Геннадий Семар - Океан. Выпуск шестой

Произошло невероятное, удивившее всех моряков мира. Вместо ожидаемого разгрома флангов русских армий, уничтожения русских портов и прибрежных городов турецкие броненосцы, совершив несколько набегов на незащищенные черноморские города и селения, что не дало даже тактического успеха, были вынуждены прятаться в своих гаванях, огородившись бонами. А по всему Черному морю на вооруженном коммерческом пароходе «Вел. кн. Константин» со слабой артиллерией, не имеющем никакой брони, с легкими паровыми катерами на борту или на буксире, вооруженными шестовыми, буксируемыми и самодвижущимися минами, разгуливал лейтенант Макаров. Он по ночам атаковал катерами турецкие корабли в их гаванях и на рейдах и даже на глазах у береговых постов топил и брал на приз турецкие торговые суда у самого Анатолийского побережья, парализовав каботажное судоходство в водах самой Турции.

Броненосная турецкая флотилия на Дунае фактически оказалась беспомощной перед мастерством, дерзостью и отвагой русских моряков. Об одном из них, лейтенанте Никонове, и его соратниках, русских моряках и болгарских ополченцах, и решил рассказать автор, к сожалению дав некоторым героям вымышленные имена только потому, что в описании боевых действий того времени не сумел найти их подлинных фамилий.

Пыхтя и погромыхивая на стыках рельсов, к станции подходил поезд. Он появился неожиданно, без обычного гудка. Навстречу ему бросились комендант и дежурный по станции, запрыгнули на ходу в штабной вагон. Когда паровоз, дав контрпар, завизжал колесами, из штабного вагона выскочил офицер и побежал вдоль состава, крича то по-русски, то по-болгарски:

— Из вагонов не выходить! Не выходить!

Михаил, ожидавший на перроне, направился к штабному вагону и невольно остановился удивленный.

Обычно на станциях из воинского поезда доносится гомон, солдаты высовываются, вертят головами, разглядывая новые места. Сейчас в дверных проемах вагонов, плотно сгрудившись, слившись в единую массу, молча стояли солдаты в черных и темно-зеленых двубортных мундирах с красными погонами и крестами на шапках вместо кокард. Они тяжело, прерывисто дышали и смотрели в одном направлении. Их глаза так ярко блестели, что Михаил невольно подумал: «Набеги сейчас туча, а глаза этих людей будут светиться, как елочные свечки». Это были не просто солдаты, которым в новом месте все в диковинку, а болгарские ополченцы-добровольцы. Они смотрели на синеющие далеко-далеко за крышами домов, за ширью Дуная холмы родины. Некоторые из молодых ополченцев, родившиеся на чужбине в семье беженцев, видели отчизну впервые.

Из штабного вагона в сопровождении офицера вышел невысокий полный седеющий генерал-майор Столетов [28] Начальник Болгарского ополчения 1877—1878 годов Н. Г. Столетов (родился в 1833 году), брат известного физика А. Г. Столетова, закончил Московский университет и Военную академию. Он был не только генералом и сторонником освобождения славян, но и ученым-географом. Именно он в 1869 году основал город Красноводск на Каспии. , глубоко вздохнул, потирая руки, и с любопытством уставился на Михаила. Тот доложил:

— Ваше превосходительство, гвардейского Балтийского экипажа лейтенант Никонов. Разрешите обратиться по служебному вопросу?

— Вот как? — рассмеялся генерал. — А я думал, что передо мной молодой Николай Чернышевский, почему-то одетый в морскую форму.

Никонов оторопел:

— Простите, ваше превосходительство, но я не понял вашего намека.

— Никакого намека и нет, лейтенант. Вы действительно очень похожи на молодого Николая Гавриловича, с коим я познакомился, когда он был учителем словесности во Втором кадетском корпусе, а позже вместе с полковником Аничковым редактировал «Военный сборник». Тот же тип лица, прическа и даже очки.

— К сожалению, ваше превосходительство, я всего только младший флотский офицер. Вот мои документы.

Генерал взял бумаги и, не глядя, передал их подполковнику-штабисту, продолжив:

— Да-да, это у меня невольно вырвалось. — Столетов был в приподнятом настроении. — Итак, лейтенант, ежели вы прибыли доложить, что переправа через Дунай готова, то я ею не смогу воспользоваться. Во-первых, потому, что мы еще не сформированы, а во-вторых, мы нужнее не на Дунае, а за Дунаем, на Балканах и за Балканами. Понятно? — Генерал перешел на более серьезный тон. — Я достаточно наслышан о том, какие броненосные силы неприятеля противостоят нам на Дунае и Черном море, угрожая нашему левому флангу и переправам, и, откровенно говоря, считаю сумасбродством применять против мониторов прогулочные катера с пиками на носах, на которые насажены бочонки с динамитом.

— А что прикажете делать, ваше превосходительство?

— Я верю в береговую артиллерию и минные заграждения.

— Безусловно. Еще в Крымскую войну у нас на Балтике эскадра союзников в семьдесят боевых паровых кораблей, несмотря на хвастливые заверения адмиралов, позавтракав в Кронштадте, отобедать в Петербурге, беспомощно топталась напротив Красной Горки. А когда сунулась поближе, то в одночасье потеряла на минах корабли «Мерлин», «Файрфляй», «Бульдог» и «Вельчур»…

Генерал снисходительно улыбнулся, потрепав Никонова за рукав.

— Для вас, лейтенант, это уже история из учебников. А я в ваши годы получил за Севастополь солдатский Георгиевский крест и знал, что тогда здесь на Дунае успешно применял мины штабс-капитан Боресков [29] Боресков Михаил Матвеевич — один из основателей минного и гальванического дела в России, основатель взрывного строительства фарватеров, каналов, туннелей и так далее. .

— Полковник Боресков и сейчас заведует всей минной частью Дунайской армии.

— О, это отлично!

— А мины, или, как их прозвали турки, «шайтан-бабы», мы уже ставим и скоро отсечем черноморскую эскадру неприятеля от Дуная, — продолжил лейтенант. — Что же касается береговой артиллерии, то она пока что слаба. Каждое утро броненосные корветы «Люфти-Джелиль» или «Хивзи-Рахман» приходят снизу и спокойно лупят по нашим позициям. Снаряды наших полевых пушек для мониторов, что слону дробинки. Тяжелых орудий еще не подвезли. Вот и сегодня «Люфти-Джелиль», обстреляв побережье от Барбоша до Браилова, скрылся в Мачинском рукаве. Убедятся наши, что ушел далеко — пропустят вас через мост. После Браилова железная дорога круто уходит от берега.

Столетов нахмурился, вздохнул и спросил:

— Так чем вам могу быть полезен, лейтенант?

Никонов щелкнул каблуками.

— Прошу прощения у господ офицеров, но я бы хотел поговорить наедине.

— Пожалуйста. — Генерал повернулся к офицерам и сказал со смехом: — Господа, когда поезд тронется, не забудьте взять меня. — И, заложив руки за спину, пошел вдоль вагонов, наклонив голову.