Михаил Чурин - Рассказы капитана Мишина

Еще Петр помнил, как в прилегающей ко двору канаве провел свой первый эксперимент, решив проверить, будет ли держатся на воде вновь купленный большой самолет. Самолет был изготовлен из какого-то металлического сплава и поэтому сразу же ушел на дно глубокой канавы. Было очень жалко самолет…

Из ближайшего подъезда вышел пожилой человек в затертых флотских брюках. Увидев Петра Ивановича, он не торопясь направился к незнакомому гостю:

– Что-то ищете?

– Да, ищу и, похоже, нашел, – отозвался Петр Иванович. Затем в подробностях рассказал свою историю.

– А в каком подъезде жили? Я всех помню, всех военных, сухопутных и моряков. Как фамилия-то? – опять поинтересовался старожил. Петр назвал фамилию.

– Таких не помню, а кем служил отец, в каком звании?

– Отец Иван Семенович служил командиром на МПК, капитан-лейтенантом был в то время.

– Не помню. Может быть, это было до меня, хотя не похоже, я в этом доме уже пятьдесят лет живу. Все разъехались, разбежались. А я вот женился на своей ненаглядной, на местной, да так и остался здесь навсегда. Служил сверхсрочником, мичманом, стало быть, был. Вот и жены уже десять лет как нет, один заправляю. Да и в этом доме я остался один, говорят скоро пойдет на слом, правда, эти разговоры уже давно идут.

Хозяин двора и старого дома представился:

– Меня зовут Константин Егорович, может, быть зайдешь в дом?

– Что не зайти – зайду.

Константин Егорович провел Петра на кухню своей маленькой квартиры. Петр огляделся по сторонам. Он был поражен состоянием жилища: стены были ободраны, пол в некоторых местах просто сгнил, в углу был навален какой-то бытовой хлам.

Константин Егорович очень долго и подробно рассказывал историю дома, кто где жил и кто где служил, кто были его соседи и куда потом переехали. Петр Иванович внимательно слушал не перебивая, ему вдруг стало очень жалко этого одинокого старика. Константин Егорович, видимо, очень долгое время ни с кем не общался и поэтому, проникнувшись уважением к нежданному гостю, сообщившему ему, как он оказался в этом городе и что он работает капитаном, неожиданно предложил выпить в память о тех днях. Петр не был настроен на выпивку, но опять же из сострадания к этому одинокому человеку, согласился. Константин Егорович достал из старого кухонного шкафа немытые стопки и заполнил их какой-то жидкостью. Он предложил тост: «В наших краях пьют чачу. Выпьем за встречу, хотя я тебя и вижу в первый раз и отца твоего не вспомнил. Но выпьем за те времена, выпьем за российских моряков, за наши корабли». Петр через силу, но все же опустошил предложенную стопку, за это стоило выпить.

Петру Ивановичу было необходимо возвращаться на судно, время пролетело быстро. Попрощавшись с Константином Егоровичем, Петр Иванович отправился в обратный путь. Опять повстречал бегающих по улице свиней, в этот раз они бегали с поросятами. Перешел городской мост. На Петра нахлынули мысли о скоротечности человеческой жизни, вспомнил слова любимой песни отца: «Есть только миг между прошлым и будущим, и этот миг называется жизнь».

Придя в Новороссийск, Петр дозвонился до дома, рассказал маме о своем визите в Поти, о Константине Егоровиче. В трубке задержалось продолжительное молчание, он понял, что его уже старенькая мама пытается вспомнить молодого мичмана Константина Егоровича. «Как она там? Наверное, надо уже просить замену», – подумал Петр Иванович.

На судно прибыл новый третий помощник капитана Константин. Он был недавним выпускником института водного транспорта и в качестве помощника собирался идти в рейс первый раз. Но, к сожалению, с первого дня пребывания на судне у него возникли большие затруднения с выполнением обязанностей навигационного помощника, с проработкой маршрута перехода, с ведением судовой документации, причем это и проблемами нельзя было назвать, просто Константину не хватало элементарного опыта работы, требовалось время для того, чтобы освоиться в новом качестве. Сложность заключалась в том, что он не сразу мог выполнить то, на что ему давали разъяснения капитан и старший помощник. Чтобы разобраться в ситуации, третьему требовалось достаточно много времени. Это было связано, как отмечал капитан, в первую очередь со своеобразной въедливостью и основательностью нового члена экипажа. Период адаптации затягивался и от этого проходил болезненно, с большим количеством замечаний и серьезных нагоняев.

– Константин, ты не стесняйся, подходи. Если есть вопросы, задавай. Лучше их устранить сразу, а еще лучше, пока стоим в порту, нежели когда выйдем в рейс. Кстати, если у тебя есть вопросы, твоя обязанность – проинформировать об этом капитана, а моя обязанность – дать разъяснения и оказать тебе помощь в разрешении твоих сомнений. Константин, ты понял меня? Эти вопросы не будут у тебя появляться до бесконечности, со временем постепенно их будет меньше и меньше, – наставлял его капитан.

Капитан держал нового помощника под контролем, подолгу присутствовал на мостике во время его вахты, проверял работу. Необходимо было разобраться в его общей профессиональной подготовке. Казалось, перелом в ситуации мог наступить в ближайшее время. Чем дальше неслось время, тем успешнее третий помощник справлялся со своими обязанностями. Процесс адаптации, хотелось надеяться, подходил к завершению. Начинающий «командир» как-то даже изменился внешне, прошел испуг в глазах, подтянулся, стал больше общаться с другими членами экипажа. Капитан начал отмечать: «Все же хороший мальчишка, исполнительный и без выкрутасов, добрый, только адаптируется медленно».

Судно следовало в очередной порт назначения. Погода портилась, ветер зашел на встречный с усилением. Судно тяжело шло против ветра, периодически врезаясь в набегающие гребни волн. И каждый раз, налетая с полного хода на волну, судно умывалось большими потоками воды, создавая миллионы брызг. Брызги разлетались по судну, достигая мостика, да так, что приходилось включать очиститель стекол рубки.

После ужина капитан поднялся на мостик. Третий помощник исправно нес вахту, внимательно вглядываясь в морскую даль. Капитан поинтересовался, как обстановка на мостике. Судно в очередной раз влетело в гребень встречной волны, водный фейерверк накрыл крышки грузовых трюмов, бак судна вынырнул на поверхность, сопровождаемый потоками воды. И в этот момент Константин задал капитану вопрос: «Юрий Михайлович, а вы любите море?»

– Да, Костя, люблю.

– Юрий Михайлович, смотрите, как красиво.

Нос судна продолжал взбираться на гребень волны и в следующее мгновенье резко пошел вниз на сближение с новой волной.

– Юрий Михайлович, все же как красиво. Я без моря жить не могу, – продолжал делиться своим восторгом молодой помощник.