Михаил Чурин - Рассказы капитана Мишина

В тот вечер много играли по очереди на гитаре, пели песни, а в конце все как-то притихли, стало окончательно грустно. Дмитрий с Наташей уходили последними, в прихожей долго еще разговаривали с мамой Геннадия, делились впечатлениями и планами на ближайшее будущее. Наконец, попрощались и обнялись с Генкой на дорожку, сказали до свидания маме и школьному другу, решившему остаться в гостях до утра, и ушли. Дмитрий пошел провожать Наташу, и, добравшись до её дома, они долго не могли наговориться. Наташа пыталась его успокоить, что после службы (а это время пролетит быстро) он вернется и тоже пойдет работать на судно. К тому же у него есть она, Наташа, и поэтому все будет хорошо. Правда, когда он пришел из армии, Наташа, как он узнал, к тому времени вышла замуж.

От нахлынувших воспоминаний общение принимало активную форму, решили взять еще пива. Дмитрий продолжил разговор:

– А помнишь, как мы встретились с тобой перед новым годом на рейде Балтийска, вы выходили ночью из Калининграда, а мы стояли на рейде. Ты был уже старпомом, а я еще вторым. Ты тогда, как всегда, перепутал судно, на котором я работал. «Я думал ты на другом работаешь» – а я в ответ: «Я тоже думал и думал, что ты давно дома с молодой женой. Помнишь, как еще раньше в сентябре расходились в Белом море, ты тогда пригласил меня на свадьбу, сказал, что в ноябре у тебя торжество. Я тогда очень удивился твоим объяснениям той задержки, что тебя просто не отпускают, помнишь?»

– Помню, помню. Как раз после этого рейса меня все же заменили. А ты на свадьбу так и не попал, все проплавал.

– А сейчас как у тебя дела, как семья? Я ведь хорошо знаком был с Валентиной, как живете?

– Живем, но никак.

– Как так?

– Живем, но раздельно, ушел я от неё. И причин-то нет, просто ушел.

– Почему? Так не бывает? – пытался допытаться Дмитрий.

– Бывает. А как сейчас там в морях, как капитанство, чего новенького? Я семь лет на берегу, работаю в конторе начальником, правда небольшим, но забот хватает и опять же ближе к народу, – перевел разговор на другую тему Геннадий.

Взяли еще по пиву. Далее Геннадий рассказал о своей нынешней работе. И чем дальше он рассказывал, тем больше, как показалось Дмитрию, он внутренне менялся. Геннадий на глазах превращался из веселого беззаботного парня, каким он его всегда помнил, в озабоченного и озлобленного мужика.

– А ты как справляешься с командой, где бываете, в каком регионе работаете? – в свою очередь спросил Геннадий.

– Вроде справляюсь, пока все нормально, работаем в основном на юге. Да ты помнишь, как мы с тобой расходились в Дарданеллах? Давно это было. Ты тогда уже в частной компании капитаном работал. Вот с тех пор и работаем в основном в том регионе.

– Ты всегда был у нас молодец, только в тот раз уж больно маленький пароходик был у тебя. Как тебя угораздило попасть на такой? – поинтересовался Геннадий.

– Нормальное судно, а потом куда назначили – туда и поехал. Экипаж был отличный, замечательный старший механик и старпом. Так что поработали неплохо, – отозвался Дмитрий.

К большому удивлению Дмитрия Генка как-то уж быстро охмелел. Начал перескакивать с темы на тему, задавать множество вопросов и, не слушая собеседника, сам же и давал на них ответы. И самое неприятное, как показалось Дмитрию, в задаваемых вопросах и тем более в ответах Геннадия присутствовал какой-то, пока не совсем понятный, подтекст. Вел он разговор, будто подтрунивая над собеседником. Потом быстро встал и, сказав, что скоро вернется, вышел из зала. Дмитрий, просидев в дальнем углу зала в одиночестве четверть часа, начал проявлять беспокойство, куда мог запропаститься его товарищ. Просидев еще немного, он, оглядел внимательно зал и вышел в прохладный холл заведения – гардероб не работал, туалеты были закрыты. Геннадия в вестибюле не оказалось, Дмитрий вышел на улицу. Находясь на высоком крыльце, огляделся по сторонам, внимательно всматриваясь во все прилегающие подворотни. Вскоре он увидел Геннадия в сопровождении двух блюстителей порядка. Геннадия, который как-то съежился и, виновато вжав голову в плечи, что-то объяснял на ходу милиционерам, сопроводили в ближайшее отделение милиции, расположенное недалеко от места встречи, на соседней улице. «Что-то надо предпринять, надо попытаться его выручить, хотя неизвестно, что он натворил, – быстро оценил ситуацию Дмитрий. – Надо выручать, хотя я тоже пил пиво и есть большая вероятность, что меня прицепом усадят рядом с Генкой». Дмитрий немного поколебался, вернулся в бар, расплатился и быстрым шагом направился в сторону отделения милиции.

Войдя в отделение, Дмитрий увидел в дальнем углу совсем раскисшего Генку, обреченно сидевшего на казенной табуретке. За столом сидел старший лейтенант, заполнял какие-то бумаги. К нему и обратился Дмитрий: «Товарищ старший лейтенант, а за что вы задержали вот этого гражданина, что он такого натворил?» – Дмитрий рукой показал на своего друга.

– Этого? Да за то, что за углом в неположенном месте решил похулиганить, – равнодушно ответил милиционер.

Генка, поняв что разговор идет о нем, как-то сразу встрепенулся и начал плаксивым голосом (и, наверное, уже не в первый раз) объяснять ситуацию: «Дорогие милиционеры, я больной, я очень больной, мне долго терпеть нельзя, простите меня, пожалуйста, отпустите меня».

– За такой проступок, наверное, предполагается какой-то штраф? – решил все же уточнить Дмитрий.

– Да, за такой проступок предполагается штраф, – ответил дежурный милиционер.

– Я готов заплатить этот штраф за него. – Дмитрий опять рукой указал на Генку. Генка видя, что дело принимает другой оборот и что его могут даже и отпустить, опять встрял в разговор: «Дорогие милиционеры, я больной, отпустите меня, пожалуйста… А вот этого раскрутите, у него денег много, он капитан дальнего плавания, ходит заграницу».

Дмитрий был просто ошарашен такими генкиными словами, но все же спокойным голосом продолжил: «Товарищ милиционер, вы, наверное, сами убедились, что он больной, такую чушь несет, отпустите его». И положил на край стола, за которым сидел дежурный милиционер, денежную купюру, превышающую в два раза названный штраф.

– Ну если штраф уплачен, то вопросов у нас нет, забирайте этого нарушителя, – отреагировал дежурный милиционер.

Отойдя на безопасное расстояние от отделения милиции, Дмитрий резко обернулся и, в упор глядя на Генку, спросил:

– Я не понял, как я должен относиться к твоим словам, что это значит?

– Я тебе деньги отдам, – начал оправдываться Генка.

– Я не про деньги спрашиваю, а про твои слова в отделении. Хорошо, что они тебе не поверили. И как я после этого должен к тебе относиться? Что молчишь? – наседал на Генку Дмитрий.