Владимир Москалев - Нормандский гость

Любовь впервые зародилась в ее душе, доселе она не испытывала к мужчинам ничего, кроме мимолетного интереса или безразличия, а порою ненависти или насмешки. Ничто из этого к нормандцу было неприменимо. Здесь крылось другое. Она знала, что это, понимала своим женским существом и решила сгоряча, что коли так, значит, влюблены и в нее. А разве может быть иначе? Ведь она любит, неужели не понятно? Почему же он ей нагрубил, насмеялся и ушел? За что он растоптал то нежное и незабвенное, что впервые родилось в ней? Ведь так можно и убить!.. Не ее саму, но то, что пришло к ней наконец и чего она так долго и бессознательно ждала…

Она прошла мимо прачечных, и оттуда повеяло теплом, мылом и свежим бельем. Дальше – псарня, оттуда бесконечно доносится лай. За ней конюшня, длинная, потом поворачивает под углом, – и снова стойла.

Вия остановилась. Меж парапетом и кучей сена стоял конюх и перебирал в руках вожжи. Поглядел на нее.

– Что ходишь, как неприкаянная, Вия?

– Сама не знаю, Гийом, – пожала она плечами в ответ. – Дошла сюда и вдруг – ни с места… будто ноги сковало.

– Ноги, говоришь? – усмехнулся Гийом, бросив взгляд в ту сторону, откуда Вия пришла. Потом покачал головой. – Только я-то знаю, отчего ты застыла.

У нее екнуло сердце. Неужто все видел? Она оглянулась: еще бы, до ворот все просматривается как на ладони.

Она исподлобья взглянула на конюха. Тот вытирал сеном руки и вполне дружелюбно, без насмешки, глядел на нее.

– Знаешь, что я тебе предложу? – неожиданно сказал он. – Хорошую прогулку, вот что!

Вия встрепенулась. А что, если и вправду? Отдавшись ветру и коню, разогнать мысли, лететь бог знает куда, глядеть вперед, дышать полной грудью… и не думать об этом!

– Садись-ка на Баярда и поезжай, – проговорил Гийом и, видя улыбку в ответ, скрылся в конюшне, потом вывел из стойла коня. – Самый быстрый, быстрее нет! – и похлопал лошадь по загривку. Потом перевел взгляд на Вию: – Э-э, да у тебя одежда-то явно не для прогулки: туника, платье поверх… Как же ты?..

– Ничего, – бодро ответила Вия и, вскочив в седло, взяла в руки поводья.

– Смотри-ка, справно сидишь, – довольно улыбнулся конюх. – Похоже, не впервой тебе.

– Да уж не впервой.

– Что ж, тогда поезжай, – хлопнул Гийом ладонью по крупу коня. И вдруг добавил, взявшись за узду: – А на него не сердись. Нам, мужикам, иной раз на дороге не вставай: свое на уме, не до баб. Хорошо еще не угодила под горячую руку, лежала бы сейчас в одной из канав, что поблизости. А вообще, если хочешь, скажу тебе: оставь ты, пустое это всё у тебя. Он, видишь, какой вельможа – норманн, сиятельный граф, земля под ним дрожит! А ты – только что с виду, а так беднячка…

Вопль отчаяния вырвался у Вии, как ни держалась. Рванула поводья, пятки – коню в бока, и с места карьером понеслась к воротам. Издали завидел стражник, поспешил открыть. И вовремя: лишь створка распахнулась, вихрем промчалась мимо всадница на коне, и зацокали дробно копыта по дороге, ведущей к Санлисскому лесу…

Сколько она уже мчалась, лишь богу известно. Мелькали мимо деревья, кусты, поляны и снова деревья, а конь все летел, сам выбирая дорогу. Наконец Вия опомнилась, натянула поводья. Баярд сразу же, будто давно этого ждал, пошел шагом – всхрапывая, раздувая бока. Всадница пожалела его, погладила по холке, зашептала что-то, склоняясь. Конь слушал и, изредка встряхивая головой снизу вверх, прядал ушами.

Так они медленно продвигались в глубь леса по тропе, пока она не кончилась. Впереди светлела в лучах заходящего солнца поляна, за нею уходила вдаль под углом широкая просека. И оттуда, издалека, куда путь устилали лежащие на земле великаны-дубы и мачтовые сосны, послышался шум, будто рубили топором дерево.

Не зная, куда и зачем ехать дальше, Вия повернула коня на петляющую средь высокого кустарника новую тропу, и Баярд послушно пошел туда, где стучали сначала один, теперь уже два топора.

Два человека в куртках, шапках и башмаках из кожи при появлении девчонки верхом на коне лишь мельком взглянули на нее, продолжая свою работу. Она залюбовалась, глядя, как топоры один за другим, будто рычаги какого-то диковинного механизма, ритмично вгрызаются в ствол и как щепки от него, похожие на лепестки огромного белого цветка, разлетаются вокруг, устилая собою холодную землю с прошлогодней листвой.

Наконец дерево жалобно заскрипело, затрещало в том месте, где рубили, и, цепляясь ветвями за соседние, ломая те и свои, тяжело и с шумом рухнуло туда, куда, видимо, и наметили лесорубы. Поглядев на него и удовлетворенно кивнув, оба, воткнув топоры в пень, шумно передохнули, сняли шапки, утерлись ими и только тогда повернулись к Вие.

– Что, красавица, испугалась? – усмехнулся один. – Конь твой так шарахнулся, думали, унесет тебя отсюда.

– Не каждый день перед ним деревья падают, – ответила Вия, оставаясь в седле. – И ты дрогнешь, коли рядом с тобой рухнет башня.

– А сама? Гляжу – и ухом не повела. Да, похоже, ты и небарского покроя.

– Угадал. Доводилось мне бывать на лесоповале. Сам мог бы догадаться: стояли мы с конем в стороне, знала я, куда дерево упадет. Туда и упало.

Оба лесоруба засмеялись.

– А чего ты забрела сюда? – спросил другой. – Ищешь кого?

– Никого не ищу, – повела бровью Вия. – Ехала себе вперед, не зная куда, не разбирая дороги. Да вот услышала топоры.

– Заплутала, значит, потому и подъехала? А коли не мы, что бы стала делать?

– А ничего. Отпущу поводья – конь сам отвезет домой. Он умный.

– Откуда же ты?

– Из Лана. В королевском дворце живу.

– Ого! Далековато… Кто ж ты во дворце: прачка или кухарка? Может, швея? Шьешь господам простыни да одежду?

– При короле я. Стихи ему читаю, песни пою. Играем с ним в кольца, ходим рыбу ловить.

– Смотри-ка, – почесал в затылке один, – при короле… Не шутка. Только мы с Жаном тоже при короле. Для него деревья валим. Для войны, для построек.

– И для того, чтобы королю тепло было в его дворце, – со смехом добавил Жан. – Дрова-то, что горят у него в печи, из этого леса. Вот обрубим с Арно ветки да сучья – и во дворец королю с епископом. Такая у нас, девонька, работа. И ослушаться нельзя, сам герцог франков приказал, ему подчиняемся. Все подчиняются, на то он и главный над всеми.

– Над кем это «всеми»? – заинтересовалась Вия. – И над королем тоже?

– А то как же! Сидит себе король, воюет да указы подписывает. А за всем доглядывает герцог, хоть и земли его, говорят, не близко отсюда.

– Не обижает ли? – спросила Вия. – Кормит? В достатке живете?

– Хороший герцог, – улыбнулся Арно, – не злой, добрый человек. Не гордец, поговорить с тобою может. Не то что епископ: земли огромные, и без конца поборы с народа, и все ему, во дворец. А чуть не по его – так плетьми, а то и того хуже. Хоть бы герцог, что ли, сказал ему.