался мёртвым. Он неподвижно лежал, широко раскинув руки, и смотрел невидящим взглядом в небо.

– Он нарушил аху! – одновременно выкрикнули охотники-кыпчаны. – Гуабонг убил Вояра!

Из всей толпы, окружавшей бездыханное тело, больше других была перепугана Ула. Она затравленным взглядом посмотрела на Ллоя, что стоял над поверженным телом, широко расставив руки, потом упала на каменный пол и приложила голову к груди своего несостоявшегося бакара.

– Он дышит! – выкрикнула она. – Он жив!

Вара потрясла тело кыпчана, но оно не подало признаков жизни. Холдон опустился на пол рядом с Улой и тоже приложил ухо к груди Вояра. Он медленно поднялся и громко выкрикнул:

– Ллой не нарушил аху, его противник дышит, а это значит, что он жив! Бека-Чир, можешь сам в этом убедиться.

Вождь кыпчанов казался сильно расстроенным. Он поднял перед собой согнутую в локте руку ладонью вперёд, показывая тем самым, что слов Холдона ему достаточно. Тело Вояра также было отнесено за кольцо зрителей. Теперь Бека-Чир должен был указать на следующую пару. Однако он медлил.

– Наши обычаи, – изрёк он, – дали мне право, как старшему над этими гурами, пожелавшими сразиться за вару по имени Ула, вызвать на бой следующих охотников, но первый раз я не знаю, на кого указать. Все здесь подтвердят, что я охотник старый и опытный, я знаю толк в схватке, но я не знаю, как мне поступить. Я даже не слышу подсказки от моей праматери Кыпчи. А это о чём говорит? – вождь обвёл взглядом собравшихся. – А это может говорить только о том, что праматерь даёт понять мне, что нет смысла биться дальше. Ллой силён, как у-рык – я это признаю. Он всё равно будет первым, только покалечит зря моих охотников. В племени сабаев есть ещё достойные вары, которые могут стать элоями моим гурам. Те из нас, что захотят сразиться за них, навестят ваш род в следующий полный Сун. А сейчас я объявляю волю нашей праматери Кыпчи: никто из кыпчанов не претендует на Улу, пусть она достанется этому низколобому Ллою – он самый сильный гур из всех, кто пожелал сегодня завладеть ею.

Оставшиеся непроявившие себя в схватке кыпчаны-претенденты стояли, слегка понурив головы, и своим видом всячески показывали, что если б не воля праматери, нашёптанная их вождю, каждый из них смог бы ещё блеснуть своей силой. Но из сабаев никто не сомневался, что Бека-Чир своими словами оставил трёх охотников целыми и невредимыми для их же блага.

Холдон вышел на середину круга и облокотился на жертвенный камень. Он поднял взгляд к светящемуся диску Суна и торжественно произнёс:

– Сегодня по воле нашей праматери Мары и по воле Кыпчи – праматери наших соседей и друзей член рода сабаев Ллой стал бакаром Уле – обри Мбира и Сеи! Пусть будет так! Сейчас здесь, на этой площадке, у этого жертвенного камня, у нас начнётся славный той по такому случаю. Пусть вары принесут сюда побольше мяса и воды, а также пусть попросят у жжоков цвёла. Юбурам же надлежит натаскать много хвороста, чтобы его хватило до самого восхода Ярка – именно столько будет длиться наш той! А ты, Ллой, веди Улу в пастою и овладей ею столько раз, сколько пожелаешь. Потом вместе с ней приходите на той.

Гуры обоих родов встали кольцом вокруг жертвенного камня и, притопывая, начали раскачиваться из стороны в сторону, тряся головами.