Поль Феваль - Горбун

– Именно так, ваше высочество, – не произошло! – прибавил Паспуаль. В его глазах стояли слезы.

– Нам нужно полностью оправдаться, – продолжал Кокардас. – Вот, что я предлагаю. В письме говорится, будто Лагардер сегодня придет к вам. Мы же утверждаем, что Лагардера нет в живых. Чем, спрашивается, не подходящий случай, чтобы вынести на наш с Паспуалем счет справедливый приговор? Если он явится, то мы оба готовы сложить головы. Разве не так, Паспуаль, солнце мое?

– Так, именно так, дорогой мэтр! – дрожащими губами вымолвил нормандец и вдруг, взахлеб разрыдался.

– Если же, напротив, – продолжал гасконец, – господин Лагардер не придет, то нам должно быть возвращено наше доброе имя! И его высочество не окажется и впредь пользоваться услугами двоих беззаветно преданных мастеров клинка.

– Хорошо, – согласился принц. – Будете вечером с нами, а там посмотрим.

Гасконец и нормандец кинулись к Гонзаго и с чувством приложились к его рукам.

– Пусть рассудит нас Бог! – произнесли они в один голос и, распрямившись, встали по сторонам, как два истых праведника. Однако Гонзаго был уже занят не ими. С грустью взирал он на лица своих приверженцев.

– Я просил сюда привести Шаверни! – с упреком обратился он к Пейролю.

Тот быстро удалился.

– Итак, любезные господа, – продолжал принц, – что же, однако, с нами происходит? А? На нас, прямо скажем, лица нет. Мы бледны, как выходцы с того света.

– Наверное, им сейчас не очень весело, – пробормотал Кокардас.

– Что же стряслось? – продолжал Гонзаго. – Мы никак испугались?

Аристократы вздрогнули, а Навай, глядя в сторону, мрачно произнес:

– Поостерегитесь, ваше высочество.

Было неясно, чего собственно принцу следует остерегаться: появления Лагардера, или возможного бунта соратников. Словно не заметив замечания Навайя, Гонзаго продолжал:

– Если не испугались, то почему вам так не хочется идти на ужин? Почему на ваших лицах этот траур?

Соратники молчали.

– Поостеречься нужно не столько мне, сколько вам, любезные мои друзья! – с внезапным запалом Гонзаго, наконец, ответил на слова Навайя. – Помните, о чем мы с вами вчера говорили в моем кабинете? Беспрекословное подчинение. Я – голова, а вы – послушные руки и прочие члены. Помните наш уговор?

– Никто не помышляет его нарушать, – произнес Таранн. – Но…

– Никаких «но». Помните о сказанном мной, прежде и о чем я повторяю сейчас. Вчера вы еще могли отказаться. Сегодня – нет. Нет, – потому, что вы уже посвящены в мою тайну. Сегодня, кто не со мной, – тот против меня. Прежнего не дано. Тот из вас, кто вечером не явится…

– Об этом речь не идет, – пояснил Навай. – Придут все до единого.

– Ну и прекрасно! Мы уже у цели. Вам кажется, что мое положение в свете пошатнулось. Вы заблуждаетесь. Напротив, за вчерашний день я стал вдвое богаче, а потому и ваша доля в мое деле соответственно удвоилась. Вы еще не ведаете, что уже сделались состоятельными господами подстать герцогам и пэрам. Однако, я желаю, чтобы мой триумф был полным и окончательным, а для этого нужно…

– Таким он и будет, ваша светлость, – с уверенностью пророка возвестил Монтобер. Произнесенные принцем посулы, богатства заметно оживили загрустившую компанию.

– Подлинный триумф, – продолжал Гонзаго, – не только победа над врагом, но и праздник. А на празднике должно быть весело!

– Само собой, ваше высочество!

– Будет весело за милую душу!

– Какой же праздник без веселья, черт подери! – раздались голоса.

– Лично я уже сейчас радуюсь! – проблеял Ориоль, душа которого от страха давно ушла в пятки. – Ух, и повеселимся же сегодня!

– Да уж развернемся на всю катушку!

– Кутнем на славу!

– И милых дам порадуем! Ха-ха-ха! – изо всех сил бодрились остальные.

В это время Пейроль привел Шаверни.

– О чем здесь говорилось, маркизу ни слова! – предупредил Гонзаго.

– А-а-а, Шаверни!

– Наконец-то!

– Сколько лет, сколько зим!

– Мы уж заждались!

– Где тебя носило, Шаверни? – ловко разыгрывала веселье команда Гонзаго.

Горбун, который уже достаточно долго лежал неподвижно в конуре, уткнувшись носом в матрац, при имени Шаверни вздрогнул и очнулся. Приподняв голову, он выглянул в узкое отверстие под крышей и, конечно, сразу же был замечен Кокардасом и Паспуалем.

– Видел? – шепнул другу гасконец.

– Видел. Он здесь неспроста, – также шепотом ответил нормандец.

– Вот и я! – подходя к группе, произнес маленький маркиз. – Ну-с, что скажете?

– Где же ты был? – поинтересовался Навай.

– Тут, поблизости. За церковью Сен-Маглуар. Значит вам, кузен, понадобились враз две одалиски?

Гонзаго побледнел. Видневшееся в оконце лицо горбуна, наоборот, на миг озарилось улыбкой и тут же исчезло. Он сидел в конуре в неудобной позе, подпирая спиной закрытую изнутри дверцу. Его сердце радостно колотилось. Слова Шаверни молниеносно разрешили его сомнения.

– Ну и Шалопай! Ты просто неисправимый шалопай! – почти весело пожурил маленького маркиза Гонзаго.

– Господи! – изумился Шаверни. – что же я такого особенного сделал? Просто перелез через ограду, чтобы немного погулять в саду Армиды. И о, радость, – Армид оказалось две и ни одного Ренальдо.

Было странно, что Гонзаго так легко отнесся к наглой шалости Шаверни.

– И как они тебе пришлись? – сквозь смех поинтересовался, принц.

– Я просто без ума от обеих! Но что случилось, кузен? Затем меня позвали?

– Затем, что сегодня вечером состоится свадьба.

– Да ну? Ух, ты, черт, совсем не слабо! Неужто, вправду свадьба? Кто же невеста?

– Невеста – на славу. Приданое 50000 экю.

– Чистоганом?

– Именно так. Наличными.

– Изрядная кубышечка, скажу я вам!

– А кто жених? – Шаверни окинул пытливым взглядом окружавших и почему то несколько задержался на брате Паспуале.

– А вот угадай! – ответил не прекращавший смеяться Гонзаго.

– Женихов слишком много, – охотно приняв игривый тон, произнес Шаверни. – Не люблю гадать. Впрочем, одну возможную кандидатуру готов назвать. Что если женихом буду я?

– Молодец. Угадал! – похвалил маркиза принц.

Все засмеялись. Из будки выбрался горбун и стал у порога. Его лицо в очередной раз сменило выражение. От недавней озабоченной задумчивости не осталось и следа. У конуры опять стоял озорник и потешник, никогда не унывающий ярмарочный скоморох Эзоп II, он же Иона.

– Где приданое? – осведомился Шаверни.

– Здесь. Уже приготовлено, сосчитано, – тебя дожидается, – ответил Гонзаго и вытащил из кармана солидную пачку акций. Шаверни на какой-то момент растерялся. Похоже, только теперь он осознал, что кузен его не разыгрывает. Остальные тоже, плавно сменить легкомысленный тон на радостно приветливый, принялись маленького маркиза поздравлять. Горбун приблизился, вручил Гонзаго обмакнутое в чернильницу перо, дощечку и подставил спину для подписания соглашения.