Геннадий Семар - Океан. Выпуск шестой

Но кроме этого, командиры минных катеров, гардемарины, мичманы и лейтенанты требовали разрешения перейти к минным атакам. Доказывали, что неприятель бережет корабли для решающего момента, и когда армия начнет форсирование Дуная, турки бросят их на разгром переправ, пожертвовав несколько старых судов и барж для прорыва редких минных заграждений. Надо не только сковывать неприятельское судоходство, но и уничтожать вражеские корабли, доказывали молодые офицеры.

Начальство резонно возражало, что атаки катерами, даже ночью, представляют серьезный риск и на него можно пойти только в крайнем случае. Сейчас главное — минные заграждения, постановкой которых будут заняты все катера и гребные шлюпки.

В это время дежурный принес телеграмму из Главной квартиры, в которой сообщалось, что 8-я Кавалерийская дивизия, выйдя к Дунаю в районе Корабии и Фламунды, захватила 15 судов и барок и среди них пароход «Аннета». Экипажи судов сбежали. Пароход надо сохранить, ибо он очень пригодится в будущем. Начальник штаба дивизии просит прислать несколько моряков помочь управиться с трофеем.

— «Аннэт»! — невольно воскликнул Муржеску. — Это нэ турэцкий, это частный английский коммэрческий пароход.

Рогуля всплеснул руками:

— Господи, есть же строжайшее указание ни в коем случае не трогать англичан. Пароход хоть сколько-нибудь вооружен?

— Совсэм нэт, — ответил майор.

— Фу-ты, мы даже интернировать его не можем. Он хоть один батальон примет на борт?

Муржеску удивленно посмотрел на Рогулю и выразительно показал два пальца, добавив:

— А в трюмы нэсколько батарэй, и еще на буксире две-тры баржи.

Тогда Новиков, переглянувшись с Рогулей, сказал:

— Вы, майор, с вечерним поездом отправляйтесь в Журжево, а оттуда с любой оказией поскорее до Фламунды. Там на месте поступите сообразно обстоятельствам. Лейтенант Никонов даст вам двух толковых матросов.

Михаил вскочил.

— Господин капитан первого ранга, у меня отряд пловцов-разведчиков, а не маршевая рота. Половина отряда занята гребцами на минных постановках, часть отозвали на постройку понтонов, мне остается плавать в разведку вдвоем со стариком Трофеичем.

— Потрудитесь выполнять приказание, лейтенант.

— Иван Григорьевич, — взмолился Никонов, — одного, а не двоих.

Рогуля посмотрел на майора, тот кивнул.

— Ладно, давайте одного, да только толкового.

— Я бестолковых матросов не держу, — буркнул лейтенант.

Вернувшись в отряд, Михаил размышлял, кого же послать с майором, ведь каждый человек на счету. Снаружи в палатку долетел дурашливый голос и громкий хохот Семена Лопатина. Этот забияка опять изводил своего дружка матроса Михеева.

Никонов не сомневался, что если бы Михееву дали образование, то из него получился бы инженер. Из крестьян, а мастер на все руки. Сейчас он пытается плавать, как лягушка. Сшил парусиновые перчатки с перепонками между пальцев, смастерил на ноги что-то вроде перепончатых лап, которые прозвали «водолаптями». Лопатин, помогая Михееву делать их, непрестанно подтрунивал над дружком, доводя его до исступления. Потом, пробуя плавать с этими водолаптями, Лопатин обнаружил, что надо не дрыгать ногами, как лягушка, а болтать ими вверх-вниз. Никонов тоже плавал в этом снаряжении. Удобно, меньше устают руки… Да только разведчику надо быстро выходить на берег, ползать, бегать, а потом — сразу в воду. В этих водолаптях ходить по земле просто невозможно, разве что задом наперед. Это в разведке-то!

Лопатин продолжал куражиться:

— …Значит так, братцы, выхожу это я до зорьки в кусты по малой нужде и вижу: Колька Михеев, напялив свои рукавицы и водолапти, встал раскорякой, опершись руками о землю, и квакает. Стал-быть, чтоб больше на лягушку походить. А те ему из болота отвечают. Наверное, советовали, как плавать и прыгать, коли самому не додуматься…

— Да пошел ты ко всем чертям! — воскликнул Михеев.

Никонов вышел из палатки. Сидевшие у костра вскочили. В стороне с красным лицом сутулился расстроенный Михеев.

Лейтенант приказал:

— Лопатин, получи на сутки паек и — в штаб, в распоряжение румынского майора Муржеску, поедешь с ним во Фламунду. Там и почешешь язык. Полчаса на сборы. Все.

Вернувшись в палатку, Никонов подумал, что поступил правильно: Лопатин очень толковый матрос, не оплошает и не подведет своего начальника.

Железная дорога кончалась в Журжево. Далее Муржеску с Лопатиным добирались до Фламунды на попутных подводах. Возле села встречный казак огорченно сообщил, что «Нюрка» утопла.

— Какая Нюрка? — не понял майор.

Лопатин пояснил:

— Это, стал-быть, по-русски. Аннета значит Анна, Аннушка, а по-нашенски — Нюшка, Нюрка.

— Что? «Аннет» потопили?! — воскликнул майор.

— Так точно, ваш-скородь, турок из пушек потопил. Броненосец ихний.

Во Фламунде майора направили к полковнику Каульбарсу. Он отнесся к румыну крайне настороженно. Несколько раз перечитал предписание с собственноручным факсимиле главнокомандующего и рекомендательное письмо капитана 1 ранга Рогули командиру дивизии. Потом, решившись, удалил всех из комнаты и сказал:

— «Аннета» целехонька. Мы ее сами затопили, сделав вид, что она погибла от турецкого огня. Причем на глазах у английского корреспондента.

А произошло следующее.

Донские казаки и Вознесенские уланы сумели подтащить «Аннету» ближе к своему берегу. На другой день из Никополя пришел турецкий пароход и начал бить по «Аннете». Донцы-артиллеристы, выкатив пушки на берег, отогнали пароход, угодив в борт и палубную надстройку. Но в Никополе стояли еще и броненосные мониторы, против которых полевые пушки были бессильны. И тогда решили затопить «Аннету». Уж больно хороший пароход. Новенький.

Ночью казаки и уланы притащили из села два пожарных насоса и на рассвете начали качать воду из Дуная в трюмы «Аннеты», а сотня казаков таскала воду ведрами. Один из донцов, забравшись внутрь судна, крикнул хорунжему:

— Ваш-скородь, я тут один крантик отвернул, из него вода потекла!

Догадавшись, хорунжий приказал:

— Открывай все крантики, какие увидишь.

— Так, может, это не дунайская вода, а пароходская?

— Все равно открывай. Я тебе в помощь еще двоих пришлю.

Когда рассвело, из Никополя подошел монитор, и завязался отчаянный бой. Каульбарс вызвал еще одну батарею. Донцы лихо примчались и подкатили пушки к урезу воды. Броненосец бил по батареям и «Аннете».

Находившийся в сторонке английский корреспондент видел в бинокль, как на палубе «Аннеты» под огнем сновали люди, что-то носили и даже пожарными машинами качали воду, а куда — издали было не разобрать. Корреспондент даже возмутился бессмысленности потуг спасти судно. Оно затонуло. Англичанин тотчас помчался на почту и отправил в «Таймс» телеграмму о том, что метким огнем турецкого монитора затоплен незаконно захваченный русскими английский пароход.