Карл Май - В балканских ущельях

Наше появление вызвало некоторое оживление. Везде люди останавливались и глазели на нас. Но даже в этой обстановке мне удалось удержать в поле зрения нашего преследователя.

Я повернул и сделал небольшой крюк. Это было возможно потому, что конак располагался не в переулке, а на небольшой открытой площадке. Люди продолжали стоять и посматривать то на открытые ворота, то на моего жеребца. Я заставил его делать элегантные кульбиты, медленно, но верно подводя к месту, где стоял тот подозрительный человек. На парне были белые штаны и короткая куртка, на поясе — некое подобие шали, которая спускалась до колен.

В этот момент я издал специальный свист, по которому мой жеребец резво бросился вперед. Народ начал разбегаться. Шпион был так поглощен своим занятием, что не сразу сообразил, что нужно спасаться. Увидев прямо над собой моего вороного, он вскинул от ужаса руки и в страхе завопил. Сделав пару шагов назад, он привалился к стене. Я был прямо рядом с ним. Наклонился, схватил его за пояс и рывком посадил на лошадь.

— Аллах-иль-Аллах! — запричитал тот, пытаясь при этой освободиться.

— Лежи спокойно! — крикнул я ему. — Или тебя заберет дьявол.

Он тут же закрыл рот, да и глаза в придачу. Паренек был не из храбрецов.

Я повернул к конаку и проскакал в ворота. Там меня ждали Халеф с остальными спутниками. Они все видели и от души хохотали, запирая ворота на большую деревянную задвижку. Это было необходимо, потому как немало зевак пыталось пробраться во двор, чтобы узнать, что здесь у нас происходит.

Я опустил пленника на землю и сам соскочил с лошади. К нам подошел по-турецки одетый человек и поприветствовал меня. Это был хозяин. Пока я обменивался с ним приветствиями, мой подопечный пришел в себя. Он выступил вперед и спросил угрожающим тоном:

— Господи, зачем ты это сделал, моя душа чуть не рассталась с телом.

— Твоя душа? Она что, такая хрупкая?

— Не смейся. Ты знаешь, кто я такой?

— Не знаю. Пока не знаю.

— Я лодочник.

— Отлично, значит, ты живешь на воде. И тебе доставит радость немножко покататься верхом.

— А я что, просил взять меня с собой?

— Нет, мне просто так захотелось.

— Я заявлю в полицию.

— Отлично!

— И тебя оштрафуют.

— Еще лучше.

— Так что пойдем за мной к забтие мюшири.

— Позже, друг мой. Сейчас у меня нет времени.

— А я не могу ждать. Я должен быть на переправе.

— А где это.

— На реке.

— Наверное, недалеко от дороги на Кустурлу?

— С чего ты взял?

— Это мне известно. Однако лодочник, который заявляет, что у него нет времени, торчал там на углу и шел за нами. Так или нет?

— Да, а почему это тебя интересует?

— Зачем ты шел за нами?

— Я могу ходить за тем, за кем мне вздумается.

— А я могу скакать с тем, с кем хочу. Так что мы оба удовлетворили свои желания.

— Скачка — это совсем другое дело. Я мог сломать себе шею.

— Наверное, тебе было бы это не вредно.

— Господин, еще одно слово, и я зарежу тебя.

И он, бормоча угрозы, потянулся за ножом, ручка которого торчала у него из сумки.

— Брось! Тебя здесь никто не боится.

— А кто ты такой, что оскорбляешь меня?

— Я эмир Хасреддин Кара бен Немей. Слыхал когда-нибудь это имя?

И я встал над ним и принял важный и гордый вид. Я присвоил себе еще и титул «хасреддин», потому что в этом я решил уподобиться маленькому хаджи. Мне не хотелось делать ничего плохого этому лодочнику. Необходимо было лишь узнать, кто послал его за нами.

Я сразу понял, что сделал правильно. Он согнулся в три погибели и ответил:

— Нет, султан, это звучное имя мне еще не доводилось слышать.

— Так запомни его. Ты что, думаешь, я позволю тебе за собой следить?

— Эмир, я тебя не понимаю.

— Ты меня прекрасно понимаешь, просто не хочешь мне сказать.

— Действительно, я не знаю, что ты имеешь в виду.

— Слушай, парень! Думаешь, мне приятно здесь расспрашивать тебя? Поверь — никакого удовольствия. Давай признавайся, кто послал тебя следить за нами?

— Никто, господин.

— И тем не менее ты это делал.

— Это вышло случайно.

— Это что, был самый прямой путь к реке? Он заметно смутился.

— Ну, отвечай!

— Господин, ты действительно ошибаешься, я выбрал этот путь без всякого умысла.

— Хорошо, я поверю тебе. Но если ты полагаешь, что это даст тебе какое-то преимущество, то ошибаешься. Лодочник, который должен быть на работе, а вместо этого шатается по улице, никому не нужен. Я прикажу мюшери уволить тебя. Есть масса людей, нуждающихся в работе.

Теперь он по-настоящему испугался.

— Эмир, ты этого не сделаешь. — заныл он.

— Сделаю, и очень быстро. Сразу, как только смогу убедиться, что ты меня обманул.

На какое-то мгновение он замер, уставившись в землю, затем тихо сказал:

— Эфенди, я признаюсь: я следил за тобой.

— Слишком поздно ты это признал.

— Да, я сказал тебе неправду. Больше никогда не буду этого делать.

— Хорошо, тогда скажи, кто тебя послал.

— Никто. Я делал это по собственной воле.

— Ты врешь!

— Нет, эфенди.

— Ну, посмотрим. Совравший один раз соврет и во второй.

И, обернувшись к Халефу, я потребовал:

— Хаджи Халеф Омар-ага, зови двух хавасов. Этот человек заслужил палок.

— Будет исполнено, султан, — ответил малыш и сделал вид, что собирается бежать.

— Стойте! — испуганно закричал лодочник. — Я все скажу!

— Слишком поздно. Ага, поторопись!

Тут он упал на землю и начал молить меня, протягивая ко мне руки:

— Не надо палок, не надо палок, я их не вынесу.

— Это почему же?

— Мои ноги такие нежные и чувствительные. Я ведь все время в воде.

Я едва не расхохотался. Обычно палками обрабатывают голые подошвы ног, и именно они были у него такими чувствительными. Если это обстоятельство принимать во внимание каждый раз, то от этого наказания пришлось бы отказаться, потому как оно именно в том и состоит, чтобы причинить физические и моральные страдания. Я уж не говорю о том, что сам являюсь противником этого унизительного наказания, но сказал я ему следующее:

— Раз ты вдвойне страдаешь от этого, ты и наказан будешь вдвойне, чтобы впредь неповадно было врать. Но у меня сейчас прощальный час, и я попытаюсь смягчить наказание.

— Попытайся, господин, я все расскажу.

— Говори, кто тебя послал?

— Мюбарек.

— Что он тебе за это сулил — деньги?

— Нет. Деньгами он вообще не пользуется. Он обещал мне амулет за то, чтобы я наловил много рыбы, потому что я еще и рыбак.

— И какое ты получил задание?

— Я должен следить за тобой и сообщить ему, где ты поселишься.

— Когда и где ты должен передать эти сведения?

— Сегодня вечером. Там, наверху, в его домике на горе. Нужно только условно постучать и сказать заветное слово.