Михаил Чурин - Рассказы капитана Мишина

И вот появилась надежда побывать и в этой замечательной столице. «Народ» по собственной инициативе даже составил график поездки в Париж, кто поедет в первую, а кто во вторую или даже в третью очередь. Экипаж волновался, разговоры были только о возможном посещении Парижа, о том, как они пойдут смотреть Эйфелеву башню, как интересно будет посетить Елисейские поля.

Выгрузка подходила к завершению, в каюту капитана прибыл агент для оформления отхода. Узнав, что судно далее идет в Руан, как-то сразу подобрел, появились многочисленные шутки о том, как мала наша общая Земля. Затем агент сделал телефонный звонок и сообщил капитану, что судно получило разрешение на сброс балласта без дополнительных согласований, так как сейчас на судне балласт местный, из той же реки Сены. На вопросы о возможности поездки в Париж агент ничего не сказал, только как-то странно улыбнулся и посоветовал этот вопрос решать с агентом в Руане. Поздно вечером судно вышло из порта Онфлёр и проследовало на Руан.

За час до подхода начали сброс балласта, достаточно быстро отшвартовались, на борт прибыл судовой агент. Местное время отбило три часа ночи. Кроме всего прочего, Николай Николаевич поинтересовался перспективами посещения города и «закинул удочку» про поездку в Париж. «Какой город, какой Руан? и тем более о каком Париже вы говорите? – удивился агент. – Сейчас сразу же после оформления прихода и осмотра трюмов начнем погрузку. Производительность погрузочного терминала такова, что одна только труба даст вам 800 тонн в час. Самое позднее к одиннадцати дня погрузка будет закончена. Судно стоит в промышленной зоне города Руан, магазины и прочие заведения начинают работать только с десяти часов. Поэтому в город вам идти никакого смысла нет, а самое главное, что и нет на это элементарного времени». Агент убыл с судна и сразу же после осмотра трюмов началась погрузка пшеницы.

Это был удар для всего экипажа. Командиры и рядовой состав ходили злые и расстроенные, проклиная капиталистов с их ненужной в этой ситуации интеграцией и интенсификацией и высокой производительностью труда. Реалии жизни были таковы, что к одиннадцати обещают закончить, а может и раньше. И все же второй механик с мотористом решили сходить в увольнение и сразу после завтрака вышли в город. С мостика было видно, как они дошли до центральной улицы, остановили такси и умчались в сторону центра города.

Николай Николаевич, отправив утренние сообщения судовладельцу, решил тоже посмотреть город, тем более что в запасе у него было целых два часа. Чтоб не терять время на ожидание такси, пошел на центральную улицу пешком в надежде поймать это такси по дороге. Но, следуя по этой улице, он понял свою тактическую ошибку: из-за раннего времени, судовое время составляло разницу в два часа с местным, машины встречались редко, и среди них такси отсутствовали. Так и пришлось идти пешком. Дорога, ведущая к центру, проходила через район старых одноэтажных застроек. Город готовился к пробуждению. На улице стали появляться одинокие прохожие, начали открываться оконные ставни. Далее дорога проходила через зеленый массив, засаженный какими-то южными лиственными деревьями, на дороге местами клубились полосы утреннего тумана. Воздух был влажный и казалось, что температура упала значительно ниже нормальной для этого времени года. После зеленой зоны располагался жилой массив с уже более современными строениями, среди которых просматривались многоэтажные здания. Николай Николаевич ускорил шаг, надеясь все же добраться хотя бы до центральной части города. Времени оставалось все меньше и меньше. Но вот среди жилых домов Николай Николаевич увидел купол католического собора. «Вот я все же и дошел до центральной части города», – подумал экскурсант и посмотрел на часы, уточнить время. К великому удивлению и огорчению, он обнаружил, что времени в запасе у него больше не было, надо было срочно возвращаться на судно, тем боле, что такси он так и не встретил. Посмотрев внимательно на верхушку собора еще раз, Николай Николаевич развернулся и пошел в обратный путь. Быстро миновав зеленую зону, и следуя среди одноэтажных домиков, капитан отметил, что за время его прогулки город окончательно проснулся, многие горожане прогуливали своих питомцев, на улицах появились автомашины. Взошедшее солнце стало пробиваться через низко посаженные тучи, утренний туман почти рассеялся, но даже газетные киоски были до сих пор закрыты. «Хоть бы открытку на память купить», – думал капитан, но и это не удалось.

Придя на судно, Николай Николаевич обнаружил, что погрузка идет с опережением. «Сейчас самое главное, чтоб второй механик с мотористом прибыли вовремя», – забеспокоился капитан. Его опасения оказались напрасными, уволенные вернулись даже чуть раньше, сообщили, что до центра они все же добрались, видели башню Жанны Д'Арк, но все было закрыто. Еще через какое-то время на борт прибыл заспанный агент, забрал документы для оформления отхода. Когда он вернулся, погрузка была завершена, боцман с матросами сметали с комингсов трюмов рассыпанное зерно. Трюмы по очереди были закрыты. К борту подскочил катер и энергичный лоцман поднялся на мостик, к корме теплохода подошел буксир. Судно было готово к отходу. До свидания, «жемчужина северной Франции» город Руан и мечта большинства женщин – столица Франции Париж. До новых встреч.

Формирование экипажа судна – процесс длительный, зачастую болезненный, требующий от капитанов объективности и больших усилий. Подтверждением этих слов был и тандем капитана – старшего помощника. Двенадцать лет назад капитан Михаил Павлович присмотрел толкового, грамотного и ответственного (бывшего тогда еще вторым помощником) Николая Сергеевича, по воле отдела кадров пароходства, залетевшего в его экипаж. И с того времени они работают в паре: вначале в пароходстве, а в настоящее время в частной компании, в которую перешли два года назад. Совместная работа переросла в хорошую дружбу, чему способствовали общие интересы и отношение к профессии. К этому времени про них можно было сказать, что они понимали друг-друга с полуслова. Дружили семьями, во время отпуска часто вместе проводили свободное время.

Уже три года капитан подавал представления на старпома с предложениями о его выдвижении на капитана. В пароходстве были не против, но в то время Николай Сергеевич, будучи в отпуске, не продипломировался, а на вопрос капитана, какие на то были причины, сослался на большие семейные проблемы и заботы, что именно в этом отпуске ему было необходимо вставлять то ли новые зубы, то ли новые окна в квартире. Частная компания под различными предлогами отклоняла предложения капитана, так что благоприятный момент, можно сказать, был упущен.