Фридрих Герштеккер - Луговые разбойники

– К несчастью, – заметил Браун, – дождь смыл все следы, и больше нам не удалось ничего отыскать. Остается еще один подозрительный предмет, это – маленький нож, найденный возле места убийства. Никто, однако, не может сказать, кому он принадлежит.

– То был, кажется, простой перочинный нож? – заметил Робертс. – По такому ножу действительно трудно найти убийцу!

– Однако мы не теряем надежды, – сказал Браун. – У нас уже возникли подозрения относительно некоторых лиц, которых трудно считать способными на подобные преступления.

– А куда девался тот подозрительный молодой человек с лошадьми, с которым вы встретились во время погони за конокрадами?

– Джонсон? – переспросил Кук. – Да он все время болтается тут, а где живет – право, не знаю!

– Надеюсь, Браун, что вы хоть проводите меня немного? – спросил Робертс. – Когда вы думаете тронуться отсюда?

– Через полчаса. Я думаю заночевать у Вильсона!

– Так как завтра вы будете проезжать мимо Аткинса, то будьте добры сказать ему, чтобы он в будущий понедельник был дома. Мы с Роусоном собираемся побывать в этот день у него, чтобы окончательно сговориться относительно продажи фермы. Не забудете, а?

– С удовольствием исполню ваше поручение! – ответил Браун.

Затем Робертс почистил свое высохшее уже платье, сел на лошадь и вместе с Мулинсом отправился домой.

Уже несколько недель прошло со времени последнего свидания Брауна с Мэриан, и молодой человек твердо держал свое слово: он ни разу не был с тех пор у Робертсов. Тяжелое чувство разлуки с любимой девушкой смягчалось несколько теми заботами и трудами, которые выпали на его долю, как командира регуляторов. Поэтому он не особенно торопился с отъездом в Техас, решив предварительно во что бы то ни стало отыскать убийцу Алапаги и Гитзкота и тем избавиться от нежелательного для него всеобщего мнения, что убийцей регулятора является именно он, и никто иной.

Действительно, почти все фермеры считали вопрос об убийстве совершенно выясненным и не думали даже обвинять Брауна в этом преступлении, находя его совершенно естественным и вызванным прямой необходимостью.

Что касается Мэриан, то она решилась поскорей выполнить свое обещание, данное Роусону, и когда последний недавно сказал ей, что все его счастье зависит от нее, что с потерею ее согласия он готов пустить себе пулю в лоб, девушка уже твердо считала жестоким и несправедливым разбить жизнь этого благородного человека, чтобы доставить счастье другому. Она окончательно примирилась с мыслью, что станет женою Роусона, и в один прекрасный день без прежних колебаний и слез твердо высказала отцу и матери свое согласие на брак с проповедником.

Мать радостно обняла дочь, хваля за послушание родительской воле и разумный выбор, а отец только промолвил:

– Если думаешь быть с ним счастлива – выходи. Дай только Бог, чтобы тебе не пришлось раскаиваться в своем выборе!

Роусон, уехавший несколько дней тому назад, еще не возвращался, и Робертс с нетерпением ожидал его, чтобы окончательно скрепить брачный договор.

Стоял чудный вечер, когда вся семья вышла во двор, чтобы заняться обычными домашними работами. Мэриан, с корзиною корма в руках, стояла, окруженная тучей домашней птицы, и мать невольно залюбовалась этой мирной сценой. Вдруг Мэриан вздрогнула и от неожиданности выронила из рук корзину. У забора, отделявшего двор, стоял Роусон.

– Чего ты испугалась, дочурка? – спросила миссис Робертс, не заметив подошедшего проповедника.

– Мама, мистер Роусон вернулся! – ответила молодая девушка, оправившись от смущения и подходя к проповеднику.

– Добро пожаловать, любезный мистер Роусон! Очень рада вас видеть. А мы, признаться, уже соскучились по вам! – сказала старушка.

– И мисс Мэриан тоже? – спросил Роусон, здороваясь с хозяйкой.

– Вы прекрасно знаете, мистер Роусон, что я очень рада вас видеть! – смущенно произнесла молодая девушка. – Вы всегда дорогой гость в нашем доме!

– Мэриан, – сказал методист серьезным тоном, – мне удалось наконец справиться с делами. Теперь у меня собственный дом. Желаете войти туда хозяйкой? Желаете ли стать моей женой?

– О, конечно, конечно! – ответила за дочь миссис Робертс. – Мэриан уже призналась мне, что любит вас. Теперь ее счастье в ваших руках!

– О, что касается меня, несчастного грешника, – смиренно сказал Роусон, – то я, насколько позволят мне мои слабые силы, постараюсь сделать мисс Мэриан счастливой, как она заслуживает того!

Девушка молча протянула Роусону руку, которую тот нежно поцеловал.

– Вот, Роусон, вот это я называю держать слово! – воскликнул Робертс, показываясь на крыльце. – Как дела?

– Прекрасно, мистер Робертс! Даже лучше, чем я предполагал. Теперь остановка только за вашим согласием. Благословите нас с Мэриан, и на будущей неделе в воскресенье можно бы совершить и брачный обряд!

– А не слишком ли скоро? – осведомился Робертс.

– Отчего же скоро? – вмешалась мать. – Ведь Мэриан согласна, а наши приготовления почти совсем окончены. А как дела с домом, мистер Роусон?

– Я уже почти договорился с Аткинсом. Если хотите, завтра мы вместе съездим посмотреть ферму. В случае благоприятного исхода покупки у меня с женой будет прекрасная ферма на очень недурной земле.

– Так не лучше ли подождать со свадьбой до окончательной покупки фермы? – спросил Робертс.

– О, мистер Робертс! – возразил Роусон. – Мне столько пришлось перенести всякого рода затруднений и хлопот, что вы должны понять мое самое горячее желание поскорее устроить свою судьбу!

– Ну, как хотите! – согласился хозяин. – Берите Мэриан и будьте счастливы!

– О, как я вам благодарен, мистер Робертс! Поверьте, я постараюсь, чтобы Мэриан никогда не пришлось раскаяться в своем выборе! А теперь позвольте попрощаться с вами, дорогие родители! Надеюсь, вы разрешите мне теперь так называть вас?

– А я думала, что вы проведете вечерок с невестой! – сказала миссис Робертс.

– Страстно бы желал этого, – ответил Роусон, – но дела требуют моего немедленного возвращения в город!

– Мы отправимся к Аткинсу в понедельник, – заметил Робертс. – Не забудьте этого, Роусон! Я уже просил Брауна предупредить Аткинса о нашем приезде. Браун поедет мимо Аткинса на собрание регуляторов у Бариля и скажет ему об этом.

– А мне говорили, что общество регуляторов распадается, – оживленно заметил Роусон. – Разве это не правда?

– Конечно, не правда! Они, напротив, еще теснее сплотились и завтра обсудят свои дальнейшие действия.

– А нельзя ли и мне присутствовать на их собрании?

– Сколько угодно! – расхохотался Робертс. – Да не хотите ли сами вступить в число членов их общества? Впрочем, я и забыл, что вы не одобряете их образ действий!