Михаил Чурин - Рассказы капитана Мишина

Прогнозы давали дальнейшее усиление ветра, вечерние штормовые предупреждения сообщали об усилении ветра до девяти баллов. Положительным моментов движения в системе было то, что, следуя на бортовой качке, судно почти не теряло скорость, поэтому систему прошли достаточно быстро и уже на вахте третьего помощника легли на заход в Ла-Манш. Выполнив поворот, перевели волну на кормовые курсовые углы. Судно продолжало следовать на попутной волне, и все сразу почувствовали облегчение. Облегчение и физическое и моральное: физическое – оттого что судно больше не испытывало бортовую качку, а моральное – что самая сложная часть пути на этом этапе было пройдена.

Ночью подошли к месту якорной стоянки и, по согласованию со службой движения, стали на якорь в двух милях от берега. При подходе к месту якорной стоянки было принято штормовое предупреждение об усилении ветра до десяти баллов. Утром капитан поднялся на мостик отправлять «диспетчерские» в пароходство, он был очень удивлен. Ночью на рейде помимо него на якорях стояло всего два судна, а сейчас рейд был полон судов, и самое главное, что подальше от берега на якорях стояли в ожидании погоды достаточно крупные океанские суда.

Последнее принятое штормовое предупреждение информировало, что ветер сохраняет тенденцию к усилению, его скорость достигнет десяти – одиннадцати баллов. На рейде они простояли трое суток.

Виктор Григорьевич всю свою сознательную жизнь провел в море. И вот неожиданно подошел тот возраст, когда необходимо уже задуматься, а что ты будешь делать на пенсии? После окончания мореходки где только ни работал: и на юге, и на Дальнем востоке и на Севере – везде. Чего только ни нагляделся, где только ни бывал и в каких переделках ни участвовал боцман Григорьевич. Мемуары бы писать на берегу такому бывалому моряку, а он все еще строил планы на дальнейшую морскую службу.

И вот наступил день, когда Виктор Григорьевич списался с судна и отправился домой в очередной отпуск. По прибытии домой Григорьевич получил письмо от старого друга Славки, с которым его связывала долгая совместная служба в одной из многочисленных судоходных компаний. Друг сообщал, что решил отдать дань терпению своей жены и по её настоятельным просьбам наконец-то ушел на берег. И не просто на берег, а купил деревенский дом и теперь вместе со своей ненаглядной весело и уютно проживает в сельской местности. Друг писал, как ему все в деревне нравится и что Виктору Григорьевичу, наверное, надо уже задуматься о своем будущем. Поэтому Славка приглашал его в гости – вместе с супругой, тем более что они давно хотели подружиться семьями. Григорьевич показал письмо жене Валентине, захотелось узнать её мнение: «А то махнули бы в деревню, встретились бы со старым другом, познакомились и пообщались, а заодно бы и посмотрели, как он устроился. Может быть, и нам так сделать». Был еще один очень важный момент: дело в том, что Виктор Григорьевич никогда не жил в деревне, надо бы и посмотреть, как там.

Виктор с супругой приехал в гости в деревню к своему другу Славке. Славка (а вообще-то, какой он Славка, по возрасту он – Вячеслав Петрович) встретил их душевно, очень. Виктор с Валентиной поначалу даже растерялись от такого приема. Вячеслав устроил приезжим экскурсию по своему приусадебному участку, показал грядки, небольшой фруктовый сад, крохотное картофельное поле. После экскурсии гостям предложили посетить деревенскую баню, специально подготовленную по случаю их приезда. Валентина от бани отказалась, а Виктор со Славкой намылись от души с березовыми вениками и пивом. Старые друзья, напаренные, вернулись в дом. Тем временем был накрыт большой обильный стол с домашними соленьями и выпечкой, украшенный бутылками с разнообразной выпивкой. С супругой Вячеслава Петровича – Наташей – подружились сразу, обнаружив много общих интересов. Засиделись за столом до поздней ночи. Было много разговоров о прошлой совместной работе, много воспоминаний о том, куда ходили и что видели. Много было спето песен и рассказано анекдотов. Вечер удался на славу. Утомленные и охмелевшие, участники посиделок далеко за полночь решили идти отдыхать. Гостей проводили в отдельный пристрой к дому с большими окнами, закрытыми от посторонних глаз плотными шторами. В новой комнате для гостей было приготовлено все необходимое, не забыли даже поставить на стол графин с водой. Виктор и Валентина, обалдевшие от такого приема, немного постояв на крылечке, подышав свежим чистым воздухом, отправились спать.

Рано утром Виктор, пребывая в мягком спокойном забытье, неожиданно сквозь сон услышал утренний призыв соседского петуха. «Откуда здесь этот петух, что он здесь делает?» – подумал Виктор Григоревич. Но, вспомнив, что он в деревне, перестал удивляться. «А где же ему быть, если не в деревне», – продолжал сквозь сон рассуждать боцман Виктор. – Если так пойдет дальше, то и до коров совсем не далеко».

Коровы не заставили себя долго ждать. Виктор почувствовал, как дом начал наполняться какими-то непонятными звуками. Звуки нарастали, приближаясь и захватывая все пространство комнаты. Из общего шума стали выплывать отдельные характерные звуки, сообщающие, что надвигающаяся звуковая волна принадлежит колхозному стаду. Отчетливо слышались то ли колокольчики, то ли бубенчики, стало различимо блеяние овец. И из этого моря шорохов и звуков вырвалось протяжное коровье «м-у-у». Виктор отодвинул занавеску и взглянул на улицу. Было совсем рано, за ближайший забор зацепилась дымка утреннего тумана, солнце еще не встало, а только готовилось. На дворе хозяйничали утренние сумерки. Стадо расхлябанно проходило мимо дома, козы, игриво раскачивая свои бороды, торопились успеть добраться до луговой зеленой травы. Коровы, а это действительно были они, степенно шли по дороге, искоса посматривая на пожилого пастуха. Виктор увидел, как тот уверенно поднял свой хлыст и ударил им об землю – раздался характерный резкий звук. Животные в один миг ускорили свой шаг: и коровы, и овцы, и козы, как солдаты в строю, рванулись вперед. Стадо прошло мимо дома, оставив после себя клубы серой придорожной пыли.

Виктор Григорьевич задвинул занавеску, движение стада и даже само его существование для него было ново и интересно. Он никогда не задумывался о том, что в деревнях каждое утро и вечер гонят стадо и это стадо состоит из коров, коз и из еще кого-то. И это надо было делать каждый день. Он отогнал от себя философские мысли и, забравшись с головой под одеяло с чистым свежим пододеяльником, вновь заснул.

Проснулся Виктор вновь от знакомого звука двигателя, тарахтевшего где-то неподалеку. И опять, не отгоняя сон, про себя отметил: «А откуда здесь появился мотобот? Что за чепуха?» И снова, как и в первый раз, с удивлением отдернул занавеску. Он ошибся – это был не мотобот со знакомыми звуками двигателя, а обычный маленький сельский трактор, спешивший на трудовые подвиги в другой конец деревни. «А ведь совсем как у мотобота. Надо менять подходы и опускаться на «грешную землю». Привыкай, братец», – обратился сам к себе бывалый моряк.