Дмитрий Агалаков - Солдаты эры Водолея

— Но его испуг понятен, — заступился за спутника Вествольф. — Родной дядя ослепил его отца, заточил в каменный мешок, занял трон. Самого юношу отправили во дворцовую башню, где он, повзрослев, каждый день ждал своей участи — скорого ослепления и жестокой смерти. Только юный возраст спасал его от жестокой расправы!

— Сколь труден был побег из Византии?

— Мои люди подкупили стражу, охранявшую царевича, помогли ему выбраться из крепости. На быстроходном корабле мы тотчас отплыли на запад. Все было сделано с такой точностью, что византийцы даже не успели опомниться! — Вествольф усмехнулся. — Что до страха, который вы разглядели в царевиче, то против него есть надежное лекарство — хорошее войско и надежные корабли. Стоит только одержать первую победу, и болезнь отступит, как непогода перед солнцем!

Дандоло поднял почти слепые глаза на юношу.

— Скажите, принц, вы хотите вернуться домой, в Константинополь? Вернуться повелителем всей Византии?

— О, да! — горячо воскликнул Алексей.

Дож Венеции улыбнулся этому порыву.

— Но вам придется быть благодарным другом, — продолжал старик. — Любая услуга, скажет вам венецианец, должна быть вознаграждена. Военный поход — тем более…

— Я готов принять ваши условия, — сказал Алексей.

— Иннокентию Третьему вы пообещали, в случае победы с помощью Запада, подчинить восточную церковь — Риму. А вот и наши условия. Венеция получает большую часть греческих колоний, ныне принадлежащих Византии, остров Крит, беспошлинную торговлю в пределах вашей родины, большой квартал в Константинополе. Конечно, безоговорочное изгнание проклятых генуэзцев. Вы сможете выполнить эти условия?

Юноша не сводил глаз с высушенного временем лица дожа Энрико Дандоло.

— Думаю, да.

— Думайте, царевич. Войска франков и венецианцев находятся в семи днях плаванья от Константинополя. Они только что взяли Зару, но не насытились, и кровь ваших врагов оказалась бы им как раз кстати. Вам сейчас решать: отплыть им в Египет или повернуть на Босфор. Первое для вас означает — навечно стать изгнанником. Второе — освободить оскорбленного отца и провозгласить себя императором Восточной Римской империи.

Взволнованно дыша, царевич в упор смотрел на полуслепого гордого старца.

— Так что выбирает византийский царевич?

Алексей Ангел кивнул:

— Я буду императором!

Герцог Вествольф украдкой взглянул на юношу: в отличие от благочестивого папы Дандоло не долго рассусоливал с мальчишкой. Что значит венецианец — дело прежде всего! А это значит — скоро быть великому походу на Восток!

…Он открыл глаза.

Одной ногой он еще стоял в покоях венецианского дожа Энрико Дандоло, другая — уже перешагнула вечность. Странный шум заставил его нахмуриться, но он тотчас понял — это звук турбин. «Боинг», принадлежавший компании «Даймон и Даймон», летел высоко над Атлантикой. Во все стороны света под серебристой птицей простирался океан. Было видно, как он по-хозяйски охватывает землю, с какой жадностью заключает ее в свои объятия.

Из-за его спины вышла мисс Блэк, села напротив. Дерик стряхнул остатки наваждения, огляделся…

За плотной портьерой шел разговор. Помимо охраны в самолете летели два красавца-атлета, как сказала Каролайн, «ее старые друзья». Братья-близнецы Роберт и Томас Доуни, по всему — отпетые авантюристы, не вызывали у юного мистера Даймона большого доверия, но каждому из них в самое ближайшее время предстояло сыграть в их спектакле важную роль.

— Рассказывай, — с нетерпением попросила мисс Блэк. — А я, в свою очередь, хочу сказать, что очень скоро тебя ждет волнующее знакомство. Еще одно откровение, но уже наяву!

В тот день клерк компании «Гульденштерн» Аксель Норлин выбрился до синевы, оделся с иголочки и пришел на службу на четверть часа раньше положенного. Его пыхтящий шеф только покосился на подчиненного и зачем-то спросил:

— Как вы спали?

И получил ответ:

— Прекрасно, герр Карлсон.

Так ничего и не поняв, толстяк молчком направился в свой кабинет, но не поленился перед самыми дверями оглянуться. Несомненно «этот чудак Норлин», над которым посмеивались все сотрудники агентства по продаже недвижимости, выглядел заговорщиком.

Герр Карлсон не знал, что за день до этого в его контору позвонил долгожданный клиент, а трубку снял «недотепа» Аксель.

— Добрый день, — ожила трубка бархатным женским голосом. — Скажите, как и когда можно осмотреть на предмет покупки поместье Волчье логово?

В первое мгновение у Акселя Норлина перехватило дыхание от неожиданности. «Вот удача!» — подумал он. Камнем на его шее висела эта чертова дыра с руинами замка! А вдруг это коллеги решили разыграть его? Жестоко разыграть! Но ни у одной дамы из его конторы такого чудесного голоса не было.

— Приезжайте завтра в полдень, — ответил он. — Аксель Норлин к вашим услугам.

— Обязательно приеду, — проворковала незнакомка. — Всего наилучшего.

Что ж, оставалось только переждать ночь. Но сердце Акселя Норлина подсказывало, что это не шутка. Почему однажды и ему не может повезти?

Когда в старых часах минутная стрелка наползла на часовую, устремив свою пику точно вверх, Норлин услышал шелест шин подъезжающей машины.

А потом даже привстал с кресла, вытягивая шею, таращась на улицу. Нет, ни у одного из его коллег такого автомобиля не было. Да и быть не могло!

Перед окнами остановился восхитительный, упоительно-мрачный, полный надменной гордыни, черный лимузин. Безжалостно вытянутый, громоздкий, как кит, с непроницаемыми, ухватившими зеркально-смоляными стеклами отражения облаков.

Из лимузина вышли трое — стройная брюнетка в черном костюме и два сопровождавших ее мужчины. Все как один были в солнцезащитных очках.

Гостья оглядела здание конторы, возможно, зацепила взглядом оживавшие жалюзи и стала подниматься по парадному. Спутники следовали за ней по пятам…

И вот уже Аксель Норлин распахивал перед ними дверь кабинета, отвешивал клиентам поклон, приглашал войти. Где-то за спинами гостей, вынырнув в коридор, тянули головы сотрудники агентства.

— Меня зовут Долорес Негро, — сев напротив Акселя Норлина, сказала молодая женщина. — Это я звонила вчера. — Она перебросила одну ногу на другую, открывая клерку восхитительной формы колено. — Я представляю мистера Томаса Крауна, состоятельного бизнесмена и всеми уважаемого коллекционера древностей.

Аксель Норлин угодливо кивал даме. Но он чувствовал себя не в своей тарелке. Ему так хотелось, чтобы заносчивая брюнетка сняла-таки темные очки! Но раз она того делать не желала, он выбрал центром внимания примечательную деталь на ее лице — чувственную родинку над верхней губой, и теперь не сводил с нее глаз.